Охота на оборотня
Шрифт:
Глава 46
Когда первый шок прошел, Юрий решил, что надо что-то делать. До обостренного слуха донеслись какие-то отдаленные голоса, смех и что-то еще, до боли знакомое. А, радио. Этот звук напомнил ему детство, и Астафьев все понял.
— Стрелять не советую, — сказал он своему палачу, — рядом пионерский лагерь, могут услышать. А там есть телефон.
Пахомов чуть скосил глаза, прислушался и усмехнулся:
— А ты что думаешь, я тебя по-другому убить не смогу? Это просто, Юра, очень просто. Чтобы убить человека, порой не нужно никакого оружия, просто надо иметь большое желание и кое-какие навыки.
Астафьев, содрогаясь, вспомнил, как его собеседник одним движением руки свернул шею Антонине, и холодный озноб пробежал по спине. Пахомов, похоже, понял его состояние и снова усмехнулся. Неизвестно, что бы произошло далее, но в этот момент где-то совсем рядом прорезался гомон детских голосов. Висок Юрия перестал ощущать холод жесткого дула, и тут же на другом конце небольшой полянки показался целый выводок детворы, чел о век двадцать. Всем им было лет по десять. Судя по панамам, тощим рюкзакам и счастливым лицам, отряд возвращался из похода. Вела детей хрупкая, русоволосая девушка.
— Не растягиваться! — звонко крикнула она, оборачиваясь. — Юдин, ты что там копаешься? Догоняй! Лена, не отходи никуда, ты что, васильков не видела?
— Юра, не дури, — сквозь зубы сказал Пахомов. — Дернешься, я всех их тут положу.
— Обижаете, Иван Матвеевич! «Деточкин тоже очень любил детей», — так же в полголоса процитировал Астафьев.
Пахомов спрятал автомат за спину.
— И откуда это идет такой дружный отряд? — весело спросил он. Его голос снова зазвучал добродушными, стариковскими интонациями.
— Из похода! — разноголосо загомонили потомки пионеров. — На Березовое озеро ходили! Там так здорово! И вода теплая! Лучше, чем на реке!
— А-а, вон вы откуда! Да, там здорово, — подтвердил Пахомов. — А что ж без песен?
— Устали все, — засмеялась девушка. — Вот к лагерю выйдем, тогда и запоем.
Курносая, с зелеными глазами и редкими веснушками на лице, в смешной белой панаме, она буквально светилась молодостью и беззаботностью. Юрий невольно забыл о своей гиблой ситуации и засмотрелся на юного вожатого. Да и девушка с большим интересом взглянула на симпатичного, высокого парня с глазами разного цвета, отнюдь, впрочем, его не портившими.
«Отец с сыном, — подумала она. — Хорошие люди, сразу видно».
На опушке она оглянулась, помахала рукой. Юрий также махнул в ответ, а его попутчик только улыбался, но, искоса посмотрев на эту улыбку, Юрий спустился с небес на землю. Это был уже взгляд жестокого волка.
— Хорошая девушка, правда, Юрий? — как бы с сожалением, а на самом деле с сарказмом заметил Пахомов. — Зажать бы ее одну где-нибудь в темном уголке.
— Что? — поразился Астафьев. — Вас и сейчас на прежнее тянет?
— Тянет, Юра, тянет. Ты даже и не представляешь, как тянет.
На этом Пахомов прервался и неожиданно сказал:
— Нет, парень, я тебя пока убивать не буду. Вдруг эта дура сейчас стуканет про нас, не со зла, так, просто из женской болтливости. Ты у меня будешь запасным вариантом на чрезвычайный случай. Поработаешь разменной монетой.
Вперед! — И он толкнул Юрия стволом в спину.
Шли они так довольно долго. Пару раз Пахомов его останавливал, прислушивался и, по только ему понятным мотивам, сворачивал в другую сторону.
Астафьев уже не понимал, где они и куда идут. В Лугах он бывал часто, но только там, где могла проехать машина, и рядом всегда находились люди. А сейчас их окружали какие-то совсем глухие, необжитые места. Так и хотелось сказать: «Куда не ступала нога человека». Дорог не было, одни тропы. Правда, пару раз где-то вдалеке протарахтел трактор да донесся до ушей путников дикий современный музон. Юрий устал, да и Пахомов за его спиной дышал тяжело и часто. Астафьев присматривался к местности, прикидывал возможности побега, но ничего подходящего на ум не приходило.
— Привал, — наконец прохрипел «грибник».
Они устроились на берегу небольшого ручья. Пахомов кивнул в сторону:
— Там внизу ключи бьют, сходи попей, потом я.
В самом деле, на берегу, под большой корягой, из-под земли пробивалась чистая, родниковая вода. Спугнув устроившегося в самом центре ключа лягушонка, Астафьев вволю напился холодной, удивительно вкусной воды и уступил место своему конвоиру.
— Отойди подальше, — велел тот, но стоило Юрию подняться вверх, как Пахомов остановил его:
— Стой! Куда разбежался! Сядь там.
Иван Матвеевич пил долго, жадно, часто поглядывая в сторону пленника.
Потом он смочил лысину, поднялся наверх и лег на траву метрах в трех от Юрия.
— Устал я, — признался он, — жарко, да и годы берут свое.
— Да, пора бы остепениться, — поддержал его Астафьев. — В вашем возрасте такие походы чреваты для здоровья.
— Что ты знаешь о возрасте, сопляк?! — внезапно рассердился Пахомов. — Тебе не понять. Возраст — это самое страшное в жизни.
Он откинулся назад, пристроил голову на подвернувшуюся корягу и уже расслабленным голосом продолжал:
— Время — это самая подлая штука, Юра. Оно идет незаметно. Кажется, недавно еще был бравым курсантом, всех девок на танцах в училище сводил с ума.
Звездочки лейтенанта, и сразу Африка, Ангола, бои, кровь, кубинский ром с братьями по оружию, медсестры в медсанбате. И вскоре ты уже капитан, ордена, выправка, снова девки вешаются на шею. А жена, дура, не понимает ничего, ревность, сцены, развод!