Охота на эмиссара
Шрифт:
— Согласна, ролики отдают своей спецификой, но лично я насилия не вижу. И на седьмой записи женщина явно получает удовольствие от того, что ей ненадолго перекрыли дыхание.
— Это эльтонийка! — воскликнул Фабрис так, словно этим всё объяснялось.
Хорошо, допустим, эта раса и вправду считается самой раскрепощённой…
— На этом конкретном видео я тоже не вижу ни отвращения, ни даже брезгливости со стороны цваргини, — пошла я с тяжёлой артиллерией. — Да, она не улыбается, в её положении это сложновато, но я в упор не вижу ни единого признака того, что ей противно. Скорее, она ведёт себя как замороженная глыба!
— Потому что наши женщины хорошо воспитаны и привыкли сдерживать эмоции, чтобы
— Отлично! Но здесь, на видео, она не с цваргом…
— Что лишний раз доказывает, что её используют!
— И поэтому она играет в леди с якобы насильником?! Ау, Фабрис, ты не чувствуешь отсутствия логики?! Кто-кто, а этот мужчина ей точно не противен!
— Якобы? Якобы?!! — Эмиссар резко побледнел, сжал кулаки, а по скулам пробежали желваки. — Это цваргиня, Даня, и она бы в жизни не унизилась до того, чтобы стать ночной бабочкой по своей воле. На нашей планете женщинам можно всё. Вообще всё. Они могут выбрать себе самого богатого мужа, они могут не работать или, наоборот, заниматься делом, которое им по душе. Ни одна — я подчёркиваю! — ни одна уважающая себя цваргиня ни за что бы не пошла работать ночной бабочкой! У тебя какое-то извращённое низменное человеческое мышление! Это всё — грязь! Связывание, подвешивание, женщина на столе вниз головой, унизительные позы и действия, несколько партнёров — грязь!
Грязь?!
— Помнится, когда я надела на тебя наручники, ты не возражал! Ещё скажи, что ни один уважающий себя мужчина не воспользовался бы услугами ночной бабочки!
Я пожалела об этих словах ровно через терцию после того, как выкрикнула их в запале. Кадык эмиссара дёрнулся, но вместо того чтобы продолжать ссору или кричать на меня, он подчёркнуто аккуратно забрал коммуникатор, молча закрепил устройство на запястье и в такой же тишине прошёл в прихожую и надел пальто.
— Прошу прощения, я злоупотребил твоим временем, — произнёс Фабрис, прощаясь в дверях с интонациями принца голубых кровей. Я открыла рот и так же молча его захлопнула, изумлённо наблюдая, как он всего за полминуты умудрился виртуозно преобразиться в недоступную надменную ледяную глыбу. — Ты упоминала, что у тебя рейс через несколько часов на море. Желаю хорошо отдохнуть. Всего хорошего.
И ушёл.
Я повернула голову и машинально посмотрела на окно, за которым занимался рассвет.
Швархова праматерь…
Кто бы мне сказал, что я целую ночь проведу наедине с Мистером Совершенство, ещё месяц назад, я бы рассмеялась ему в лицо.
Кто бы мне сказал, что всё это время мы будем просматривать и обсуждать порноролики, я бы покрутила пальцем у виска.
Но сейчас… сейчас мне хотелось рвать и стенать, хотелось орать и плакать. Фабрис Робер, такой умный, утончённый, проницательный эмиссар высшего звена Цварга, оказался совершенно твердолобым бараном в том, что касалось секса. Как? Вселенная, ну как при всей наблюдательности, способности принимать и пытаться понять чужую точку зрения, терпеливости и нешаблонном мышлении он оказался настолько слепым в том, что касалось интимной жизни и взаимоотношений?!
Я посмотрела на время на коммуникаторе. Оставалось семь часов до вылета. Что ж, посплю немного, заведу будильник — и в космопорт. Как назло, когда я ложилась спать, в голове раз за разом крутилась одна и та же фраза: «Меня привлекают, в первую очередь, образованные, интеллигентные и умные женщины, а не их внешность».
