Охота на оборотня

Илларионова Алина Юрьевна

Сердце ёкнуло чуть раньше, чем люди задрали головы и, как по команде, открыли рты и уткнули пальцы в небо. Алесса обернулась.

Над Площадью, в расчерченном сгустками пламени воздухе, летел белый волк.

Глава 20

Аватар без труда увернулся от огнешаров, к изумлению всего честного народа оборотившись щёлкнувшим клыками волком, и взмыл в небо. От несдержанного воя, тихого и пронзительного, что трогает не слух, но душу, сердце захолонуло у тех, кто был на Весенней улице,

и даже маги выстрелили не сразу, потеряв драгоценную секунду. Теперь всё зависело от преимущества полёта над пешим ходом. Кто опередил, тот победил.

У дверей Храма исправно несли дозор Аким и Темар. Остальные, как велено, глаза не мозолили, но были поблизости. На волка мигом нацелились два болта и два обалделых взгляда.

— Ключ! — рявкнул волк.

— Вилль?! — кадык невозмутимого Акима судорожно дёрнулся.

— Быстрее! Зовите остальных, внутрь никого не пускать, стрелять во всех с амулетами! В берберианцев тоже!

— С-сынок?! Твою мать! — высказался и Темар. Стражники следили за каждым движением волка, который, уцепив ключ двумя когтями и оттопырив мизинец, ловко открыл и снял замок. Изнутри послышался лязг.

А теперь — всем удачи!

Жрец обнаружился не у дверей, где его оставили, а посередине прохода меж двумя рядами лавок. Он пришёл в себя и, похоже, как-то сумел притупить боль даже в столь недееспособном состоянии. Теофан освобождался от ковра, раскатав для Вилля красную дорожку.

Вздыбив шерсть вдоль всего хребта, аватар медленно шёл. Шипы крыльев с ехидным скрежетом полосовали ковёр. Реакция жреца несколько обескуражила Вилля: как в ишицу он сумел разглядеть не только демона, но и чуждую Миру форму жизни, так и в аватаре видел Смерть и красивого зверя.

— Здрравствуй, колдунишшка… Поворожим?

Шкирка или ноги? Память не замедлила с ответом: «Я тащил тебя по ступеням волоком и немного помял». Разум выбрал первое, но можно и порычать над ухом колдунишки, обдавая затылок тёплым дыханием хищника. Аватар стряхнул жреца у постамента и, приподнявшись на задние лапы, по примеру Алессы ткнул в иллиатаровы очи когтистой «козой». Каменный Бог таращился всё так же благосклонно, не подумав сдвинутся. Вилль нажал посильнее — и ничего. Он вытащил кляп.

— Думал, он с тычка открывается? — слабо усмехнулся маг, отвлёкшись от созерцания полуразвёрнутого крыла. Волк щёлкнул у его лица клыками, и улыбка потухла.

— Дёррнешься — не сможешь рразмножаться, оссобь…

Договаривал он уже в привычном обличье, оставив волчий взгляд и торчащие из кривой усмешки клыки. Жрец устрашился вполне естественно, мигом покрывшись новым слоем пота. Вилль закрепил результат, прищёлкнув у того перед носом пальцами с набором изогнутых по-кошачьи когтей. Ими же распорол верёвку, приподняв жреца за грудки и оставив у того на рясе четыре борозды, не подёрнутые бахромой.

— Ну?

Жрец забормотал, подгоняемый сжавшими шею пальцами милого мальчика Вилля. Повёл рукой перед лицом статуи, и постамент скользнул вправо. Вилль резко развернул его лицом к себе.

— Подними руки и молча спускайся.

— Спиной?!

— Да. Если мне что-то не понравится, я столкну тебя вниз.

Теофан осторожничал напрасно, пытаясь упереться в стену локтями, и осторожно нащупывая ступени. Стальные пальцы нелюдя держали его за ворот крепче страховочного каната.

— Сколько продержится Храм? — аватар пошутил. Разжал пальцы и сцепил вновь, но этого оказалось достаточно, чтобы жрец заикал.

— Я… Я н-наложил на стены, дверь и окна з-заклятье наподобие того, чем ук-крепляют верёвки. Специально не п-пользовался строительным, чтобы враг не сразу д-догадался.

— А пол ты укрепил? А купол? — аватар оценил выражение жрецовой рожи. — Придурок.

Выложенный серым мрамором пол невежливо поздоровался с коленями Теофана. Аватар опустился рядом, чутко слушая тишину. Время ещё есть.

— Зови её!

Сопя обижено, как ребёнок, у которого злой папка отнимает любимую рогатку, жрец выкрикнул несколько странных слов. Язык чародеев казался отражением эльфийского в кривом зеркале. Мутном и с трещинами. «Будто собаку кличет», — злобно думал аватар, но не мешал.

Магия приблизилась, заполнив Колодец до краёв, играя голубыми всполохами на лицах склонившихся.

— Чего теперь изволите, господин… — начал паясничать жрец, но завопил, падая на бок.

Вилль заорал с ним в голос, обхватив голову руками — у него в голове будто взорвалась шутиха. Скрежет, треск, грохот — всё слилось воедино, вдобавок, с потолка посыпалась пыль. На месте выхода теперь красовалась груда увесистых обломков. Вилль постучал ладонью по уху, затем по другому.

— Можешь это разобрать?

— Их слишком много… — содрогнулся маг. Видимо, представил, что, если маги проиграют, то оставшиеся дни жизни придётся коротать замурованным вместе с хищным полузверем.

— А выдуть обратно в зал? Ну-ну, не боись, я людишек не ем, — аватар против воли хмыкнул. — Только шинкую для Леськи.

— Для стихийной магии ветра нужно открытое небо, — Теофан зачастил, то повышая, то сбавляя тон, пытаясь выбрать верный. — Арвиэль, я смогу пролевитировать камни поштучно, но потребуется время. Полчаса-час, и мы выберемся. Никто тебя не тронет. Ты даже не представляешь, как нужен мне!

— Угу. С распоротым животом и ливером на весах. Убей своих гадов, нужник.

«Не надо… Прошу…», — голос, пробившийся сквозь плиты залы, был древнее первого утра Мира. Чище первой росы. Наивнее первого желания ребёнка. Мудрее прощального веления учёного старца.

Аватар коротко рыкнул, сцепляя клыки, усилием воли гася ярость. Проклятье, Магия — ярая противница насилия, и эльф не имеет права её предать.

— Обездвижить? Лишить силы? Усыпить?

— Колодец слишком сильный, за его фоном я не различу либров! Я не смогу им помешать отсюда! — жрец говорил правду. Аватар знал, что Магия предупредила бы о лжи.