Охота на ликвидатора
Шрифт:
— Договориться? — восхитилась Шейди.
— Соткать вино? Спеть меч? Рассказать дом? — продолжила Шиана.
— Соткать? Спеть? Рассказать? — эхом повторяла Шейди.
— Сыграть корабль? — закончила эльфийка.
— Сыграть… — прошептала Шейди, совершенно восхищенная.
— Ну конечно сыграть, — кивнула эльфийка. — Но для этого сначала нужно увидеть во сне корабельную лютню. Увидеть и взять ее из сна в реальность.
— Я ничего не поняла, — честно сказала Эссиль.
— Ну… твой меч хотя бы… Кто его спел?
— Его никто не пел. Он достался мне по
— А ей кто его спел? — не отставала эльфийка.
— Никто. Его кузнец отковал. Ну, чары потом наложили, конечно. От тварей, которых мы уничтожаем.
— Отковал? — промолвила эльфийка. — А это как?
Эссиль попыталась объяснить.
— Не понимаю, — сказала эльфка.
— Все просто, — вмешался Уннар. — Берут несколько железяк, складывают их вместе, нагревают на очень жарком огне и начинают со страшной силой колотить по ним еще одной железякой, пока они не слипнутся и не расплющатся… Потом все это остужают, затачивают и приделывают рукоять.
Шиана покачала головой.
— Лучше представьте себе это, — сказала она.
Какое-то время все, включая Шейди, старательно представляли себе работу кузнеца.
— Кажется, поняла, — промолвила наконец эльфийка. — Как странно. Еду вы так же добываете?
Эссиль старательно представила себе труд землепашца, пастуха, садовода…
— Вот она — разница между нами, — тихо сказала Шиана. — Я никак не могла понять, почему у вас так мало магов и что такое работа, труд, ковать, пахать, сеять… У нас ничего этого не было.
— Ух ты, а что было? — спросила Шейди.
— У нас были маги, которые ходили и радовались, — ответила Шиана. — Из их радости получался мир. Все то, что у вас делается при помощи труда, у нас достигалось радостью и магией. Радость была источником магии. И только темные колдуны использовали для тех же целей энергию крови, мучений и смерти. Их преследовали, уничтожали, но окончательно изжить эту заразу не удавалось.
— А у тогдашних эльфов… тоже были темные маги? — спросила Виллет.
— Были, — сказала Шиана.
— Надо же! — фыркнул Уннар. — Неплохо вы там у себя устроились! Ходили и радовались! А нам — надрывайся…
— Думаешь, так легко постоянно радоваться? Когда это становится обязательным занятием, когда от этого зависит жизнь и честь… и не только твоя…
— Ах вот как, — Уннар озабоченно уставился на эльфийку.
— И так тоже. От чрезмерной радости… да, устаешь… Однако теперь я уже могу сказать, что сначала все было как всегда.
Она немного помолчала, задумчиво глядя на огонек светильника, и продолжила:
— Все началось со смерти моего отца. Да, наверное, так. Мой отец, Владыка Арсэйлл, был властителем Дейеннери и одним из величайших магов своего времени. Именно он научил меня всему, что я знаю и умею. Он не умер от старости, он погиб не в бою, причиной его смерти стала нелепая случайность — ошибка магического эксперимента. Один из его учеников, мастер Нернри — яркий, талантливый маг, не такой сильный, как отец, но подающий большие надежды — решился на очень рискованный эксперимент. Отец вызвался ему помочь,
Шиана посмотрела на Эссиль.
— В твоей памяти есть понятие «Ключ Миров», — сказала она. — Но тот мерзавец, что хвастался тебе, связанной, своим могуществом, не знал на самом деле, как правильно применяется то, что он похитил из прошлого, — сказала она.
— Ну, мы знаем, по крайней мере, что при помощи этой штуки можно попасть сюда, — заметил Уннар. — И, это… монстров ею убивать очень даже сподручно. У Эссиль просто замечательно получается.
— Ножом можно резать хлеб, людей, — в тон ему промолвила Эссиль.
— Бриться, стричься, есть, рисовать, — подхватил Уннар.
— Ключ Миров открывал любые двери, — сказала эльфийка. — Разумеется, все зависело от могущества. Чем больше у тебя магической силы, тем больше дверей ты можешь открыть. Двери между мирами не были исключением. Но кроме миров существуют темные области безмирья, где обитает невыразимый ужас и запредельное зло. И если граница какого-либо из миров дает трещину, жуткие безымянные твари тотчас устремляются внутрь, не оставляя после себя ничего живого. Мой отец и его ученик до последнего держали защитный полог, дожидаясь, пока прочие маги, принимавшие участие в эксперименте, покинут опасную зону. Тогда отец последним усилием вышвырнул наружу своего ученика и… Не знаю, как он это сделал, как ему такое удалось, но он в одиночку выдавил обратно всех ворвавшихся тварей, после чего сотворил из себя заплату для образовавшейся трещины. Его силы как раз хватило на этот невероятный подвиг. Вот. Он не умер и не умрет никогда. Но и живым его назвать нельзя. Он — часть этого мира. Часть его границы. Он поступил так, как и должен был поступить Владыка Дейеннери.
Эльфийка замолчала, прикрыв глаза, словно бы вглядываясь в прошлое, вспоминая…
— Я до сих пор скучаю по нему, — сказала она печально. — И по маме… Она стала владычицей после его смерти. Тогда мой младший брат и отдалился от нас. Он делал вид, что тяжело переживает смерть отца, что не может и не хочет никого видеть. Он лгал. Он уже тогда все для себя решил, а из этого провалившегося эксперимента сделал свои выводы. Кто и в самом деле страдал, так это ученик отца. Он так и не смог себе простить того, что случилось. Он довольно быстро умер. Когда сильный маг не хочет жить, никакие целители не помогут.
Шиана вздохнула и налила себе еще вина.
— Теперь, вспоминая все это, я начинаю думать, был ли мастер Нернри вообще виновен в случившемся. Мой брат слишком много знал об этом эксперименте, хотя и не являлся его участником. Может статься, что он повинен не только в смерти матери, но и гибели отца тоже.
— Да он же самый настоящий злодей! — воскликнула Шейди.
— Так и есть, — кивнула эльфийка. — Самый настоящий злодей. Точно. Ведь это его руки сотворили Стаю, чьим мерзким дыханием пропахли твари, с которыми мы сражались сегодня.