Охота на Квака
Шрифт:
— Надо было его все же слегка попинать, — с сожалением в голосе, сказал Мордни.
— Зачем? — поинтересовался его напарник.
— А затем, чтобы жизнь не казалась сахаром.
Видимо, последняя фраза являлась для них чем-то вроде расхожей, каждодневной шутки, потому что после того как она была произнесена, мусорщики довольно засмеялись.
Как-то раз мне пришлось навестить одного бывшего приятеля в сумасшедшем доме. Смех мусорщиков здорово мне напомнил то, что я там слышал.
— Поехали!
Ганелон завел мотор и авиетка взлетела.
Как раз в
Он, этот мерзавец, похоже, обладал не только препаскудным характером. Кроме всего прочего, он был еще и мстителен. В самом деле, доставив меня в управление, мусорщики произведут сканирование моей личности. И что же они обнаружат? А то, что я являюсь той самый программой, которая только что устроила страшный тарарам в кибере-12. И дело не только во мне. Со мной, по его расчетам покончено. Дело в том, что мусорщики поневоле зададут себе очень простой вопрос. Как, каким образом, бродячая программа, считавшаяся погибшей, попала в большой мир, да еще оказалась в искусственном теле, да еще пришила двух граждан этого большого мира? Самое главное тут — как.
В поисках ответа на этот вопрос они заявятся в зоопарк, и насядут на его смотрителя. Вот тут-то многое и выяснится, вот тут-то многим и не поздоровится. И как вы думаете накажут бродячую программу, пусть даже обладающую деньгами, осмелившуюся навешать лапшу на уши мусорщикам? Ну конечно, тоже сотрут.
Месть, чистой воды месть. Хотя… Кто знает? Может быть и не только она. Уничтожив смотрителя, мой неведомый враг заодно уберет и того, кто знал мою историю, другими словами — свидетеля.
Второе открытие заключалось в том, что я вдруг понял — действие гпарализатора прошло. Видимо, все же, на мое тело он подействовал как-то не так. Времени раздумывать на тему почему это произошло не было. Главное: я снова был хозяином своего тела. И использовать это, вдруг появившееся преимущество, надо было прямо сейчас, пока я еще не оказался в управлении. Там меня быстренько согнут в бараний рог, там это умеют.
Ну хорошо же, господа мусорщики, кажется у вас сегодня не очень удачная ночь. Может быть, она вам запомнится надолго. Если конечно, все у меня получится как надо.
— Кстати, как там поживает Тина? — поинтересовался Мордни.
— Очень даже неплохо. Довольно успешно рассталась со своим третьим муженьком. Если хочешь, можно к ней заглянуть. Вот только, доставим этого искусственного в управление, и переместим в табакерку.
— Возможно…
Договорить Мордни не успел. Как раз в этот момент я открыл боевые действия.
Похоже, те кто создавал это тело, учли возникновение подобной ситуации, и снабдили его небольшим приспособлением. В тот момент, когда Мордни попытался сообщить что он думает о Тини, я выпустил из запястья правой руки маленькое приспособление, несколько напоминающее кусачки. Действовало оно почти так же.
Резкое движение рукой и цепочка наручников, которыми я был прикован к стражу порядка, оказалась перекушена.
— Эй,
— А ну-ка, опуститесь вниз, — приказал я. — Иначе, я вам обоим вырву глотки.
Любой другой на месте этих психов выполнил бы мое приказание беспрекословно. Любой…
— Ага, так он ожил! — завопил Мордни и попытался мне врезать по голове какой-то штуковиной, напоминающей укороченную резиновую дубинку.
Не на того напал.
Перехватив его руку, я попытался эту штуку отнять. Надо сказать что это оказалось не так-то легко сделать. Мусорщик вцепился в «дубинку», словно она была для него самой дорогой вещью на свете. Не исключено, так оно и было.
В то время как я пытался обезоружить одного стража порядка, другой на мгновение отвлекся от управления и саданул меня кулаком в лоб.
Вот это мне уже не понравилось.
Война на два фронта — верный путь к поражению. Не верите? Полистайте учебник истории. Там черным по белому сказано, что любое государство, объявившее войну сразу двум собственным соседям, неизбежно ее проигрывало.
Я знаю это благодаря тому, что в школе одним из моих любимых предметов была история. Если точнее, то такой повышенный интерес к предмету был вызван еще одним дополнительным стимулом, в виде преподававшей его, молоденькой девицы, очень милой наружности, только что окончившей педагогический колледж, но тем не менее, истину о том, что не стоит попытаться настучать по ушам сразу двум противникам я усвоил хорошо.
Именно поэтому, все-таки обезоружив Мордни, я тотчас же пустил дубинку в ход. Сделал я это вовремя. Дубинка смачно врезалась в лоб Ганелону, причем, как раз в тот момент, когда он повернулся, чтобы еще раз меня приложить.
Эффект был бешеный. Правда, не совсем тот на который я рассчитывал.
Вместо того чтобы слегка успокоить мусорщика, и отбить у него охоту к продолжению партизанских действий, дубинка отправила его в полный нокаут.
Ой-ой-ой!
Ганелон рухнул на сиденье, как подкошенный.
Увидев это, я и Мордни, одновременно, издали вопль отчаяния, и ринулись вперед, пытаясь схватить освободившийся руль.
Мы не успели.
Авиетка задела боком какое-то строение. При этом ее тряхануло так, что нас с Мордни отшвырнуло назад. Я упал сверху и поэтому, опять вскочив, снова попытался дотянуться до руля.
Как же!
Как раз в этот момент авиетка зацепила другим боком еще одно здание. После этого ее несколько раз крутануло вокруг оси. Потом было столкновение с каким-то большим и непрочным сооружением, вроде бы с рекламным щитом. В результате этого авиетка клюнула носом, резко пошла вниз и через пару мгновений, с жутким скрежетом и скрипом, проехав метров пятьдесят по брусчатке, остановилась.
— Блин! — простонал Мордни, пытаясь выбраться из-под меня. — Вот блин.
Каким-то образом изловчившись, я пинком высадил дверцу авиетки и выбрался наружу. Быстро оглядевшись, я убедился что улица на которой мы совершили вынужденную посадку, совершенно пустынна. Не зевак, ни мусорщиков. Самое время дать деру.