Охота на оборотня
Шрифт:
Алесса почувствовала себя невероятно глупо. Сидит на попе посреди лужайки, а в её корзине копается говорящая лисица, да ещё и поучает.
— Ты — Армалина?
— Ай, умница, возьми пирожок! — разулыбалась плутовка и, приложив к груди лапу, отвесила оторопевшей девочке шутовской поклон. — Пойдём домой, поведаю тебе кое-что интересное.
Девочка осталась у знахарки-лисицы почти до зимы — теперь ей приходилось не только учиться ремеслу травницы, но и контролировать себя. Когда котёнок и Алесса познакомились впервые, пантера теребила только что пойманную птичку.
— Ты что делаешь? — мысленно возмутилась
— Играю! — отвечала кошка.
— Ей же больно!
— Зато мне весело!
— А если кто-нибудь захочет так с нами поиграть? — спросила девочка. Кошка задумалась, а потом разжала коготки. Потрёпанный поползень, всё ещё не веря внезапно обретённой свободе, запищал и ринулся прочь.
— Жаль, — вздохнула кошка.
— Не переживай! — утешила её девочка. — У нас на обед кролик. А сырое мясо есть вредно — у нас будут глисты!
Она не знала, что из-за занавески на них смотрит Армалина. Кицунэ улыбалась: девочка её надежды оправдала. Позже она расскажет, что оборотень, даже истинный, не должен поедать только что пойманную дичь, а лучше вообще не знать вкуса крови — есть опасность озвереть и лишиться всех человеческих чувств.
Шли годы, котёнок превратился в молодую пантеру, Алессе исполнилось тринадцать лет. Она кочевала от жилища знахарки до своего, используя звериную ипостась, пока не услышала про облаву. Кто-то стал воровать из Ивлинки коз, и крестьяне похватали колья. Бабы наперебой голосили про чёрного зверя, неоднократно виденного во время грибных прогулок. Бродил-бродил по лесу, да вдруг к людям подался. Нечисть.
«Леська, а мне тритончика принесёшь?..»
Алесса рассказала Марте всё, что ей в своё время поведала мать. Женщина, близкая не по крови, но такая родная. Но Мелисса сама о многом не подозревала. Кто знает, как сложилась бы дальнейшая судьба девочки, останься она с родной матерью? Вполне вероятно, жила в хоромах и ела из золотой тарелки, а может, её бы давно уже не было на свете. Подбрасывая новорожденную дочь в чужой дом, пантера приняла единственно верное решение: или они спасутся поодиночке, или погибнут вместе.
К себе девушка поднялась далеко за полночь, а спать легла уже под утро. Марта, к её нескрываемой радости, не стала жалеть «бедную сиротку», а рассудила мудро, по-житейски. Только спросила:
— Вернуться не хочешь?
— Что я им теперь скажу? Убежала, даже не попрощавшись. Бросила мать, беременную Стаську… А ведь их могли убить за то, что укрывают оборотня. Не вернусь.
— А теперь укрываю я! — весело рассмеялась травница, и Алесса смутилась. — Не боись, переживём! Сама посуди — Эртан жену и ребёнка тебе доверил? Со мной уж год как под одной крышей живёшь? А вот если вы с Виллем на пару зверя изловите, сам Берен тебе обязан будет!
«Кррек!» — пятая ступенька привычно поздоровалась с подкованными каблучками знахарки.
— Живём!
На дверном косяке её ждал сюрприз — пойманные деревянной заусеницей несколько светлых волосков. Девушка освободила пленников и прошлась по комнате, с интересом разглядывая низкий потолок. К концу «уборки» в знахаркиной ручке лежала целая прядка — похоже, Вилль умудрился опробовать собственной головой на крепость все выпирающие рёбра-балки. А нечего по девичьим опочивальням расхаживать — в родном доме и стены защитят!
Ленивый зимний рассвет скорее чувствовался, чем виделся. Алесса улеглась спать в кошачьем обличье, и пантера сначала, как следует, взбила перину, а затем вольготно свесила лапы по обе стороны узкой кровати.
«А, может, кудлы-то ему подстрижём? — лениво предложила кошка. — А то он нам мррепутацию всю испортит…»
Девушка согласилась. Она с удовольствием следила за собственной внешностью, и утренний туалет иногда отнимал столько времени, что ранних посетителей аптеки приходилось обслуживать Марте. Ухаживать за собой — что может быть приятнее и увлекательней? А Вилль частенько выглядит, как нечёсаный пёс, порывшийся в лавке старьёвщика и ради интереса напяливший человеческую одежду. Авось, за своего примут! Но ведь уши-то всё одно торчать будут, так зачем притворяться?
В сухом чулане с травами на первом этаже живёт мышь. Она тоже прячется, притворяясь невидимкой. Только «хруп-хруп» по ночам. И Алесса скрывает истинную сущность, потому что боится суеверий. А что пугает капитана Винтерфелла?
Уже засыпая, пантера думала о том, кто ещё в Северинге прячет свою истинную сущность. О звере-убийце. Зосий частенько пропадает в лесу зимой, а уж летом разве что там не живёт. Могли укусить? Могли. Живёт мужик бобылём, хоть и не старый вовсе — едва ли за тридцать. Да и сам на шатуна похож: глаза колючие, тёмные, под кустистыми бровями прячутся. Нос — крупный, хищный — усы попирает. Зосий ни зверя дикого, ни стражу городскую не боится. Такой убьёт и не поморщится.
Глава 12
Проводив Алессу, Вилль направился прямиком в кузню Сидора, ибо капитанскому терпению пришёл логический конец. Ох, уж эти сабли, ядрёна ворона! Может, один удар и выдержат, но потом точно переломятся. Чучело скалозуба, и то полезнее: глиняный стакан из лапы вынимается, и из него можно пить чай, а на само чучело вешать плащ. А саблями даже ковырять в ушах безопасно — не порежешься. Но господин Грайт решил, что они, как ключ и значок с гербом города — грифоном на алом поле да щедрой яблоней на зелёном нижнем — должны быть своеобразными знаками отличия капитана стражи.
В остальном Вилль отличался от горожан разве что ушами. Надевать тугой мундир с царапучим воротничком-стойкой он категорически отказался и летом щеголял в небелёной рубахе. К зиме прикупил себе короткую куртку из толстой дублёной кожи и тут же сделал надрезы по бокам. На свою голову, конечно. Бегать удобно, да вот, незадача! Девицы понаглее так и стремились «ненароком» задеть стройное капитанское бедро, туго обтянутое чёрными штанами. Собственно, от них-то храбрый Страж и бегал…
Юноша вспомнил Тай-Кхаэ'лисс [14] собственных родителей и тяжело вздохнул. Вот уж сабли, так сабли! Но, к сожалению, они пропали, и вернуть уже не удастся. Стало быть, надо привести эти хоть в относительный порядок, а то, что гномы — преотличные кузнецы, знали все. Вот только мзду берут исключительно золотом…
14
Thie-Khae" liess (эльф.) — дословно «Те, кто избрал мою сущность».