Охота на принца
Шрифт:
Но как-то пережили и их, не голодали, детей ни в чем не ограничивали, какие-то запасы имелись, хотя в очередях настоялись... Потом дети встали на ноги, помогали, вначале Владимир присылал деньги из Америки, потом и Стас занялся бизнесом. Пришло невероятное благополучие...
Но не об этом же мечтали Петр Иванович и Маргарита Васильевна! Дети должны помогать родителям, но сами-то... Уверенно поднимались вверх, планировали на годы вперед, ждали новую квартиру, ждали новых должностей, и вдруг все рухнуло! Стиснув зубы, долгие годы выкарабкивались из нищеты, вроде получилось, оба по-прежнему работают, но о большем уже не мечтают. Гордые московские интеллигенты, подобно послереволюционным дворянам, не горели желанием, задрав штаны, бежать за нынешним рыжим «комсомолом». Более того, презирали теперешний вещественный рай, мощные побеги которого подрезали их в самый важный момент жизни.
Ну да, согласились с младшим, переехали в эту огромную квартиру в престижном районе, но жили в ней как в гостях. Зачем столько квадратных метров, если двое только живут тут? Зачем плазменные телевизоры, красивая сантехника, кофемашины и микроволновки, разве без них нельзя прожить?
Конечно, об этом они не говорили. Борисов с удовольствием поужинал, съел кусок жареной курицы с макаронами, по сто грамм с родителями пропустили, потом выпили кофе, сваренный, как всегда, в турке. Он рассказал, как проводил брата в Питер. Володя был доволен тем, что Москва понравилась его Джуди.
– Стасик, мне, честно говоря, не очень нравится эта история с разбитым окном, – сказала Маргарита Васильевна. – Может, расскажешь, что там стряслось на самом деле?
– Ну, мам... Какой-то пьяный дурак стал палить из ружья во дворе, вот и попал случайно...
– Странный случай, – сказал Петр Иванович. – Именно в тот вечер, когда приехали ребята из Америки. Именно когда они находились в нашем доме.
Похоже, они так и не поверили в то, что сыновья и американская невестка рассказывали, когда были в гостях. Кстати, и родители не ударили в грязь лицом перед американской невесткой, такой русский стол накрыли, даже посмотреть было приятно. Джуди, правда, поначалу пыталась высчитывать калории и количество холестерина, но потом с удовольствием отдалась застолью.
Да и как иначе, если Маргарита Васильевна с улыбкой спросила:
– Джуди, дочка, посмотри на нашего отца. Он разве толстый?
– О-о, ноу, ошн элегант мужчина, – без тени сомнения сказала Джуди.
– А ведь мы никогда не считали калории. А у вас считают, ну и чего добились?
И Джуди бросила это занятие.
– Вы подозреваете вражеское нападение? – с улыбкой спросил родителей Борисов. – Нет, все нормально. Полетите осенью в Калифорнию?
– Подумаем, туда лететь столько мороки! – решительно сказала Маргарита Васильевна. – Не хочешь говорить, не надо. Но сам-то когда за ум возьмешься? Пора уже, хватит дурить девчонок в нашем доме!
– Мам, ты точно знаешь, что я их там дурю?
– Стас, хватит хитрить. Кое-что понимаем в этой жизни, – с усмешкой сказал отец. – Моя «Ока» – необходимый антураж. Так?
– Телевизор нужно заменить, – сказала Маргарита Васильевна. – Я, когда окна ставили, посмотрела – там на кинескопе уже цветов не разглядеть. Да они сейчас недорогие, тысяч пять стоит нормальный телевизор. Я бы давно уже заменила.
– Видеомагнитофон не подключите к современному телевизору, – сказал Борисов. – Сейчас таких разъемов нет в новых аппаратах.
– Видик и вправду уже анахронизм, – сказала мать. – DVD куда удобней.
По этому поводу у родителей вышли разногласия, поскольку отец не сомневался, что к новому телевизору, через нужный переходник можно подключить «ВМ-12». Борисов слушал их с улыбкой. Нет, родители не стали лучше относиться к «вещественному раю», просто соизмеряли свои потребности с возможностями, а теперь они запросто могли себе позволить и новый телевизор, и проигрыватель DVD, даже с караоке, отец занимался репетиторством с будущими абитуриентами весной и в начале лета, мать занималась с детьми состоятельных родителей по особой программе – неплохо зарабатывали по средним меркам.
Они ничего не просили, квартиру он сам купил и обставил по своему усмотрению. Но родители восприняли ее как временное благо и продолжали соизмерять свои желания со своими возможностями. Но он, конечно, помогал им. Правда, делал это неназойливо: «Путевка горящая, а у меня срочные дела, собирайтесь... Выбрасывать ее, что ли? Выброшу в окно или порву!..» «Килограмм „мраморной“ говядины купил, бешеные деньги стоит, а как ее готовить – понятия не имею. Мам, сообрази что-нибудь, я и виски под нее взял...» Или: «Мам, прикинь, лобстера подарили! Смотри, какой огромный, ну и что с ним делать?»
Да они понимали все, его самые любимые люди, но делали вид... Наверное, так и надо, наверное, потому у них до сих пор крепкая, замечательная семья. Как-то сумели сохранить ту счастливую атмосферу, в которой прошли его и брата детство и юность, несмотря ни на что, сохранили.
Борисов обнял родителей:
– Мам, пап, вы самые замечательные, я вас люблю. Мам, все было вкусно, спасибо тебе. Пап, возьму твою «Оку», поеду девчонок дурить, как думает мама. Если хочешь, поехали вместе... – дурашливо сказал он.
– Пусть только попробует! – сказала Маргарита Васильевна.
– Да у меня есть уже девчонка, – с улыбкой сказал Петр Иванович, глядя на супругу. – Буду ее дурить.
И все засмеялись.
Нет, семья – это самое главное, вот что стоит хранить как зеницу ока. Не зря же Вовка прослезился, когда поднимал тост за родителей. Он тоже член семьи, хоть и живет в Америке, и Джуди тоже – его семья. Здорово, что есть семья!
Глава 17
Борисов ехал на «Оке» вниз, на развязку, ведущую к Рублевке. Куда ехал? Домой, понятное дело. Куда домой? Ну, это уж как получится. Можно, конечно, пригласить Сюзанну, наверное, не откажется приехать к нему в квартиру на Можайке, но сдержал себя. Девушка засланная, хоть и приятная в постели, лучше держаться подальше от таких.
Он выехал на Рублевку, рядом с метро заметил плачущую девчонку, показалась ему симпатичной. В джинсиках, с голым пупком, стройная фигурка. Он ехал в правом ряду, близко к бордюру, не составило особого труда остановиться.
– Девушка, может, я могу вам чем-то помочь? – спросил Борисов, распахнув дверцу.
– Отвяжись, – всхлипывая, сказала девчонка.
Ну что тут скажешь? На нет, как говорится, и суда нет. Но девчонка вдруг посмотрела на его машину и... улыбнулась, старательно вытирая слезы со щек.