Охота на Лань. История одной одержимости

Линдт Нина

– Марко не увидит нас и не узнает, – Джованна шла между Лоренцо и Джакомо. Уличные продавцы заманивали прохожих сладким и выпивкой, но они не торопились соблазняться: впереди еще много времени.

– Мы встанем на ступенях дворца или рядом с ними, так мы условились.

Пробиться к лестнице Сеньории было непросто, но они это сделали. Отсюда с возвышения было лучше видно яркое разноцветье толпы. Веселая музыка продолжала играть на площади, то и дело проходили мимо них группы ряженых.

Джованна отвлеклась на очередное шествие барабанщиков. Когда чьи-то цепкие пальцы

сомкнулись на ее руке, она испуганно дернулась. Повернувшись, увидела сгорбленную седоволосую старуху. Та была вся в черном, на голове повязан яркий тюрбан. Старуха улыбнулась ей, словно оскалилась, зубов у нее оставалось мало, и это лишь дополняло пугающий образ.

– Я хочу погадать тебе, красавица.

– Благодарю вас, но…

– А почему бы и нет, сестрица? Марко еще не видно, – Лоренцо положил серебряную монету в протянутую ладонь старухи.

– Сними перчатку.

Джованна, укоризненно посмотрев на брата, сняла перчатку и протянула руку гадалке. Та ловко перевернула кисть ладонью вверх и заскользила неровным ногтем по линиям судьбы, шепча какую-то непонятную чепуху.

– Холм Венеры, а линия короткая, а здесь еще влияние неизвестного…

Потом старуха замолчала.

– Поторопись, прекрасная ведунья, – иронично произнес Лоренцо. – Кажется, я вижу Марко.

– В доме твоем будет смерть, в постели – слезы, в любви обретешь то, чего желаешь, чтобы снова потерять. Волком завоешь в отчаянии, в горе будешь раненой…

– Прекрати, дура старая! – Лоренцо выдернул руку сестры у гадалки. – Убирайся отсюда, пока я тебя не столкнул с этой лестницы. Костей не соберешь, дрянная и злая баба!

Джованну трясло. Лоренцо потянул ее прочь от хохочущей ведьмы.

– Отрасти клыки и когти, стань львицей! – крикнула она девушке вслед. – Только когтями и клыками сможешь раздобыть себе счастье!

– Не слушай эту полоумную, Джованна! Она увидела твою белую нежную кожу и от злости чуть не лопнула. Не верь ей! Забудь, она говорит это всем подряд!

Джованна гнала из памяти слова старухи, но не могла: все еще скользил ее корявый палец по ладони. Она потерла руки, чтобы прогнать неприятное ощущение.

– Возле дворца Медичи дают спектакль из «Божественной комедии», – пробился в ее мысли спокойный голос Марко. Она даже не заметила, когда он появился. – Почему бы нам не начать оттуда?

Пробраться сквозь толпу оказалось сложно, но в конце концов они пересекли площадь и направились ко дворцу Медичи.

Братья и Марко весело переговаривались между собой, Лоренцо всячески тормошил Джованну вопросами, чувствуя вину за то, что дал старухе напугать сестру.

И постепенно предсказание старухи стало забываться. Джованна отвлеклась на фигурки из жженого сахара, на представление, где разыгрывалось путешествие Данте по Аду. Ни девушка, ни ее спутники не заметили, что от самого их дома за ними шел человек в черной маске и черном плаще. А теперь он встал рядом с ними, перевернул плащ и накрыл плечи ярко алой материей.

Пико делла Мирандола, весь в белом и с золотой маской на лице, взирал на толпу возле театрального помоста на крыльце дворца Медичи. Он знал, что Джованна с братьями здесь, в городе, на гулянии. Но как найти их? Он проснулся сегодня с мыслями о ней. Карнавал показался хорошим способом оказаться рядом с девушкой, может, даже дерзко пригласить на один из уличных танцев, ведь сегодня возможно все. Джованна и не узнает, что это был он. Но как опознать ее?

Внезапно развернувшееся алое полотно в толпе зрителей привлекло его внимание. Кто-то держал некоторое время красную ткань над головой, а потом опустил ее на плечи. Пико уже потерял интерес, как заметил рядом лицо второго врача Лоренцо Медичи – Марко Венедетти. Уж очень оно было характерное: худое, с уходящим в сторону длинным носом и печальными большими глазами. А рядом с ним – три маски, все закрывают лица лишь наполовину.

Пико почувствовал, как сердце пустилось вскачь. Рыжая борода у одного, юношеская щетина у другого (эту улыбку он успел запомнить, пока общался с Лоренцо Альба), а рядом – женщина, и хоть волосы ее убраны под плащ, а лицо наполовину скрыто маской, теперь он знает – это его Лань.

Торопиться было некуда. Вальяжно, медленно, смакуя каждое мгновение, приближавшее его к ней, он вошел в толпу и стал подбираться к своей добыче.

Лоренцо Альба в нетерпении огляделся: ну, где же она? Он договорился пересечься здесь, во время шествия ряженых, с дочкой менялы. Она обещала ему сегодня, в карнавал, выполнить любое его желание. И Лоренцо знал, чего попросит: он так долго ее добивался, почти отчаялся – и вдруг встреча на улице, когда она шла с подругами. Девушки остановились как раз возле фокусника, развлекающего прохожих быстрыми движениями трех стопок: под одной из них должен быть шар. Подруги принялись наперебой угадывать, Лоренцо удалось подойти совсем близко к Клариче, подуть на ее затылок. Маленькие золотистые завитки выбившихся из-под чепца волос дрогнули, дернулась и она, но он успел поймать ее за локоток.

– Прекрасная Клариче, когда же сжалитесь надо мной?

Она чуть обернулась к нему.

– Если угадаете, выполню ваше желание на карнавал.

Она кивнула на фокусника. Лоренцо подмигнул ему и украдкой показал флорин. Этого было достаточно, чтобы шар оказался именно там, куда он указал. Клариче покраснела, бросилась прочь с подругами. Лоренцо простоял напротив ее дома два часа. Он видел, как время от времени отодвигалась занавеска: Клариче проверяла, здесь он или нет. Когда же юноша готов был проклясть красотку за обман, из дома выбежала служанка, подошла к нему и передала записку.

И теперь они стояли у дома с гербом забытой всеми семьи на углу: на том гербе прыгал скелет, словно посмеиваясь над Лоренцо. Это место назвала Клариче в письме.

В досаде он совсем не смотрел на шествие монахов: спереди они были обычными, в рясах, а сзади с голыми задами. У некоторых вместо человеческого зада красовался ослиный хвост или поросячья завитушка: так высмеивали грехи монахов горожане. Вслед монахам раздавался хохот и шутки.

Но тут он увидел Клариче на противоположной стороне улицы.