Охота на тринадцатого
Шрифт:
Офицер молча достал пистолет. Механик переменился в лице и исчез.
— А я говорил, что легкие за оружие хватаются, — напомнил пилот. — Быстро вы, кэп, психушку накопили, за два вылета.
Офицер криво усмехнулся и убрал оружие. Издалека донеслось звонкое многоголосие — эскадра усиления приветствовала личный состав матки.
— Двойной состав! — проворчал пилот. — Все площадки забиты! О чем они думают, придурки? Ремонтировать как будем? Механиков самим не хватает! После первого боя половина в ремзоне останется! А ремзона и так тесная!
— Лучше подумай, сколько их останется в живых после первого боя, — пробормотал командир. — А если биться будем там, где я подозреваю, то вопрос, останутся ли вообще.
— А чего подозревать? — удивился стрелок. —
Офицер под тремя внимательными взглядами вытащил пистолет, рассеянно покрутил в руках, смутился и спрятал обратно.
— Ребята, вы вообще помните, какую должность я занимал? — сердито спросил он. — Я был замом по воспитательной работе! Здоровый психологический климат в военном коллективе — одна из моих прямых обязанностей. Я, ребята, стараюсь служить добросовестно, я по психушкам исследование писал. Думал, кому-нибудь в генштабе потребуется, наивный… А научное исследование, чтоб вы знали, это вам не рапорт о передаче дежурства и не байки о «тринадцатом», исследование на статистику опирается, на строгие факты и доказанные теории. Я статистику до сих пор наизусть помню, вот так-то. Вы сказали, у вас психушка одинаково проявлялась? Так вот, в российском космофлоте был зафиксирован всего один случай, когда психушка накатила одновременно на троих. Одновременно на троих, с одинаково выраженной реакцией у всех. Уникальный случай, я с ним специально разбирался. Как там… при виде погибших больные возбудились, сорвались, проникли в командный сектор, покалечили охрану, убили без применения оружия руководящий состав базы за исключением директора, успевшего укрыться в особо охраняемых лабораториях базы, затем совершили попытку прорыва к истребителям с намерением атаковать генштаб космофлота… нейтрализованы группой космодесанта, отданы под трибунал, приговорены к высшей мере с заменой на штрафную эскадру… Были они тогда инженерами летно — испытательного полигона на Луне-2, обкатывали «Чертей», на которых мы летаем. В примечаниях указано, что были хорошими специалистами и, что интересно, спортсменами. Борец, гиревик и акробат.
Офицер снова достал пистолет, крутнул на пальце.
— Только случилось все это в конце восьмидесятых, — сообщил он. — А вы, судя по личным делам, вступили в ряды космофлота три года назад. В конце восьмидесятых вас еще на свете не было — если судить по личным делам…
Экипаж завороженно следил за верчением пистолета.
— … следовательно, вы ими никак не можете быть, — заключил офицер. — Бессмертия человечество еще не открыло, так ведь? Ну упоминаете боевые события из восьмидесятых, ну и что? О восьмидесятых много показывают, могли запомнить. Ну один из вас отличный борец, но спортсменов в космофлоте полно, я вот тоже… кстати, почему не ведешь занятия с желающими? И сам бы тренировался.
— Да пошла эта борьба по инерционной, — проворчал пилот. — Это только считается, что спорт облагораживает. Он как раз наоборот, зверства добавляет. Я, пока тренировался, на любого встречного смотрел и прикидывал, как его поломать, представляете? И в драку тянуло постоянно. Только — только отошел и на человека стал походить…
— Значит, не будете спрашивать? — осторожно обрадовался стрелок. — Сдались? А мы думали, вы из контриков, а те так быстро не сдаются…
— Я спрашиваю, — криво улыбнулся офицер. — Я незаметно спрашиваю. А вы отвечаете — незаметно для себя. Только я пока что не понимаю ваши ответы. Но я пойму, обещаю.
Легкомысленная улыбочка сползла с лица стрелка.
— Что опять надо военной полиции? — пробурчал старшина. — В мурло, что ли? Щас оформим, настроение самое то…
Старший наряда сделал вид, что не расслышал, развернулся к офицеру и сухо доложил:
— Экипажу «семерки» приказано немедленно прибыть в штаб, в отдел военных дознавателей.
