Охота на императора
Шрифт:
– Триста человек помогут нам не остановиться. Старейшина Ли командует этим людом, так что мы можем быть спокойны. Спустя шесть часов, когда эти устанут, им на смену придут новые.
Вокруг будущей насыпи железной дороги развернулось грандиозное движение. Какая-то неведомая сила (это был старик Ли) организовала разделение труда, поставила старших на каждом участке и контролировала происходящее, находясь рядом с русским инженером. На некоторое время цивилизация паровых машин, парализованная разрывом масляного шланга, была вынуждена отступить и признать совершенство древнего китайского способа выполнения поставленной задачи. Дисциплина и организованность, плюс нужное количество исполнителей, создавали эффект волшебства, перемещая битый камень в нужное место в нужные сроки.
Спустя час Генри, отмерил длину вновь отсыпанной основы под железнодорожный путь, после чего пришел в неописуемый восторг, свойственный лишь детям и курителям опума:
– Боже мой, Алекс! Да вы фокусник! Нужна ли нам эта паровая машина?
– Мистер Харрис, – Алекс снял кепи и платком промокнул лысеющую, коротко стриженую голову, – механизация нашей работы, это независимость от местного населения. Это сейчас мы обратились к их помощи, а при правильной постановке вопроса мы бы смогли даже завоевать их симпатии. К примеру, если бы помогли осушить болота…
Генри, не переставая восхищаться оперативностью и смекалкой русского инженера, несколько раз прошел насыпь, отдавая команды и распоряжения, будто почувствовал вкус удачи. Его настиг кураж, такой свойственный молодым авантюристам.
– Оставьте, Алекс, свои предрассудки! Вся эта свора людей с косичками интересует нас исключительно как рабочая сила и потребители опиума! Вы ведь понимаете, почему компания имеет шесть корветов и такой авторитет в акватории ближайших морей?
Мистер Генри Харрис, занимавший в компании далеко не последний пост, даже среди своих коллег выделялся высокомерностью и пренебрежительным отношением к китайцам. Молодой человек, не стесняясь в выражениях, восхвалял мощь и влиятельность своей фирмы, возникшей, по его мнению, исключительно благодаря британской решимости, деловой хватке и инстинкту колонизаторов.
На самом деле, времена, когда «Jardine Matheson & Co», обрела здесь безраздельную власть и заоблачные прибыли благодаря контрабанде опиума из Британской Индии, акционеры старались не слишком афишировать. Торговля отравой уже не соответствовала положительному имиджу солидной компании, претендующей в Китае на самые лакомые подряды, однако, полностью отказаться от опиумных караванов в «Jardine Matheson & Co» не решились. Курение опиума стало настолько распространенным, что, освободи англичане свою часть этого рынка, как тут же их место займут пронырливые французы или настырные голландцы. Опиум шел в Шанхай на бортах английских корветов, только теперь это происходило практически легально.
Спорить русскому геодезисту было не о чем. Волею судьбы, закинутый за тридевять земель от родного дома, он был вынужден лишь ограничиться предложениями. Подобное теплое отношение русского к местным Генри отнес на счет его слабостей, отметив для себя при этом, что было бы крайне опрометчиво потерять такого отличного геолога, инженера и организатора.
Мистер Харрис не единожды пытался влезть в душу русскому коллеге, пытаясь уяснить для себя причину его неожиданного появления в Шанхае. Каждый раз он упирался в стену молчания и недоброжелательности. По всему было видно – русский пришел сюда не по своей воле, а в силу каких-то странных обстоятельств. Ни виски, ни пиво, ни задушевные разговоры за полночь не позволили Генри добраться до истины. Как только он выводил русского на тему его прошлого, Алекс либо переводил беседу в шутку, либо устраивал состязание, кто больше выпьет, в котором непременно побеждал.
Только единожды, когда зашел разговор о способах геологической разведки, русский инженер в запале спора кинулся к планшету, пытаясь доказать свою точку зрения о том, что вовсе не обязательно зарываться в глубинные исследования. Достаточно знать причинно-следственную связь между образцами минералов и пород, обнаруженными на поверхности и содержимым недр. Генри тогда нашел аргументы русского очень самонадеянными и поверхностными и, тем более, не имеющими отношения к сути разговора – как и где лучше прокладывать трассу железной дороги. Алекс же, будто опомнившись, отложил свой потертый планшет в сторону и заметил лишь единственное – строить дорогу в местах, где под землей может находиться что-либо ценное, это преступная халатность. С таким же успехом можно проложить рельсы поверх раскопок древнего города или поселения, при этом потерять навсегда неизвестное знание или артефакт, способный раскрыть тайну возникновения цивилизации.
Практический и циничный склад ума мистера Харриса тогда помог ему сделать единственный вывод – планшет русского, это сейф с каким-то секретом внутри. Никогда Алекс его не оставляет без присмотра, носит на себе, перекинув через плечо, не расстается с ним даже в выходные дни.
К закату солнца непрерывная цепь китайцев, будто трудолюбивые муравьи снующих по единственно правильному маршруту, проделала работу, сопоставимую с производительностью парового экскаватора. Громоздкий механизм неожиданно натужно закряхтел, выпустил из трубы облако дыма и сердито заскрипел шарнирами, заставив мистера Харриса одновременно возрадоваться и поморщиться от этого препротивного звука.
– Алекс! На сегодня достаточно! Пусть идут домой! Мы больше не нуждаемся в их помощи, отпускайте! – смотритель жестом повелителя распорядился освободить строительную площадку.
Русский инженер промолвил старику Ли какую-то короткую фразу, после чего тот с видом, выражающим полную покорность, громко скомандовал и цепь носильщиков породы тут же сменила маршрут, черной ниточкой удаляясь в сумерках в направлении Шанхая.
– Как вам это удается, Алекс? Обычно такой подряд стоит приличных денег, – мистер Генри Харрис, провожая взглядом рабочих, пытался перекричать рокочущий привод механического монстра, опустившего ковш в пыльную груду камней.
Механик агрегата, он же его спаситель и повелитель, азартно натянув на глаза громадные очки, принялся энергично двигать рычаги, при этом издав победный клич сродни тому, что можно услышать от африканских туземцев, заставивших упасть слона. Работа продолжилась вопреки обстоятельствам и злому року.
Мистер Бурдж, не вдаваясь в подробности, жестом пригласил старика Ли взобраться наверх, чтобы закончить дело.
– Зачем он тут нужен? – в тоне Харриса сквозило не то, чтобы высокомерие, но опаска. Пребывая в Шанхае уже четвертый год, он не единожды сталкивался с коварством и непредсказуемостью китайцев, совершенно не питавших добрых чувств к иноземным пришельцам.
– Старик хочет удостовериться, что все договоренности в силе… – Алекс стал между китайцем и смотрителем, продемонстрировав свою готовность выступить переводчиком.
– О каких договоренностях речь? – Харрис недовольно скривил рот, всем своим видом показывая, что не имеет намерений вести какие-либо разговоры с ненавистными «узкоглазыми».
Старик, облаченный в тулуп, подбитый ватой, приблизился к англичанину и в знак почтения снял серую войлочную шапку, загнутые вверх поля которой напоминали крышу пагоды. Китаец, глядя на Харриса, возвышавшегося над ним на две головы, произнес длинное предложение.