Охота на скребера
Шрифт:
У меня внизу всё пульсировало и грозило вот-вот взорваться от её движений и стонов, которые так заводили и возбуждали плоть… Пальцы скользили, улавливая наиболее чувствительные места. Её ладонь прошлась по моему члену, сжала его. Я готов был к извержению лавы страсти прямо у неё в руках. Стой! Рано… ещё слишком рано… Кирпич. Кирпич. Кирпич. — думал я, внушая нейтрально-холодное, пытаясь избежать конфуза. Не пацан же я, стыдно будет. Её губы и язык ласкали моё тело, опускаясь всё ниже и ниже.
— Ты что делаешь? — шепнул я, боясь потерять контроль над лавой.
— Не нравится? — игриво ответила она вопросом на вопрос, покусывая чувствительные места всё энергичнее.
— Нравится.
И она продолжила испытывать меня на прочность. О, боже, что она творила! Стена! Кирпичная стена! — пытался я хоть как-то отсрочить рвущийся из меня вулкан. Нет, ещё немного и я не смогу больше сдерживаться. Подхватив, я уложил её спиной на кровать, покрывая поцелуями. Навалившись сверху, раздвинул ей ноги и вошёл, проталкиваясь в узкое горячее лоно. Девушка застонала громче прежнего. Я нависал над ней, удерживаясь на руках, ритмично двигая тазом. Каждое моё движение волной отзывалось в её теле. Её ноги крепко сжали мои бёдра. Девушка выгнулась, напрягшись словно струна. Вот оно… наконец. Я перестал себя сдерживать и увеличил темп, входя в неё всё глубже, резче и быстрее. Её стоны переросли в крики, а руки метались по кровати, впиваясь и сдирая покрывало.
Я, наконец, взорвался долгожданным фейерверком чувств. Дрожь и приятная истома пробежали по всему телу, расслабляя все мышцы одновременно. Собрав последние силы, я вновь ринулся в бой, довершая начатое. Её тело задрожало, пульсируя внутри. Она выгнулась, вцепившись в мою спину и издала протяжный, сладостный стон.
— Да… Да, детка, давай. — думал я, сбавляя обороты, но полностью не останавливался, продолжая двигаться в ней, растягивая блаженство долгожданной неги.
— О. да-а-а… — сорвалось с её губ… Это было наивысшее, обоюдное божественно. — Девушка замурлыкала как кошка. Тело её исполняло сарабанду СТРАСТИ…
Дурацкая привычка, что раньше мне не нравилась… но в её исполнении — это просто обалденно. Я аккуратно опустился с затёкших рук, стараясь не подать виду, поцеловал и упал на подушку. Действие спека давно выветрилось, и усталость навалилась с удвоенной силой, придавив меня бетонной плитой к подушке. Я ласкал её грудь и думал о том, как бы не уснуть. Глаза просто слипались. Из дрёмы меня вырвал голос девушки. Изначально, я даже не понял о чём она говорит.
— Ты, наверное, думаешь, что я, вот так, со всеми, — сказала она грустно, со вздохом. — У меня давно уже никого не было. Я не знаю, что на меня сегодня нашло. Обычно я так никогда не поступаю. Это впервые, чтобы вот так, даже не зная имени. Мне так стыдно… — девушка засопела, собираясь расплакаться.
— О-о-ой, твою мать… начинается… вот что же все такие одинаковые, а. — Наконец, дошёл до меня смысл её лепета. Я слушал её и думал, что мне на данный момент вообще по барабану, как её зовут и почему она так поступила. За полгода в Стиксе я неоднократно посещал бордель. Мои потребности в сексе возросли в геометрической прогрессии. Тут у многих такое происходит, и я как-то даже не заморачивался по этому поводу. Переспали и переспали, бывает. Главное, не переступать грань, как некоторые, опускаясь до различных извращений. Хороший секс с совершеннолетней, свободной девушкой по обоюдному согласию — это те рамки, которые я соблюдал. Всё остальное меня не волновало. Возможно, у неё случился гормональный всплеск на фоне стресса. Такое бывает. Это защитная реакция организма. Но, если честно, мне сейчас было начихать на всё это, я просто хотел спать. Но тут спать нельзя, нужно одеваться и спускаться в подвал. Думаю, мы изрядно нашумели, мало ли, какой пустыш услышит и сообразит, где источник звука и как пробраться к нему. Я приподнял свою тяжёлую голову, опершись о руку.
