Охота на охотника
Шрифт:
— Не понял? — удивился я. Лемар тоже был удивлён, его отказу ехать с нами не меньше меня.
— Я теперь некромант, меня будут либо бояться, либо пытаться убить. Прятаться не хочу и не буду, а убивать всех, кто хочет убить меня, это тоже не выход. Поживу у Шеса, мне ещё есть чему у него поучиться. Кто знает, может, еще встретимся когда-нибудь, очень надеюсь что не врагами.
— Фер, мой друг врагом мне стать не может, я даже думать об этом не хочу. Подумай ещё, время есть, уезжаем завтра утром.
— Я думал несколько дней, я так решил и решения этого не изменю.
— Твой выбор, но знай, я буду рад, если ты приедешь ко мне. Захочешь остаться, выделю любой дом, на какой покажешь.
— А
— Старый ещё могу отдать, а на новый даже не покушайся, самому нужен, к тому же я его ещё даже не видел, надеюсь, он не хуже старого.
— Я пошутил, не надо мне ничего, по крайней мере даром, а за приглашение спасибо.
На рассвете мы попрощались со всеми жителями маленького замка. Я ещё раз предложил всем остающимся переехать ко мне в Волар на постоянное место жительства, но никто из них не согласился. Шес сказал, что это его дом и он его не бросит, а Ранор и Дотора не поедут потому, что привыкли жить здесь, да и Шеса они одного не оставят. Фернан снова отказался ехать с нами, подтвердив своё решение остаться здесь и учиться дальше.
— Даже как-то и уезжать не хочется, мне понравилось жить у старого мастера, — признался Лемар время от времени посматривая назад.
— Мне тоже, но есть и другие люди, которым мы нужны не меньше чем Шесу. О старике есть, кому позаботиться, а Фернан может в случае защитит своей магией. Пусть даже против мертвецов не как маг, а как неплохой воин уж точно. Живым противникам с ним лучше вообще не сталкиваться, сам знаешь, что от них потом останется, если он магией ударит.
— Мне уже его не хватает, я привык к нему, — Лемар снова обернулся, посмотрев на дом мастера, но его уже не было видно, за час мы отъехали достаточно далеко.
Дорога до Каболара заняла шесть дней, зима это не лето, дороги скрыты снегом, повернул чуть не туда, ушёл в сторону, одним словом блуждая много времени потеряли. В вечерних сумерках и с большого расстояния столица Данрока выглядела каким-то большим грязным пятном на фоне белого снега. Над городом висело облако из дыма, люди не жалели дров, чтобы обогреть свои дома. Перед тем как въехать в город, спрятали всё трофейное серебро и золото, оставив, разумеется, немного на мелкие расходы.
Стражники, у городских ворот кутаясь в шкуры, выглядели как-то не пристойно, словно городские нищие пытающиеся согреться хоть как-то.
— Что, холодно? — спросил я у стражника и вместо платы за въезд, показывая кольцо выданное графом.
— Да, не лето уж точно, печь разрешают топить только на ночь, а днём согревайся, как хочешь, — пожаловался стражник.
— Это почему, дров что ли не хватает?
— Не хватает, дровосеки не успевают их подвозить, то что привозят, всё сразу же скупают влиятельные горожане. Нам достаётся совсем немного, но чтобы хотя бы спать в тепле, хватает.
— Не подскажешь, граф Катнар сейчас в Каболаре находится или уехал куда-то?
— Вот чего не знаю, того не знаю, через эти ворота не проезжал, — ответил стражник и мы наконец-то въехали в город.
— Почти стемнело, надо комнату сначала найти, а потом и к Катнару на приём можно отправиться, — предложил я.
— Мне обязательно с тобой к нему ехать?
— Вообще-то нет, а что?
— Плечо ноет, видимо от холода, сегодня намного холоднее, чем вчера.
— Я один съезжу, сейчас найдём комнату, отогреешься, глядишь, и болеть перестанет.
