Шрифт:
Глава первая
Ужас, навалившийся на Эйрис, требовал выхода хотя бы в крике, но и это оказалось недоступным – крикнуть не получалось. Нечто невидимое, всепроникающее, могучее отбросило её от экрана гравитона, грубо повалило на пол и теперь лежало на голове, груди, руках и ногах невыносимым гнётом, словно старалось расплющить. Ни пошевелиться, ни вдохнуть полной грудью Эйрис не могла, будто воздух стал вдруг густым как желе и не желал попадать в лёгкие. Повернуть голову тоже оказалось невозможным, а без этого единственным доступным зрелищем была чернильная чернота за прозрачной шарообразной оболочкой, истыканная сияющими крапинками звёзд. Бабл [1] покинул пределы атмосферы, унося свою госпожу и повелительницу, как делал неоднократно, но на сей раз не по её приказу, выражавшемуся обычно в нескольких
1
От англ. bubble – «пузырёк». Общепринятое название летающего дома, выполненного в виде шара. При склонении слова «бабл» ударение следует делать на первом слоге, например: «у меня нет б'aбла» или «мечтаю о б'aбле».
– Па-а-а… и-а! Ми-и… и-к! Микл… Он о-оо!
«Истеричка!» – злилась на себя Эйрис, силясь поднять руку, чтобы избавиться от остатков влаги, обильно лившейся из глаз три минуты назад, но попытка не удалась – рука будто каменная. «Неудивительно, что папа ничего не понял. И вообще, он как-то слишком был взволнован, что ли… Раньше за ним не водилось такого…»
– Эйрис! Немедленно сажай бабл! – частил он, оглядываясь через плечо. – Слышишь? Посади на землю прямо сейчас, быстрее! И прочь, прочь из него!
– Па-а… – всхлипывала в ответ не готовая к осмысленным действиям дочь. – Я ни… – ик! – чего не по… нима…
– Будет поздно, Эйри! Спасайся! – кричал отец прямо в экран, и пот крупными каплями летел с его лба. – Прикажи баблу…
Но ничего больше сказать он не успел. Рябь стёрла его лицо с экрана гравитона. Пол дрогнул под ногами Эйрис, накренился, нажимая на пятки. Не успевшей испугаться девушке показалось, что её сбросит в километровую пропасть, на дне которой – море. Она увидела ртутные шарики других баблов, похожие на икру, в толще воздушного океана ниже и выше. Хватаясь судорожно за край стола, чтобы не съехать по накренившемуся полу, Эйрис заметила, как все сверкающие икринки разом устремились вверх, будто пузырьки воздуха в аквариуме, но восхититься фантастическим зрелищем не успела. Сила, дотоле неизвестная, бросила её на пол плашмя, ударив больно, всем телом, но боль кончилась тут же – ушла вместе с сознанием. Когда Эйрис очнулась, небо за прозрачной оболочкой было уже не синью, прочерченной перьями лёгких высоких облаков, а бархатной чернотой, усыпанной мелкими блёстками. Не было никаких сомнений – бабл покинул атмосферу без приказа хозяйки. С этим нужно немедленно разобраться, нельзя поощрять подобные вольности, неизвестно во что может вылиться такое неповиновение. Эйрис приготовилась основательно отчитать навигатора, но вместо этого с губ сорвался стон и прозвучал он донельзя жалобно. «Ну, вот ещё… Уже и слова не скажешь. Мало того что не пошевелить ни рукой, ни ногой…» – подумала девушка, попробовала проделать это и поняла, что прижимавшей к полу неведомой силы больше нет, руки и ноги слушаются, а гнёт, не позволявший дышать, исчез бесследно. Надо встать и привести себя в порядок: не следует девушке по фамилии Уокер, наследнице славного рода Нортонов, учредителей и крупных акционеров «Грави Инкорпорейтед», совладельцев Планетарной Машины, валяться на полу и стонать, размазывая по лицу остатки косметики. Эйрис поднялась, выпрямила спину, прикусив губу, – всё-таки спина болела, руки и ноги тоже, а уж затылок… Так и есть, на затылке – приличная шишка, и всё из-за странных выходок бабл-навигатора. «Ну, я ему сейчас…» – подумала девушка и, не скрывая негодования, позвала весьма неприятным тоном:
– Навигатор!
– Да, мисс Ирис! – с готовностью откликнулся тот. Эйрис в который раз похвалила себя за тембр голоса, удачно выбранный для электронного
– Сколько раз говорила вам, чтоб называли меня Эйрис!
