Охота на оборотня
Шрифт:
— Скажите, Анатолий Григорьевич, а вот в лесопосадке около силикатного завода, на повороте, там грибы бывают? — с трудом оторвавшись от фантастически вкусных опят, сцросил Юрий.
Козлов отрицательно мотнул головой:
— Нет. Никогда не было.
— Понятно, — озадачился Астафьев. Этот вердикт знатока разрушал стройную гипотезу оперативника. А хозяин дома продолжал:
— В этой лесопосадке нет, но если проехать дальше, через поле, в километре примерно, там есть одна замечательная рощица, в ней я в эту пору пару раз хорошо набирал свинухов. Большие такие, и гроздьями. С квадратного метра не меньше полведра. Да и сыроежек там полно.
— Вы одни знаете это место? — заинтересовался Юрий.
— Да нет, не утаишь ведь, — махнул рукой Козлов. — Все не знают, а вот старые грибники, вроде меня, те да. К тому же на машине там не проедешь, это надо или пешком идти, или на велосипеде.
— А почему не проедешь? — удивился Астафьев.
— Овраги там. Мостов нет, так что только конным по-пешему, — и он руками изобразил, будто ведет велосипед.
— А на Россоши тоже грибное место? — продолжал расспрашивать Юрий, прожевав очередной гриб, плотный, по вкусу похожий на свинушку.
— Конечно, одно из самых лучших! Там белый гриб, подберезовик.
— А сейчас они там есть?
— Да, самая пора. А рядом с лугами дубы и березняк. Для грибов самая благодать. Нигде может быть и не быть, а там есть, обязательно. Почва такая.
Астафьев немного подумал, за это время Козлов налил себе стакан портвейна и не спеша со смаком выпил, сморщился, тряхнул седой головой.
— Ах, хорошо! «Семьдесят второй» — вечная память почившего в бозе социализма. Может, все-таки налью, а? — предложил он Астафьеву.
— Нет-нет, я на службе, — в который уже раз отказался лейтенант, цепляя на вилку разлапистый груздь. — Скажите, а вот как вам, например, трудно доехать до Россоши на велосипеде? Тяжело?
— Ну, сейчас я туда не езжу, года два как там машины дорогу хорошую наездили, пока доедешь на велосипеде, там уже все выбрано. Не имеет смысла.
Грибы поутру надо собирать. А раньше так бы поехал, почему нет. Ездил и дальше.
На Леньковку, например.
— А по дороге где-нибудь еще набрали бы грибов?
— Да, конечно! Там вокруг дороги как раз самые грибные места. На заливных лугах колхозники пасут коров, а где навоз, там и шампиньоны. Так что пару килограммов луговых шампиньонов я бы обязательно набрал. У них, в отличие от лесных, низ шляпки белый. Красивые!
— А кто у нас в городе еще так основательно увлекается грибами?
— В смысле? — не понял Козлов.
— Ну, вот так же, как вы, с велосипедом и каждый день?
Козлов снова задумался.
— Да есть люди, немного, человек десять. Сейчас трудно стало, машин слишком много развелось, и все в луга прут. А эти балбесы еще что делают, приезжают и ставят машину как раз на грибницу. Несколько моих самых любимым мест так сгубили. А насчет грибников…
Закончить он не успел. В прихожей щелкнул замок, и в тихую квартиру ворвался звонкий гомон детских голосов.
— Деда, деда!
— О, внуки приехали, — засмеялся Козлов и, поднявшись, шагнул вперед.
Через секунду его едва не сбили с ног два абсолютно одинаковых пацана лет десяти. А за ними в двери небольшой кухни заглядывали жена и дочь грибника.
— Ну, дед, как ты тут без нас? Опять портвейн глушишь? — спросила пожилая, грузная женщина. Астафьев после этой фразы почувствовал себя сообщником преступления и начал прощаться. Через головы родственников к нему обратился хозяин дома:
— Юра, я сегодня вечером напишу списочек, а завтра заходи. Меня не будет, так супруга отдаст. Хорошо?
— Спасибо, Анатолий Григорьевич. Всего хорошего, — сказал Астафьев и бочком начал пробираться узким «хрущевским» коридором.
Глава 28
К удивлению Колодникова, оказалось, что не так-то легко найти неизвестную золушку, уборщицу элитного дома по Пролетарской. Никто из опрошенных жильцов подъезда точно не знал, где она живет. Все отсылали майора к какой-то Ольге Онуфриевне, но ее, как назло, не было дома. Потеряв надежду, Андрей подошел к столику с традиционной четверкой доминошников.
— Где-то она рядом живет, — ответил на его вопрос тот самый носатый старик с пятого этажа, днем превратившийся из мрачного отшельника в самого обычного, добродушного «забойщика» козла.
— Почему вы думаете, что рядом? — заинтересовался Колодников.
— Да она все время в домашних тапочках шлепала, — пояснил старик, вертя в руках «баян», доминушку с дублем шесть-шесть.
— Машка-то? — переспросил его явно глуховатый напарник. — Где-то на Рабочей она живет. Я ее все время на маленьком рынке встречаю.
Он закурил, прищурился.
— Кто-то мне говорил, что она еще в какой-то школе работает. Не то в четвертой, не то во второй.
— Кем? — спросил Андрей.
— Кем она может работать, не директором же? Техничкой, кем еще.
— Да, она такая, — засмеялся старик с пятого этажа и крутанул пальцем у виска. — Здоровая как лошадь, а ума маловато.
В это время к столу подошел еще один пенсионер, добродушно хлопнул носатого по спине.
— Ну что, наигрался, Демидыч, вылазь.
— О, слушай, Андреевич, — обрадовался тот. — Вовремя ты подошел. Это ты ведь говорил, что Машка еще и в школе полы моет?
— Какая Машка? — не сразу понял тот.
— Ну, как «какая»! Та, что в нашем подъезде уборщица! Здоровая эта. Она как мыть начинает, так мимо нее хрен пройдешь. Задом своим всю лестницу перегораживает.
— А, эта! — понял Андреевич. — Она и не только в нашем подъезде, но и во всем доме моет. Да, точно, она в четвертой школе работает. Я внука туда вожу, она там все время ошивается. Один раз мне чуть было ноги не отшибла своей шваброй, лошадина!