Охота на демиурга
Шрифт:
И в этом вопросе бывшему пажу его высочества почудилось намного больше, чем сказал друг на самом деле.
Разве у меня есть выбор, Люк? Ты, сомневаясь, можешь отказаться, потому что боишься потерпеть поражение. Меня же никто и никогда не спрашивал, хочу ли я быть императором. Считаю ли я, что справлюсь, что буду хорошим правителем для Эрамира? Ты думаешь, я не сомневаюсь в себе, Люк? Думаешь, мне не страшно? Как бы не так. Просто у меня, в отличие от тебя, Мики, Грома и даже Аравейна, - нет права на ошибку. А если она всё-таки будет допущена, то пострадают очень многие. И память об этой ошибке
Люк так и не понял, говорил это Эдигор на самом деле, или его разыгравшееся воображение сыграло с ним злую шутку. Так или иначе, но бывший паж, подавшись вперёд, взял императора за руку и, посмотрев ему в глаза, сказал твёрдо и решительно:
– Ты можешь на меня рассчитывать, Эд. Всегда.
Губы Эдигора тронула слабая улыбка.
– Спасибо, друг мой, - пальцы его чуть сжались, благодаря Люка за решение, и тот вдруг осознал, с каким напряжением император ждал именно этих слов.
– А теперь, если вы не возражаете, я бы хотел пообедать и немного отдохнуть. Мика, распорядишься об обеде? Очень хорошо. Люк, я попросил бы тебя, если это возможно, начать работать уже сегодня. По крайней мере посмотри на сотрудников лорда Абидэйла и, если понадобится, гони их всех взашей. Распоряжение о твоём назначении я сделаю сразу после обеда, Тайной службой нужно заняться вплотную. Аравейн, ты мне понадобишься через пару часов. Нет возражений?
– Нет, ваше величество.
– Хорошо. Свободны.
Когда Мика, Люк и Аравейн вышли из императорских покоев, Эдигор, закрыв глаза, откинулся на спинку кресла и попытался собрать воедино скачущие мысли.
В голове что-то звенело, билось и пульсировало, и вовсе не вино было этому причиной. Только теперь Эдигор осознал, сколько всевозможных обязанностей на него навалится, и за какие взяться в первую очередь, пока не имел ни малейшего понятия. Будучи наследным принцем, он выкраивал пару часиков для занятия всевозможной чепухой, теперь же ему явно придётся иногда жертвовать даже сном.
– Помнишь, что я сказал тебе, Элли?
– прошептал император, почему-то вдруг подумав о девушке, которая осталась там, на севере, недалеко от того места, где погиб его отец. И будто в прошлой жизни.
– Есть только два слова - "надо" и "должен". Возможность выбирать для меня - непозволительная роскошь, Элли...
– Я знаю, - прошелестел вдруг её голос совсем рядом, и Эдигор моментально вскочил на ноги.
Это было невероятно и совершенно невозможно - но Эллейн стояла посреди комнаты, в сверкающем серебряном платье, накинув тёмно-изумрудный платок себе на плечи. Алые волосы были стянуты на затылке в причудливую причёску, в ушах блестели крупные серьги, напоминающие дождевые капли, а в глазах застыло выражение тревожного ожидания.
– Ты?.. Элли... Но... как ты здесь оказалась?!
– ошеломлённо прошептал Эдигор, не в силах двинуться с места.
– Я тоже не всё рассказала тебе о себе, - слабо улыбнувшись, ответила Эллейн очень тихо.
– Дело в том, что я - Тень.
– Кто?
– непонимающе сощурился император.
–
– Аравейн ни разу не упоминал об этом, - покачал головой Эдигор.
– Потому что последняя Тень была уничтожена ещё при императоре Интамаре, и считалось, что с тех пор они не рождались.
– Как же ты выжила, Элли?
Девушка вздохнула.
– Мои способности начали проявляться только после десяти лет. А ещё у любой Тени, если информация в прочитанной мной книге верна, есть отличительные особенности. Моя особенность в том, что никто из магов не может меня засечь, почувствовать. Видишь, даже Аравейн не смог, хотя я находилась в этой комнате последние полчаса.
– Что? Ты слышала всё, о чём мы говорили?!
– Да, Эд. Слышала.
И прежде чем император успел ответить, девушка сделала несколько шагов вперёд и, остановившись рядом с ним, сняла что-то со своей шеи.
– Помнишь, ты сказал, чтобы я возвращалась, когда пойму, чего хочу?
– прошептала Элли. Эдигор кивнул, глядя на её взволнованное лицо с горящими зелёными глазами.
– Я поняла. Возьми.
Император удивлённо воззрился на непонятный кулон на тонкой золотой цепочке, который девушка вложила ему в руку.
– Это амулет моей матери. Она умерла при родах, оставив мне только его. И я поклялась себе, ещё когда была совсем маленькой, что отдам его тому человеку, которому решу доверить свою жизнь. Всю себя. Тело и душу.
– Я...
– начал Эдигор, но остановился, когда Эллейн покачала головой.
– Дай мне закончить. Я слышала всё, что говорилось в этой комнате. И я рассказала тебе о том, кем являюсь. Теперь ты можешь убить меня, если захочешь. Можешь приказать Аравейну уничтожить меня, если... если я тебе не нужна, Эд. Но я пришла не для того, чтобы шпионить или подслушивать, я пришла, чтобы сказать тебе совсем другое...
Она зажмурилась, словно перед прыжком в ледяную воду.
– Я хочу быть с тобой.
Он смотрел на неё со странным, смешанным чувством - одновременно страха и благоговения. Страха - оттого, что не знал, сможет ли подарить этой девушке хоть толику счастья, которого она так заслуживает, а благоговения - оттого, что никто и никогда не отдавал ему себя подобным образом. Без императорского предложения защиты, без кольца, безо всяких гарантий о будущем, зная только одно - как Тень, он обязан приказать убить её.
– Открой глаза, Элли.
И когда девушка вновь посмотрела на Эдигора, он улыбнулся и надел на себя её амулет.
– Ты...
– губы Эллейн тронула слабая, неуверенная улыбка, смешанная с дикой надеждой во взгляде.
– Ч-ш-ш, - прошептал император, прикоснувшись кончиками пальцев к губам девушки. Затем поднял руку и, ухватив кончик тонкой шпильки, вынул её из волос Элли.
Они рассыпались по её плечам и спине алой рекой, заставив Эдигора на секунду замереть от восхищения.