– В судовой роли вы числитесь как мисс Ирис Уокер, – без тени смущения ответил бархатный низкий мужской голос навигатора, этакого красавца-капитана, явившегося из старых сказок прабабушки Эйрис.
– Вы снова забыли, что я просила называть меня «мисс Уокер»? – возмутилась девушка, с детства ненавидевшая своё настоящее имя. Знакомые звали её Эйрис либо мисс Уокер, близким было позволено обращаться к «принцессе Грави», именуя её высочество уменьшительным именем Эйри, с теми же, кто не был в курсе семейных дел, девушка, названная при рождении Ирис, не общалась вовсе.
– Виноват, мисс Уокер, была потеряна связь с Планетарной Машиной, и это вынудило меня перезагрузиться. Кое-какие не слишком важные сведения были при этом утеряны, но теперь я работаю в автономном режиме…
– Не слишком важные? Вы осмеливаетесь называть распоряжения вашей хозяйки «не слишком важными»? – переспросила Эйрис просто для того, чтобы растратить накопившийся запас раздражения.
– До следующей перезагрузки это не повторится, мисс Уокер. У меня есть для вас срочное сообщение. Дело не терпит отлагательств…
– Скажите сначала, что за игру вы затеяли? А, навигатор? Что это за штучки, выводить бабл за пределы атмосферы без моего указания?
– Об этом я и хотел вам сообщить, – невозмутимо пророкотал навигатор. – Двадцать три минуты назад связь с Планетарной Машиной прервалась, и я заметил, что координаты корабля меняются вопреки моим командам. Задействовать аварийную программу не удалось, грависвязи не было, управляющие команды игнорировались, канал «инфо» также оказался заблокирован. Тогда я принял решение перейти в автономный режим, для чего и потребовалась перезагрузка. Она завершилась четырнадцать минут назад, я провёл счисление курса и должен сообщить вам…
– Сажайте немедленно бабл на землю, навигатор! – перебила оправдания электронного голоса Эйрис. Не до покаянных речей было, отец так и сказал по гравитону: «сажай немедленно бабл».
– Это невозможно, – ответил навигатор. В безразличном тоне отказа почудилась угроза, но Эйрис одёрнула себя: «Выдумываешь. Он же автомат, болван электронный, такой же бесчувственный, как Микл».
– Что значит – невозможно? Это приказ, навигатор! Сажайте бабл на землю!
– Связи с Планетарной Машиной по-прежнему нет даже по каналу «инфо». Управляющие команды не передаются. В автономном режиме я могу только следить за траекторией движения корабля и сообщать данные о местоположении его центра масс в любой системе координат. Если вас устраивают гелиоцентрические координаты…
– То есть как? Вы не можете управлять баблом? – удивилась Эйрис. Не испугалась, а просто удивилась, возможность потери управления ей просто никогда не приходила в голову. Если с самого раннего детства вы привыкли, что по одному слову дом ваш отправится в любую точку Земли и прибудет туда, не позволив даже соскучиться дорогой, вам может показаться странным, что он перестал слушаться. Бабл – самое надёжное изобретение человечества, Планетарная Машина незыблема, неуязвима, она просто не может сломаться! Ведь не приходит же вам в голову, что Земля в одночасье рухнет на Солнце!
– К сожалению, не могу, – без тени сожаления в голосе признался навигатор. – Могу только констатировать, что гравикуб корабля подвергается воздействию постоянной по величине и направлению силы, исходящей от Планетарной Машины и достаточной для того, чтобы сообщить ускорение в девять целых и восемь десятых метров в секунду за секунду. В настоящий момент корабль удаляется от Земли со скоростью…
– Что?! Удаляется от Земли? – выкрикнула Эйрис. Вернее, начала она с крика, но последнее слово было сказано невразумительным шёпотом, поэтому, видимо, навигатор ничего не ответил, а может быть, просто счёл вопрос риторическим. В полной тишине, не чувствуя ног, девушка бросилась по спиральной лестнице, змеившейся вдоль оболочки бабла вниз, в круглую комнатушку, пол которой, как и стены верхней площадки, казался прозрачным из-за вмонтированных обзорных экранов.
Нижняя смотровая комнатка была небольшой – метра три в поперечнике всего-то, – но Эйрис нравилось время от времени бывать там, полёживать на удобнейшем кольцевом диване, свесив голову и водя пальцем по толстому стеклу, за которым горы и леса, морские берега, изрезанные прихотливо… Да мало ли чего ещё удивительного можно разглядеть с большой высоты? Но вид, открывшийся её расширенным от страха глазам, не вызвал восторга: чёрная чаша и в самом центре её – голубой шар размером с футбольный мяч. Не может быть! Это, что ли, Земля?!