Охота на Эльфа [= Скрытая угроза]
Шрифт:
— Купили, — заявил я внаглую. — Нам не понравились ваши люди, мы решили подстраховаться.
— Ай-ай-ай! Как нехорошо врать. Семнадцатый предупреждал вас насчет оружия. Какая, к черту, могла быть подстраховка?! Это просто двойная игра. И второе. Может, это в России сегодня продают спецназовские пистолеты на рынке рядом с картошкой, а здесь, в Германии подобное оружие на очень строгом учете. И не вздумайте рассказывать мне, что вы протащили эти немецкие стволы через границу, когда прилетели сюда по обычным красным паспортам!
— Нет, мы купили их здесь, —
— У кого?
— А это так важно?
Обычно подобные вопросы с милой улыбкой на лице задавал Циркач, но сегодня я взял на себя его роль. Циркач мрачно молчал. Он готов был, по-моему, только материться и проклинать всех вокруг.
— Значит, так, ребята, — объявил Матвеев, демонстративно игнорируя мой риторический вопрос, — я человек интеллигентный. Я вас ногами по лицу бить не буду. Просто сейчас позвоню, и через десять минут мне принесут пару ампул и шприц. Все что мне нужно узнать, я узнаю. Всегда и ото всех. Понятно?
— Понятно, — сказал я. — А что за препарат? На меня не все действуют.
— А на других? — похоже он воспринял всерьез мою последнюю импровизацию.
На самом деле я просто тянул время. Помолчал немного, потом сказал:
— А другие ничего не знают.
— Предлагаете проверить? — он протянул руку к телефону и взял трубку.
— Еще я все знаю, — неожиданно заговорил Циркач. — Но не успею сказать. Крошка убьет меня. Он умеет. Он обязательно найдет способ даже со связанными руками…
Циркач нес чудовищную ахинею, и я был благодарен ему. У меня появлялась дополнительная возможность подумать. Но время таяло.
Матвеев тоже не слишком-то слушал Циркача, он уже набрал номер и теперь отдавал кому-то распоряжения по-немецки. Серьезный мужик. Слов на ветер не бросает.
О том, чтобы говорить правду, не могло быть и речи. Оставалось несколько вариантов. Первый. Сослаться на убитую Монику. Но это легко и быстро проверялось — слишком много общих знакомых. Вариант второй. Сказать, что оружие обеспечили нам люди Мышкина. Если даже Матвеев знает, кто такой Мышкин, проверка займет достаточно долгое время, но в итоге Мышкин (при всем уважении к Циркачу и его осведомленности в делах «Сферы») вряд ли примет нашу сторону. Опять плохо. Третий вариант. Приплести Павленко (обещавшего помочь) и его людей в Бонне. Опасный блеф. Ведь мы так и не поняли: они сидели в «хаммере», или в «ауди», или их вообще там не было? Наконец, оставалась возможность назвать Эльфа. Вариант представлялся самым рисковым, но и самым многообещающим.
До прихода ассистента со шприцом ещё оставалось время. Циркач нес все более вдохновенную ахинею, а я лихорадочно просчитывал вероятные последствия, страдая от невозможности обсудить проблему с Филом. По его глазам я видел: он тоже размышляет над ситуацией.
— Циркач, ну что ты орешь, как резаный?! — рявкнул я, перекрикивая его.
Борька понял и заорал ещё истошнее. А я успел под шумок спросить Фила:
— Сказать ему про Эльфа?
Фил молча кивнул.
Вот тут и появился отвратительный тип в белом халате
— Не надо уколов, — громко объявил я. — Мы получили оружие от Клауса Штайнера.
Эффект превзошел все ожидания.
Матвеев уронил на рычаг телефонную трубку, которую держал, чтобы позвонить ещё куда-то, резко поднялся, потушил в пепельнице сигарету и сделал знак безумному доктору удалиться. Потом зашагал по комнате от стены к стене, не приближаясь к нам и даже не глядя в нашу сторону.
Наконец, быстро набрал ещё один номер, вкрадчиво спросил:
— Клаус?
И заговорил по-немецки.
Беседа была короткой, новых слов немного, и Фил сумел догадаться о её смысле. А вообще лаконичность фраз по телефону всегда предполагает серьезное продолжение при встрече.
— Он едет сюда? — спросил Фил с таким видом, будто понял все до последнего слова.
— Да, он будет здесь очень скоро, — кивнул Матвеев.
Тон его в общении с нами явно переменился. Причем весьма радикально, из чего следовало: Эльф взял на себя передачу нам оружия. Что дальше?
Юриуш Семецкий появился раньше, чем можно было представить. Уж не его ли «ауди» стояла рядом с нашим «фольксвагеном»? Ворвался в подвал, как всегда, без охраны и вместо «здрасте» вопросил нарочито по-русски, надо думать, из уважения к нам:
— Мы будем снимать кино, или мы не будем снимать кино?
— Не понял, — растерялся Матвеев.
— Так говорил режиссер в каком-то хорошем французском фильме. Там ещё играл Бельмондо, а название я не помню. Так мы будем делать теракт? Или теракт отменяется?
— Это ты у меня спрашиваешь? — решил возмутиться Матвеев.
Но ещё сильнее возмутился Эльф.
— А у кого же мне спрашивать?! Вы чуть не убили моих людей, теперь держите их в каком-то подвале. Работать-то кто будет? Скажи мне: кто будет работать?!
— Погоди, Ахман уверял, что это его люди.
— Все люди Ахмана уже давно стали моими.
— Не очень-то верится…
— Это твои проблемы!
— Ладно, Клаус, успокойся. И вообще, выясняй это с Ахманом, а я просто не привык работать с исполнителями, которые разворачивают стволы в любую сторону.
— Не в любую. Ты просто не понимаешь разницы между тупыми послушными бойцами и настоящими профи, — подколол его Эльф. — В нашем случае приходится работать именно со спецами высшей квалификации. Давай лучше рассказывай, что ты задумал.
— Теперь уже неважно, — махнул рукой Матвеев.
— То есть как? — удивился Эльф.
— А так. После этой перестрелки в центре Берлина ничего нельзя организовывать. Даже в предместьях не стоит. Засвечены все, кто только мог засветиться. А вообще-то, твои ребята ещё утром забраковали наш вариант.