[1] Не все цваргини довольны действующим режимом на родной планете. Некоторым из них удаётся бежать на Кейтер. Подробнее об этом в дилогии «Агент сигма-класса». Кейтер не входит в Федерацию Объединённых Миров и имеет собственные космические войска.
Глава 13.
Фабрис Робер
Пятнадцатое декабря. Планета Тур-Рин
Уснуть так и не получилось. Душ тоже не помог, ни горячий, ни холодный. Разговор с Даней выбил из колеи, внутри всё кипело, как в жерле вулкана, стоило вспомнить её рассуждения о ночных бабочках, и противнее всего было то, что какая-то — очень маленькая! — часть меня зудела, что девчонка права. Хотел бы я сказать, что нормальные мужчины не пользуются райскими домами, да и вообще считают услуги ночных бабочек неприемлемыми, но ведь я сам предложил Лилу перебраться на Цварг по визе «беллеза».
Это лицемерие убивало в первую очередь самого меня. Как будто кто-то насыпал битого стекла на пол и раз за разом требовал ходить по нему. Больно, тошно, гадко… Ещё каких-то полгода назад я с уверенностью мог сказать, что секс за деньги — это плохо, райские дома — тем более, взломом сейфов занимаются только те, кто промышляет грабежами, и ни одна женщина не опустится на колени перед мужчиной и не станет брать мужской орган в рот, потому что ей вдруг «захотелось».
Даня ворвалась в мою жизнь как вихрь и перевернула всё вверх дном. Она была странной и совершенно непредсказуемой, говорила иррационально и в то же время предельно логично. Я окончательно запутался… что хорошо, что плохо? Что нормально, что нет? Мини чёрная дыра для эмиссара высшего звена, которая грозилась вот-вот перерасти в личный апокалипсис.
При внешнем спокойствии мысли в голове закручивало, словно мощнейшее торнадо, и я чувствовал себя крошечной песчинкой, попавшей в жернова реальности. Голова болела, резонаторы, похоже, вообще свихнулись на почве того, что я запрещал себе даже думать в интимном плане о девчонке. Её колкая фраза, брошенная напоследок, травила похлеще, чем жёсткий ультрафиолет.
Понравилось ли мне в наручниках? Вселенная, да я даже думать забыл о них, когда она коснулась меня… Пошёл ли я в райский дом? Да, пошёл. Ненавидел себя за это, но пошёл. И понял, что всё стало лишь многократно хуже, так как теперь при взгляде на Даню в паху тяжелело, а во рту сам собой возникал пряный, восхитительно сладкий вкус эмоций Лилу. Всё вместе давало такой взрыв внутри, что приходилось прикладывать колоссальную силу воли, чтобы сосредотачиваться на всём чем угодно, только не на сексе. Парадокс, но именно просмотр роликов с половыми актами остудил и привёл в норму мозги.
Зазвонил коммуникатор.
Я бы не ответил, если бы на экране не высветилась надпись «Любимая жена». Помнится, именно так я переименовал Лейлу Виланту в день нашей свадьбы, и, хотя чувства к ней уже давно остыли и трансформировались в ровное уважение, она так и осталась в справочнике контактов любимой женой.
— Да, Лейла, привет, — сказал, распахивая голоканал в обе стороны.
Красавица-цваргиня в воздушном летнем платье сидела на мягком кресле, видимо за письменным столом, и улыбалась так широко и искренне, что я в который раз отметил про себя, что хоть что-то сделал верно, а именно — подарил свободу женщине.
— Ох, Фабрис, прости, что тревожу. Ты, кажется, спал?
Лейла всмотрелась в мой образ с тревогой.
— Нет, я как раз не спал всю ночь, — криво усмехнулся в ответ. — Почему не звонила несколько месяцев? У тебя всё хорошо?
Цваргиня слегка покраснела и отвела взгляд в сторону.
— Фабрис, прости, пожалуйста, я совсем замоталась. Помогала Арх-хану с архитектурой системы водоснабжения территорий близ пустынь, потом бахруны вышли из леса и уничтожили поголовье овец у соседей, а тут ещё Эрланц заявил, что хочет пройти инициацию… Я последние два месяца как на иголках была! Ты не представляешь, что он учудил…