Охота на рэкетиров
Шрифт:
— О-однажды вызвали меня к но-новым русским, прицениться, какой ка-камин им вы-выкладывать. И во-во сколько ка-камин обойдется, — Армеец протер глаза и умолк, видимо собираясь с мыслями.
— Ну, и что дальше? — подстегнул Бандура, кинув очередной тревожный взгляд на подозрительно приумолкшего за рулем Атасова. Тот пока не допускал явных ошибок, вписывался в повороты, не петлял поперек дороги, но все равно Андрею не нравился. Стал уж слишком молчалив. Может, задумался о чем-то, но, похоже, засыпал на ходу. Андрей пару раз предлагал себя в качестве сменщика, но
Бортовые часы показывали четверть второго ночи. Дождь то накрапывал, то давал короткие передышки. Вокруг «Мерседеса» царил беспросветный мрак, если не считать света собственных фар и габаритов несущегося впереди автомобиля случайных попутчиков. Машина эта (оказавшаяся впоследствии «Опелем-Омегой») села на хвост их «Мерседесу» около полуночи — до Умани оставалось километров тридцать. С тех пор «Опель» болтался за «Мерседесом» с упорством борзой собаки, взявшей заячий след.
Андрей всполошился, заподозрив неладное, Атасов беспечно отмахнулся:
— Темная ты личность, Андрюша. В колонне, типа, двигаться легче. Только и всего. Уцепился за задние фонари, и катись, будто прицеп. И глаза отдыхают, и дистанция такая, что в случае чего успеешь затормозить. Я, типа, как заклепаюсь — его вперед пропущу.
Как пообещал, так и сделал. В районе часа ночи Атасов сбросил скорость, уступая «Омеге» почетное место мателота. [18] «Омега» сначала тоже притормозила, но затем ее водитель сообразил, что к чему, и обошел «Мерседес» по встречной полосе. Обе машины, набрав прежнюю скорость, вновь устремились вперед.
18
Мателотом моряки называют судно, возглавляющее кильватерную колонну кораблей
Атасов прилип к «Омеге» и теперь отдыхал, предоставив водителю головной машины напрягать глаза и бдеть за них обоих.
Вскоре за пеленой дождя возникла развилка, на которой Одесская трасса пересекалась с дорогой М-21 — Кишинев-Кировоград. «Опель» на развилке ушел налево, в сторону Кировограда. Атасов скопировал маневры флагмана с величайшим тщанием.
— Любишь кататься, люби, типа, и саночки возить, — назидательно сказал Атасов. — Неписаное правило дороги. — Он обернулся к Андрею, — тебе, Андрюша, как только вчера покинувшему ползунки пионеру, позволительно этого не знать.
Армеец, хмыкнув, напустил на себя такой вид, будто здорово обиделся. Хотя это было не так.
Трасса Кишинев-Кировоград оказалась вполне сносной однополосной бетонкой, протянутой по местности, на которой довольно-таки крутобокие холмы постоянно чередовались с глубокими низинами. Как будто на заре мироздания земля тут выгнулась исполинскими волнами, да так они и застыли. Езда превратилась в нечто, похожее на американские горки. Вверх — вниз. Вверх — вниз.
— Тренировка, типа, космонавтов.
Отмахав по бетонке добрую полусотню километров, «Омега» безошибочно свернула направо, взяв курс на Вознесенск.
— Смотри как ориентируется, подлец, — не скрывал восхищения Атасов. — Видать, типа, часто здесь катается. Я бы этот поворот точно проглядел.
— Эдик? — очнулся от легкой дремы Бандура, — так что там с камином?
— С камином? — переспросил Армеец.
— Ну, ты же начал рассказывать, как у новых русских камин мастерил?
— А-а… — сообразил Армеец. — Т-так вот. Приезжаю на виллу, я тогда на «м-москвиче» мотался, с-смотрю — ничего домик. На п-поллимона х-хрустящих тянет. Хо-хозяева — два брата. Андрюша, ты мой х-холодильник на Троещине видел?
— Трехкамерный?
— Верно. П-приделай к нему ру-руки с ногами, а на верхней дверце рот п-процарапай, х-хочешь отверткой, хочешь — зубилом. И г-глаза, — с помощью а-азбуки магнитной. Вот из ка-каждого холодильника по о-одному брату и получится.
— Я им п-проспекты с цветными фо-фотографиями достал, с-стою, про камины рассказываю. Такие вот камины, и такие. П-полки разные вы-выбирайте, ду-дубовые, бу-буковые, я-ясеновые. Ди-дизайн по желанию за-заказчика. На облицовку и-изразцы, м-мрамор, ле-лепка. Можно фи-фигуры ги-гипсовые по фронтону добавить…
— А они?
— С-старший молча за-забрал у меня п-проспекты, мне за-за пазуху всунул.
— «СЛУШАЙ СЮДА, МУЖИК», — го-говорит, — «ТЫ ЭТУ ХЕРНЮ СЕБЕ ОСТАВЬ… ТЕПЕРЬ СМОТРИ КОРОЧЕ СЮДА». — Сам с-становится посреди зала, бе-берет в руки сосновое полено, да как з-звизданет об стену! — «ПОНЯЛ?» — с-спрашивает.
— Ну а ты? — не выдержал Бандура.
— Я с-стою, м-молчу. Ду-думаю: к-конец мой пришел. По-порешат се-сейчас за что-то… Тут он, холодильник этот, по-поворачивается ко мне и объясняет: «ЧТОБ ТЫ ПОНЯЛ, ЧЕГО МНЕ НАДО. НАДО, ЧТОБЫ Я ОТАК ВОТ ПАЛЕШКО ВЗЯЛ…» — и новое берет, — «…В КАМИН ТВОЙ ХУЛЕНУЛ, И ЧТОБ НЕ РАЗВАЛИЛОСЬ…»
— «Ч-что?» — с-спрашиваю.
— «КАМИН ТВОЙ», — холодильник отвечает, — «И ЧТОБЫ ГОРЕЛО. ПОНЯЛ?»
Я к-кивнул.
— «И ЭТО, СЛЫШЬ? СКОКО ДЕНЕГ?»
— Я, че-честно говоря, д-дар речи у-утратил. Временно. Тут брат его по-подходит. Второй хо-холодильник, то есть:
— «СЛЫШЬ? И ЭТО… ЕСЛИ ЧЕГО — НЕ УБЕГАЙ. А ТО ДО ТЕБЯ УЖЕ ШТУК ШЕСТЬ РАБОТЯГ ПРИХОДИЛО. МЫ ИМ КОНКРЕТНО ВСЕ ОБЪЯСНЯЕМ, А ОНИ КИВАЮТ, ПОНИМАЕШЬ, И УБЕГАЮТ…»
— А ты? — спросил Бандура, сунув в рот сигарету.
— Я д-думал им сказать, чтобы в зеркало в-внимательно посмотрели. И г-глазки раззули. Но не-не решился, знаешь ли. П-прикинул, что если по-помирать, так с музыкой, и ка-как зарядил т-тройную цену. «В шесть ш-штук, — говорю, — у-удовольствие такое обойдется. Зелени». Честно скажу — надеялся, — о-откажутся. Они пе-переглянулись между собой, с-старший го-говорит: — «НОРМАЛЬНО, СЛЫШИШЬ. ПО РУКАМ. ЛАДЫ, КОРОЧЕ».
Су-сует руку в ка-карман и протягивает мне т-три пачки по ты-тысяче долларов каждая. Задаток. В таких, черно-оранжевых у-упаковках. Я еще подумал: — «И не боится, что с деньгами с-сбегу…»