— Ну и на черта мы им понадобились?
— Опознание.
— Вот и проявляй гуманизм, — растерянно моргнул стрелок. — Трибунал подкрался незаметно…
Под охраной полицейских они молча прошагали в командный сектор. Подождали своей очереди. И шагнули на дорогу к трибуналу…
Лючия Овехуна оказалась стройной высокой особой, что раньше под скафандром как-то не различалось. На гордо приподнятых плечиках — синие лейтенантские погоны, необычно высокое звание для пилота даже у европейцев. Черные глаза смотрят отстраненно и высокомерно.
— Эти? — словно издалека донесся голос дознавателя. — Mirar.
Девушка подошла. Внимательно оглядела. Прочитала опознаватели. Встретилась взглядом со стрелком. И отвела глаза.
— Но.
Офицер не запомнил, как вышел из комнаты дознавателей. Вроде только что умирал от страха там — и вот уже в коридоре, и даже не в штабном секторе, а очень далеко от него, и почему-то экипаж стоит, преграждая путь.
— Товарищ лейтенант, — четко сказал командир. — Разрешите принять вас в экипаж истребителя «Черт», опознавательный номер семь, для дальнейшего прохождения службы. Старшина Буревой. Борис.
— Сержант Огневой. Олег.
— Сержант Стрежевой. Сергей.
Офицер задумчиво оглядел их. Достал пистолет, крутнул и убрал обратно. И резко кинул ладонь к шлему:
— Лейтенант «кэптэн Джонс». Георгий.
В истории становления новой веры женщины сыграли исключительную роль. В двадцатом веке удивились бы — ну а как без женщин? В двадцать третьем точно знают, что без женщин — запросто. Не могу предугадать, какое место займут женщины в двадцать пятом. Но думаю, что уйдут со сцены истории. Очень уж нестабильна их психика. Как, впрочем, и у мужчин. Думаю, мужчины уйдут тоже. Уже сейчас, в двадцать третьем, более трети человеческого сообщества составляют андрогины — это по самым субъективным подсчетам. На самом деле — их абсолютное большинство. Процесс пошел еще в двадцать первом, и стремительно пошел. В первой четверти двадцать первого деление на мужчин и женщин почти исчезло — психологически, разумеется. Мало кто это заметил и правильно оценил, но я жил тогда, я — знаю. А физического однообразия удалось добиться в самом начале двадцать второго, за счет достижений в пограничных областях генетики, как принято скромно именовать сейчас евгенику. И ходят в двадцать третьем по Земле, а чаще ездят, подтянутые спортивные девушки с крепкими плечами и маленькой грудью, а рядом с ними — гибкие стройные юноши примерно того же формата. И кто есть кто — лишь от одежды зависит да имени. Впрочем, имена на Земле сейчас модно брать из тех языков, где дефиниция рода не выражена — а одежду менять в зависимости от ситуации. Вот Мишель, например — милое имя, и подходит любому. И всех землян вектор развития в целом устраивает. Огромное количество симпатичных девушек вокруг, и уже нельзя злопыхать, что кто-то добился успеха благодаря красивым глазкам, то есть ножкам, то есть… Хочешь — добивайся и ты, в чем проблема? Надевай шорт — флай, и грудью вперед. Грудь для этого любую сделают, не вопрос — да и все остальное не вопрос, всего лишь деньги.
Почему в космосе осталось деление на мужчин и женщин, бог его знает. Бог — и я. По той же самой причине, почему в двадцатом веке существовал золотой миллиард — и прочий нищий мир. Андрогинность — довольно дорогая опция, рожденным в космосе не положена. Конечно, прослойка высшего руководства и топ — менеджеров могла себе позволить и не такое, но… им не требовалось, ибо было. Высшее руководство и топ — менеджеры в абсолютном большинстве родились не в космосе, имели семьи на Земле, всеми своими помыслами были там, в космосе просто работали и по полгода проводили внизу в отпусках. А рожденные в космосе на Земле не бывали, ибо не по карману, жили аскетично в своих пещерных модулях либо на кораблях космофлота и делились на мужчин и женщин. И в этом заключалась небывалая удача для России, потому что без женщин новая вера не состоялась бы. Я жил тогда, я видел.