Комнату нашли быстро, попавшийся нам торговец всякой мелочью предложил поселиться у него и запросил совсем недорого по столичным меркам. За две серебряные монеты он нам предоставил просторную комнату с небольшим камином, завтраком и ужином на два дня. Оставив Лемара отогреваться, я отправился к графу пешком, до здания, где находился его рабочий кабинет, было рукой подать, всего каких-то три квартала. Даже при свете фонарей город был мрачен, пахло дымом, из-за холода людей на улицах было немного. Я шёл, обдумывая, что буду говорить графу, с чего начать и о чём не упоминать совсем. О деньгах говорить точно не стоит, о себе тоже надо позаботиться, баронство нужно на что-то развивать. Если спросит о Фернане, что говорить? Сказать ему, что он уже не маг воздуха, а некромант?
— Эй! — меня кто-то окликнул. Я обернулся и тут же получил сильный удар по голове чем-то тяжёлым. Сознание куда-то улетело мгновенно, я даже не запомнил не только лицо напавшего на меня человека, я не запомнил, как упал. Очнулся от того, что меня кто-то не сильно пинал.
— Эй, пьянь! Поднимайся! — голос был грубый и какой-то сиплый. Открыв один глаз, второй заплыл после удара, увидел окованные носки сапог. За подлый удар должны были ответить и я, схватив человека за ноги, резко дёрнул их на себя. Человек, разумеется, упал, но после этого второй человек, стоявший вне поля моего зрения, снова ударил меня по голове, только теперь по затылку. Сознание вновь улетело в неведомые дали и вернулось на этот раз не так быстро, видимо не раньше чем через час. Вернулось оно с сильной головной болью, а также болью в рёбрах и с цепями на руках и ногах. В том помещении, где я сейчас находился, было темно, но я смог своим одним зрячим глазом осмотреться и понять где я. Я находился в тюрьме или каком-то помещении сильно похожем на тюремную камеру со всеми полагающимися атрибутами. Кольца, закреплённые к стене, говорили о том, что к ним могут приковать. К счастью я пока был только в цепях и имел некоторую способность к перемещению, в пределах тюремной камеры, конечно же. Решётка из толстых железных прутьев вместо двери, надёжно перекрывала выход и о побеге можно было даже не думать. Окна не было совсем, тусклый свет проникал в камеру из коридора, судя по всему длинного. Напротив моей новой «комнаты с минимальными удобствами» находилась точно такая же и она тоже была занята. Человек там был прикован к стене и сейчас жалостью смотрел на меня.
— Отсюда живыми никто не выходит, не умрёшь сам, тебе помогут. Каждому отведено определённое время на жизнь, сколько отвели тебе, не знаю, а моё время видимо подходит к концу, за последние три дня мне кроме трёх кружек воды ничего не дали. Даже заплесневевших сухарей как обычно не бросили, а на одной воде долго не проживёшь.
Голос у человека был слабый, но я его хорошо слышал, нас отделяло не больше пары метров.
— Как давно я здесь?
— А кто же его знает, здесь всегда ночь, может два часа, а может и день. Чтобы сохранить силы, приходится больше спать.
— Это городская тюрьма?
— Она самая, говорят её из окон верхнего этажа королевского дворца хорошо видно. Король, наверное, часто любуется на неё и радуется.
— Чему?
— Как это чему, чем меньше бунтовщиков, тем дольше он просидит на своём троне.
— А ты что бунтовщик?
— Да, какой из меня бунтовщик, я дровосек. Повздорил с одним местным богатеем, дал ему в зубы за то, что он за дрова заплатить отказался и вот теперь здесь. А ты за что сюда?
— Не знаю, шёл по улице, мне кто-то дал по голове, когда очнулся, дали ещё раз, второй раз очнулся уже здесь.
— А до этого ни с кем не ругался?
— Да, я только в город въехал, не успел ещё.
— Эй, ну-ка заткнулись оба, — в коридоре между наших камер появился тюремщик, здоровенный мужик с большой дубиной в руках.
— Любезный, а не могли бы вы, сообщить его сиятельству графу Катнару, что я хочу с ним поговорить, мне есть что ему рассказать, — попросил я очень вежливо.
— Может тебе сюда ещё бочку вина подкатить и пару продажных девок привести?
— Нет, мне только граф нужен.