Охота на русалку
Шрифт:
Текли ручьями слезы. Тут еще встреча в парикмахерской с Софьей вспомнилась. Ее упреки…
«И везде я виновата! Нет хуже и неблагодарнее. А сами какие?»
Услышав стук в окно, она сжалась в комок и, погасив ночник, вдавилась в подушку, не дыша. Но стук повторился.
Женщина осторожно выглянула в окно. За ним непроглядная тьма.
— Лель, открой! Это я, Женька! Паспорт забыл на столе!
Вошел запыхавшийся, раскрасневшийся и сразу заглянул в спальню.
— Понятно! Решил проверить меня? Ну что ж, давай под койку, в шифоньер загляни, проверь весь дом! Что ж стоишь?
— Вон паспорт
Лелька выругалась площадно:
— Никто не верит! Даже когда сдохну, гроб обыщет, не положила ль под себя дублера. Только на словах все понимающие, умные, а в жизни — говно! И этот тоже… Хотя паспорт и впрямь забыл. А ну-ка и я его проверю. — Набрала номер справочной железнодорожного вокзала и услышала: «Поезд на Москву отправляется через двадцать минут…»
«Успеет», — мелькнула мысль. Но едва коснулась головой подушки, опять раздался стук в окно.
— Ну, Женька, это уже слишком! — подскочила баба и, как была в ночной рубашке, пошла открыть дверь, даже не спросив, кто пришел.
Сняв засов, сдавила в руке, сорвала крючок и не успела открыть рот, как оказалась в руках Сергея.
— Ждала меня! Соскучилась? Чувишка моя! — сдавил в объятиях накрепко, прижал к себе.
— Пошел вон! Нашел время для встречи. С чего взял, что ждала тебя?
— Открыла, не спросив, сразу! Так лишь долгожданным и любимым отворяют двери!
— Я мужа жду! — сбрасывала с себя чужие руки и злилась.
— Откуда ему взяться, с какой сырости? Кто во всем городе решится жениться на тебе? Иль ты все еще спишь и фантазируешь? — щупал бабу.
— Иль не видишь, ребенка жду!
— Дурное дело не хитрое! На это все способны. Опять на продажу? — задрал ночнушку. И тут же получил пощечину.
— Выметайся, кобель вонючий!
Сергей разозлился, закрутил Лельке руку за спину и, согнув головой к полу, опять поднял ночнушку на плечи. Лелька стонала от боли, грозила парню расправой. Обещала урыть его вместе с друзьями и матерью, проклинала Серегу на чем свет стоит. Тот хохотал. Погладив Лелькину задницу, стал расстегивать брюки и на секунду выпустил руку бабы. Женщине этого времени хватило. Она тут же огрела Сергея дверным запором прямо по голове. Парень рухнул на пол, в ноги бабы, а та вызвала милицию. Успела лишь накинуть халат.
Двое оперативников выволокли Серегу во двор и потащили к машине.
«Что ж я наделала? Ну к чему сдала его ментам? Теперь сплетен по городу не оберешься. Мало их было?.. Нынче и вовсе посмешищем стану средь горожан. Проходу не дадут. Эх-х, Женька! Ну зачем уехал так некстати? Вдвоем вломили б гаду, он трусливый, больше не появился б…»
Лелька закурила на кухне. Спать не хотелось.
«А почему Женька должен вмешиваться? Я с этим гадом встречалась. Самой и оборвать пришлось. Все правильно. Не хрен на мужние плечи прошлые грехи вешать! Сама за себя постояла как сумела, и нечего теперь сопли и слюни распускать. А то повадится всякий козел по ночам в капусту бегать, огород топтать! — успокаивала себя баба. — Гад ползучий! Силой решил взять, уж и в «санки» согнул, да не обломилось! Теперь менты вломят. Эти не пощадят. Пока в камеру попадешь, все яйцы будут всмятку. С операми не пошутишь! Да! Во сколько
Утром, едва рассвело, прибежала Юлька.
— Лель! У нас в модуле беда! Взломали, все перевернули, видно, искали деньги. Но я ж всю выручку забираю, кроме мелочи. Там оставалось для начала дня рублей десять, так и это забрали гады! Два ящика чипсов и ящик орешков стыздили. Один стул сломали, выбили окно! — тарахтела баба.
— А где сторож?
— Его оглушили! Дали кирпичом по башке. Я в больницу позвонила. Увезла «неотложка». Он без сознания был! Я побегу на работу, а ты соберись и приходи. Окно Яшка застеклит и стул починит. А ты в милицию звони, пусть найдут бандюг!
Юлька как появилась, так и умчалась ураганом. А Лелька, придя в пивбар, за голову взялась. На полу грязь, битое стекло вперемешку с баранками и чипсами. Перевернутая пивная бочка, разбитые бокалы — казалось, что здесь веселилась свора чертей.
Лелька вызвала милицию. Двое сотрудников все осмотрели, записали, вызвали участкового. Тот выслушал молча и, взяв пустой пакет от чипсов, сказал, что будет искать воришек.
— Конечно, пацаны похулиганили. Это и по украденному видно, и как вели себя. Ущерб причинили небольшой, но на будущее пресечь нужно. Потому поищем. Мы сообщим о ходе следствия, — пообещали, уходя, работники милиции. А Лелька поспешила в горотдел. Ее там уже ждали.
— Проходите, — предложил ей следователь и внимательно вгляделся в лицо женщины. — Это у вас вчера ночью забрали из коридора вашего соседа — Сергея Мелова?
— Да, у меня.
— Объясните, почему именно к вам пришел он в такое время?
— Не знаю! Раньше, еще в юности, мы с ним встречались. Но расстались. Я вышла замуж, живу с мужем, жду ребенка…
— От кого?
— Как это от кого? От мужа! — вскипела баба.
— А почему смолчали, что жили пять лет в притоне и пропустили через себя весь город? — побагровел следователь и добавил: — Прикрылась мужем! А хвост наруже!
— Заткнись ты! Как смеешь так говорить со мной? Что было — прошло! Я ни с кем, кроме мужа, не встречаюсь. И любому, кто полезет, через уши яйцы вырву! Кем бы он ни был, ни для кого нет и не будет исключений. Это я говорю.
— А Мелов утверждает, что встреча была оговорена. Вот только в цене не сошлись.
— Брешет козел! Давайте его сюда! Посмотрим, как при мне заговорит?
— Раз так настаиваете, ускорим очную ставку.
Следователь попросил дежурного привести Сергея. Тот
появился в дверях тенью. Сел на указанный стул.
— Мелов, давно знаете эту женщину?
— Много лет. С юности. Она была моей любимой… Да и теперь… Не нашел ей замены.
— Что помешало остаться вместе?
— Меня забрали в армию, — ответил глухо.
— Она вас не дождалась, ушла в притон?
— Не смейте так говорить о ней! Лелька не виновата. Это я, дурак, мать послушал, друзей, все они советовали дорожить свободой холостяка! Кому она сдалась! Годы прошли, мне скоро двадцать пять. Я ни на одну не глянул. Лельку я предал. И она не простила. Вышла замуж, у нее будет ребенок, а я как пень средь дороги… Ни дерева, ни травы вокруг. Даже пес не обоссыт мою свободу, — опустил голову Сергей.