— Меня зовут Док, и это не кличка, это моё имя. Почему такое странное, узнаешь чуть позже, прожив немного в этом мире. Позже ты многое поймёшь, и почему так поступила, тоже. Твоей вины тут нет, это выброс эндорфина на фоне стресса. И я вовсе не думаю о тебе плохо. Ты замечательная девушка, — поцеловав её в губы, я встал с кровати.
— Меня зовут Ассиат. Но лучше, просто Асся. Мы, правда, в другом мире?
— Да, Ассенька. И поэтому хватит валяться. Мы, вообще-то, шли сюда подобрать тебе вещи. Так что, вставай скорее, пока Муха не примчался нас искать из-за того, что мы задержались.
— Ты только никому не говори о том, что тут произошло, ладно? — жалобно попросила Асся
— О таких вещах не говорят, — шарил я ногами по полу в поисках своих вещей и ничего не находил.
— Ага. — Поползла она с кровати. — А где мои вещи? Тут так темно… я ничего не вижу.
— Фонарь, кажется, в коридоре остался и всё остальное, по-моему, тоже там. Посиди, сейчас принесу.
Я уверенно направился к входной двери и не сразу заметил что она приоткрыта. Нагнулся, шаря руками по полу, в поисках потухшего фонаря, молясь о том, чтобы тот оказался цел. Мы запросто могли разбить его в порыве страсти.
— Бинго! — подумал, я нащупав, наконец-то, металлический цилиндр. С замиранием сердца сдвинул бегунок выключателя вперёд. Прибор заработал, выбросив ослепительно яркий луч света вперёд, освещая входную дверь и оскаленную морду здоровенной псины, протиснувшуюся в щель.
— Промахали, — мелькнуло у меня в голове за мгновение до адской боли на плече от сомкнувшихся челюстей. Раздался хруст ломающихся костей. Моих костей…
Глава 6
Единственное, что я успел сделать, это убрать своё горло от зубов, чуть развернув корпус и подставив руку вместо шеи. Будто тиски сомкнулись на моей конечности, одарив меня нестерпимой болью. Псина попыталась отгрызть мне руку целиком, не выпуская из пасти, при этом не издавая ни малейшего звука. Булькающее дыхание зверя, мой отборный мат и звуки борьбы разносились на всю площадку.
Мы катались по полу в узком пространстве, и я никак не мог сосредоточится, чтобы впихнуть свою вторую руку в тело этой твари при помощи хилерского дара.
— Ааа!!!!!! — пронзительно раздалось на одной ноте и что-то стеклянное разбилось вдребезги рядом с моей головой, обдав кучей мелких осколков. Псина уркнула, но руку не выпустила, продолжая вгрызаться, хрустя моей костью.
— Ааа!!!!! ТВАРЬ!!!! УЙДИ, ПАДЛА!!!! ЭТО! МОЙ! МУЖЧИНА! СУКА!!! — и при каждом слове я чувствовал, как псину швыряет из стороны в сторону вместе со мной, и чавкающие звуки с хрустом были явно не от моей руки. Псина перестала жевать и попыталась высвободить пасть, но не тут-то было. Что-то, а вернее кто-то, держал её, не давая это сделать, и продолжал методично наносить страшные удары. Спустя мгновение сильно хрустнуло, и собака обмякла на мне, придавив всей тяжестью мёртвого тела.
Почему-то мёртвые всегда кажутся тяжелее. Это я заметил ещё на втором курсе, в морге. Тело животного продолжало странно дёргаться.
— Всё, всё, успокойся. Он сдох, — прохрипел я из-под туши псины. — Помоги.
Мы в три руки высвободили мою несчастную, недоеденную конечность. Я всунул пальцы в разрыв и, нащупав артерию, пережал её.
— Найди мою куртку, быстро. Шприцы во внутреннем кармане. Укол… сделай… отъезжаю.
В глазах начали плыть белые пятна. Пальцы, удерживающие артерию, онемели, потеряв чувствительность.