Охота на скребера
Шрифт:
— Уверен. Тут перезагрузка каждые пять дней. Сегодня… — он достал записную книжку, полистав, ткнул пальцем в запись, — третья ночь после перезагрузки.
— Что это у тебя? — спросил я о блокноте.
— Это, братишка, ещё одно сокровище нашего мира. — Усмехнулся он, пряча блокнот во внутренний карман своей камуфляжной куртки.
— Ну, и обсвинячился я… — глянул он на бурое пятно на рукаве. — Надо бы шмотки сменить. У тварей нюх — ни чета собакам.
— В моей квартире, вроде, должно быть что-то на тебя из барахла. По крайней мере, у меня были и комок и кожанка. Вот заодно и ботинки себе заберёшь. Надеюсь, подойдут по размеру. А то всё на мои косишься, — я улыбнулся.
Арману с первых дней нашего знакомства
Вот и мой родной город.
Вроде и родной, но абсолютно не вызывающий тоску по прошлой жизни. В этом мире я оказался гораздо счастливее и обрёл новую семью в лице своих друзей. От природы прямолинейный скептик, с острым, колючим языком, но готовый, не задумываясь, отдать свою жизнь за любого из нас, недоверчивый Фома. Иногда летающий в облаках, влюблённый в Алинку, но суровый в бою, Студент. Молчаливый, спокойный Филин. Арман, который вечно обо всех переживает и заботится, словно квочка. Педантичный эстет и гениальный мозг — Кир. Бывший КГБист, но вполне весёлый и добродушный в своём узком кругу Седой. Толстяк Манчестер, которого среди друзей называют главным «хомяком» Стикса за способность из всего делать прибыль и направлять энергию в наиболее выгодное русло, опять же, делая прибыль. Леший — огромный, жизнерадостный, здоровяк, которого мы все почитаем как отца. Он один из «стариков» Улья. Мудрый, рассудительный, спокойный. И двое мелких: Аби — одиннадцатилетний, непоседливый авантюрист и пятнадцатилетняя Рыся. Тихая, с огромной силой воли, умна не по годам. Ещё есть Прапор, но с ним у нас скорее сотрудничество, нежели дружба. Резкий, вспыльчивый вояка, всю жизнь провёл по горячим точкам той планеты. Он старается не позволять себе лишнего только в присутствии Лешего, и то не всегда сдерживается. Но он является другом Лешего, Манчестера, Седого и Кира. Это наши консулы…
Не так давно мы приняли в семью ещё четырёх человек. Двух бывших бойцов Прапора и свежих иммунных: Тамару и Капитана. Рыся тоже свежая, вместе с этими двумя попала в Стикс, но она пока живёт в Парадизе, а Тома и Кеп — на острове, с Умником и его стаей. Умник… тоже дорог моему сердцу, хоть и мутант. Дорос уже до элитника, воспитал себе стаю, хоть и маленькую, но разумную. Молодец. Я горжусь им. Можно сказать, он — моё детище.
Раньше… я был совершенно один… Для меня ад был там, а здесь — я живу, дышу…
Из раздумий меня выдернул голос Армана.
— Э-э! Ты куда поехал?!
Задумавшись, я выехал на главную дорогу, которая пересекала весь город через центр. Я остановил машину, очнувшись.
— Что тут у вас стряслось? Почему через центр правишь? — спросил Кир из подъехавшего, экспроприированного УАЗа.
— Что, родные ветра почуял? — усмехнулся из той же машины, сидевший за рулём Фома.
— В точку. Мысли всякие полезли, — согласился я с другом, задумчиво.
— А-а-а, ну да, ты же у нас первый раз в родной кластер вернулся, — улыбнулся Кир, — ностальгируешь? Ну-ну, — кивнул он, выставив свои белоснежные зубы. — Док, — с лица его резко исчезла улыбка, и изменился тон, — а если влетим?
Меня будто сдёрнули за ноги с облака, и я больно приложился всем сознанием о реальность. Видимо, это приземление отразилось на моём лице, потому что Кир, примирительно сказал:
— Вот, так-то лучше. Веди, Сусанин!
Свернув на окраину, мы, петляя, добрались до моего двора. Вот то место, где я бросил свою машину. Кстати, надо проверить гараж. У меня тоже УАЗ «Патриот» был, может, и у двойника такая же марка. Она лучше этого корыта, оббитого сеткой рабицей, с наваренным кузовом.
Вот и мой дом… родной двор, в котором я рос, гоняя в футбол. Потом на этом пустыре построили детскую площадку. А вот на этой дороге совсем недавно погибли двойняшки…
— Так, Док, бросай хернёй маяться! Обратно тебя понесло, — раздался голос Рыжего. Я тряхнул головой, скидывая ностальгирующее состояние. Время, остановившееся внутри моего черепа, вновь потекло с реальной скоростью.
— М-м-д-а-а, так и до беды недалеко, — подумалось мне. — Привет, Рыжий!
— Привет.
— Что, Рыжий припёрся? — Здорова, братишка! — Арман тоже поздоровался с призраком.
Нет, он не видел и не слышал двойняшек. Но, когда приходили наши общие друзья, или его крестник Лео, Арман всегда говорил с призраками, как с живыми, а я передавал ему ответы сослуживцев из призрачного мира.
Двор был абсолютно пуст, будто два дня назад тут ничего не произошло, если бы не несколько пятен крови на асфальте и обглоданных человеческих костей.
Остановившись напротив своего подъезда, я откинулся на спинку сидения, закрыл глаза и принялся сканировать округу на наличие и местонахождение заражённых. И ещё у меня тлела маленькая надежда на то, что, может, хоть кто-то выжил. Но, навряд ли. Кластер-то быстрый. Даже если и были иммунные и им удалось избежать зубов мутантов, они всё равно уже умерли, или обратились от спорового голодания.
Этот кластер обновляется каждые пять ночей. На утро споры грибов уже полным ходом активничают в наших головах. К обеду они полностью овладевают нашим мозгом. Развиваются споры одинаково в обоих видах людей. Но, если первых они обращают в чудовищ, то вторых они мучают, требуя дополнительного стимулятора для дальнейшего развития и роста. Не получив этот стимулятор, споры начинают мутировать сами. И, либо им это удаётся и они, убив иммунитет, превращают человека в зомби, либо человек умирает первый в страшных муках. Развитие споранов напрямую зависит от длительности процесса перезагрузки. На долгих кластерах и процесс развития дольше. Есть места, где люди неделями ходят, что-то подозревая, но не понимая, в чём дело. В таких кластерах иммунные могут сидеть очень долго, и споровое голодание развивается очень медленно, если не покидать этот кластер. Но стоит его покинуть, как происходит стремительное развитие голода. У нас же кластер быстрый. Уже на следующий день к вечеру меня штырело так, что еле глаза в кучу собирал. Если бы не погибшие ребята, я бы точно к утру загнулся. А сегодня уже третья ночь на подходе. Нет, шансов точно нету.
Мой дар Эмоциониста это подтвердил, указав только наличие множества обращённых, сидящих по квартирам. Я взял рацию.
— Тут как в муравейнике. Чуть шумнём, и амба. Полезут со всех окон. Приём.
— Подтверждаю. Много, но всё мелочь. Давай на выход. Конец связи. — Кир отключил рацию и вылез из УАЗа, который припарковался метрах в пяти позади моей машины.
— Ну, что, готов увидеть себя в обличье зомби? — спросил шёпотом ухмыляющийся Фома, который подошёл вместе с Киром и Студентом к двери подъезда. — Говорят, что грохнуть своего двойника — полезно для здоровья иммунного.