Охота на тринадцатого
Шрифт:
Я — звезды и небо, колодец в пути…
Шаг четвертый
Бригада спецназ «Внуки Даждь — бога»
Мирно светились над «космодромом» потолочные панели, разбрасывали зайчики по зеркальным куполам «Чертей». Под «семеркой» копалась бригада техников, неторопливо звякала, хлопала и шуршала. Стрелок сидел на диске, свесив ноги, и поучал старшего техника. Кэп под руководством Буревого осваивал правильную, то есть быструю, работу с разовыми комплексами сопровождения целей. Пилот валялся в пыли под хордами распределенного двигателя, менял расходники. Вдалеке
— Благодать! — блаженно улыбнулся стрелок. — Тихо, мирно, сирена не орет…
Перегнулся вниз, присмотрелся и посоветовал оружейникам заменить трассеры нулевого градуса на укрупненные. Хотя бы один, но правильнее три. Выслушал ответ и ласково поинтересовался, а не дать ли кому в рыло.
— Соблюдай воинскую дисциплину, сержант, — посоветовал из-под дисколета техник — лейтенант.
Буревой высунулся из люка, посмотрел, что случилось.
— Кэп, и это тоже твоя работа, — бросил он внутрь. — У нас стрелок молодой, границ не чует. Ему помогать надо, поддерживать дружеским участием и ласковым советом.
Измученный кэп высунулся, неуверенно посмотрел на наставника.
— Ладно, показываю. В первый и последний раз. Сержант Огневой! Доложите технику — лейтенанту, что приказом командира экипажа переданы ему до конца дежурства для проведения вспомогательных работ по юстировке и профилактическому обслуживанию оружейных систем! Бегом марш!
— Совсем обнаглел, тинэйджер, — поддержал снизу пилот. — Нет чтоб помочь хорошим мужикам, сидит тут, умного из себя строит.
Стрелок настороженно посмотрел на старшину, что-то для себя уяснил, спрыгнул с диска, доложился по уставу, получил задание от техника — лейтенанта и действительно побежал.
— Вот то-то, — одобрил Буревой. — Дисциплина — она такая странная штука: с ней хреново, без нее еще хуже… Кэп, попробуй еще раз, ну ничего у тебя не получается!
Они попробовали еще раз, потом еще, и еще…
— Нет, вы не те ребята, — сказал кэп и утер взмокшее лицо рукавом. — А жаль. Такая складная теория, все объясняла…
Узнаю кэпа, — вздохнул Буревой. — Снова вопросы. Ну что опять?
— Не могли вы летать в штраф — эскадре, — сообщил офицер уныло. — У нас бригада спецназ, кого попало не берут. Уж личные дела проверяют от и до, и не по одному разу. Я в том числе проверял.
— Ага, — охотно поддакнул Буревой.
— И психушка твоя на их психушку не похожа, если разобраться! Тех ребят, во — первых, сорвало троих разом… да и вообще у тебя на психушку не похоже, слишком быстро прошло!
— Не похоже, — буркнул Буревой. — Оно вообще на что похоже, толком никто не знает. Там, на базе, положили девчонок из обслуги, и все потому лишь… девчонок! Убить бы гадов…
Буревой скрипнул зубами, навернул кулаком по компенсатору и замолчал.
— А у командира к девчонкам особое отношение, — сказал в переговорнике пилот. — Там личное. Он у нас домашний, не то что мы со стрелком, инкубаторские выкормыши. Но мы его поддерживаем, хоть и не понимаем. Вот стрелок считает, это у нас просто комплекс такой. Мы же кровавые убийцы, вот и защищаем женщин, чтоб за свою жестокость откупиться. Подсознательно. Но психологи его теорию не подтверждают. Так что…
— Так вы они или не они? — растерялся офицер.
— Мы — это мы! — отрезал Буревой. — Кэп, ну о какой ерунде думаешь!
— Мне надо разобраться в ваших стимулах! Как я командовать буду, если не понимаю?
— У нас простые стимулы, — снова вздохнул Буревой. — Ох трудно с тобой… Ты сам-то зачем на флот пришел?
— По зову сердца! — твердо сказал офицер. — Я родину люблю!
— Это какую родину? — неприязненно спросил старшина. — Ту, которая девчонок на войну посылает? Или ту, которая выпнет нас с нищенским пансионом на промышленный астероид? Или, может, ту, которая на Валдае отдыхает, на войне обогащается? Ты вообще о чем, лейтенант?
— А что тогда вы сами на флоте делаете? — тихо спросил офицер.
Буревой тяжело посмотрел на него, словно прикидывая, достоин ли офицер честного ответа.
— Мы здесь ждем, — все же ответил он. — Должно же хоть что-то произойти? И вот тогда…
— А почему на флоте?
— Потому что флот — единственная сила, способная захватить власть в России. Здесь решится все. Здесь, не на Земле. Понял?
— А?..
— Ты не акай, лучше подумай, как дальше воевать. У нас появились установки частичной невидимости. И нам присылают эскадру усиления. Ну? Кэп, ну выводы же напрашиваются! Подумай хоть раз!
— Чего там думать! — проворчал в переговорнике пилот. — И так ясно, уже сколько раз было… как только появляется у нас новый вид оружия, так сразу, это… как его… а, вот — имперские настроения! На матки двойной состав, глубокий рейд, пух и перья во все стороны, а потом как получаем под хвост! Потому что у них — тоже новые вооружения. И тот же империализм. А организация лучше. Эх…
— Вы прямо аналитики генштаба, — криво улыбнулся офицер. — Или резиденты европейцев. Осталось только цель рейда назвать, и вас можно сдавать в особый отдел.
— Клондайк, — пожал плечами Буревой. — На гадальный сайт не ходи.
Офицер поежился и промолчал. Клондайк находился в глубине владений европейцев и защищался выше всяческих похвал. Седьмой флот!
— Седьмой флот, — поддакнул его мыслям пилот. — Всегда нас бьют, гады.
— Потому что у них маток больше! — запальчиво сказал офицер.
— Ага, и лазеры мощнее. И истребителей до черта. И порядок. А в остальном да, в остальном мы им не уступим…
— Всё, установил расходники! — доложился пилот. — Все двадцать четыре хорды полные, хоть щас на Клондайк и обратно.
— Как двадцать четыре? — не понял офицер. — Нам шестнадцать выдали!
— А я у соседей украл, — хладнокровно сообщил пилот. — Или я не русский? У меня на распределенке двадцать четыре хорды, значит, должны быть заполнены двадцать четыре!
Офицер беспомощно оглянулся.
— И это твоя работа, — безжалостно сказал Буревой.
— Верните, откуда взяли!
— Щас. А летать на чем?
— Минимальный полетный комплект — восемь!
— Но не на Клондайк, — твердо сказал пилот. — Кэп… двадцать четыре, и точка. Чтоб хватило туда и обратно. Мало ли что.