Охота на ведьм
Шрифт:
— Это оно?
Призрак кивнул.
— Где оно сейчас находится?
Грязно-желтое пятно заколыхалось, смеясь:
— Зачем вы спрашиваете? Все ответы перед вами, сударь!
Марк еще раз присмотрелся к картине. Какие еще ответы? Все, что он видит, это Эрхог, одетую в пышное бело-черно-лиловое платье, и руки, отягощенные украшениями.
— Я не понимаю.
— Ах… — вздохнул призрак и воспарил к потолку комнаты. — Все ведь так просто…
— Но не для меня, — признался охотник.
—
Повисло молчание, правда, длилось оно совсем недолго.
— Вы же должны знать, что ни одна ведьма не расстанется со своими кольцами, пока жива. Вот и я… не рассталась…
— Значит, их сняли с мертвого тела? Кто?
— Не было никакого мертвого тела, — прошептал призрак. — Не было и быть не могло…
— Но как?
— Эрхог была слишком могущественной колдуньей, чтобы оставлять на земле хоть одно свидетельство ее пребывания. Ее боялись. Боялись так, что решились на святотатство…
— О чем вы говорите?
— Ее загнали в ловушку и, не давая даже возможности вымолить прощение, развоплотили…
О такой казни Марк слышал давным-давно, и то мельком. Наставники не слишком охотно касались этой темы в своих уроках, и можно понять, почему. Законы божьи гласят, что каждое живое существо имеет право на последнее обращение к своему Творцу, и никто не смеет препятствовать ему в сем действии. Тем более церковники.
Что же получается? Много лет назад церковью был нарушен непреложный канон, ею самой же и установленный? Неудивительно, что дух Эрхог так и не получил упокоения. Но дела умерших охотника интересовали мало, а вот что касается кольца…
— Развоплотили вместе со всем, что тогда было на ней?
— Ну, разумеется, — подтвердил призрак.
Вот ведь незадача! Марк готов был разнести в щепу все, что попадется под руку, благо обстановка дома и так дышала на ладан. Подобраться так близко, к самой кромке, на волосок от цели, и уткнуться в непробиваемую стену! Неужели это Отец небесный решил проучить своего непутевого сына? Если да, то лучшего способа он найти не мог.
— Что с вами, сударь? Вы разочарованы? — лукаво осведомился призрак.
— А разве есть повод для радости?
— Как знать, как знать…
— Оно пропало. Пропало вместе с телом.
— Да! — громче прежнего, с какой-то странной яростной силой выкрикнуло пятно тумана — Вместе с телом! А значит, его можно вернуть.
— Вернуть?
Призрак растекся по всей комнате, становясь почти прозрачным, а потом сгустился вокруг Марка, словно обнимал того за плечи.
— Нужно всего лишь вернуть душе тело. А будет тело — будет и кольцо…
— Но разве это возможно?
— Тот, кто однажды смог проделать обратное, сможет и вернуть все назад…
— Это было слишком давно!
— Но не так давно, чтобы человек, обладающий Даром, позволил себе умереть… Ищите, сударь. Ищите, и вы найдете…
— Искать? Где?
— Совсем рядом… В лесу… В хижине, такой же старой, как и ее хозяйка…
Марк вспомнил седоволосую насмешливую
— Старуха, которая живет здесь неподалеку. Она проводила обряд?
— И она тоже… Она знает, что нужно делать… — в последний раз прошептал призрак и рассеялся пылью, а мгновение спустя к свету догорающей свечи в руке охотника присоединился новый.
— Что ты здесь делаешь? — спросил сквайр, переступая порог потайной комнаты.
— Не спалось. Решил походить по дому и вот… Случайно нашел эту дверь.
Взгляд Конрада переместился на портрет, с которого ухмылялась мертвая колдунья.
— Чего скалишься? — спросил сквайр у картины подошел ближе, брезгливо сплюнул и, достав нож начал полосами вырезать холст из рамы.
Хорошо, что он не мог видеть в этот миг лицо своего работника, потому что иначе нашел бы ножу совсем иное применение. Марк едва не задохнулся от ярости, видя, как исчезает изображение женщины, подарившей ему надежду на возвышение. Но охотник вовремя одумался, осознав, что от живописного свидетельства прошлого все равно следовало бы избавиться, и сдержал свой гнев.
— Иди спать. Уже утро скоро, — устало сказал сквайр, выходя из комнаты.
Марк проводил взглядом его горбатую спину и подумал, с каким удовольствием всадил бы в нее клинки своих мечей. По самые рукояти.
Часть 2. Герои
Рассветный туман быстро таял в солнечных лучах, но под кроной леса, куда тепло и свет добирались намного позже, чем на поля, все еще царствовала сырая прохлада, и Иоганн зябко поправил поднятый воротник куртки.
Из аббатства пришлось выйти затемно, благо тамошняя правительница показала потайной ход, позволяющий избежать встреч с послушницами и монахинями, но плотно позавтракать не удалось, и все, что имелось в распоряжении брата-инквизитора, это несколько полосок вяленого мяса, которые можно было лишь размачивать слюной, чтобы обмануть недовольный желудок. Впрочем, вынужденный, но добровольный отказ от сытной пищи — дело вполне богоугодное.
Отправляться на болота Иоганн не собирался: ему было достаточно убедиться, что охотник ушел туда вместе с ватагой работников, а потом подождать возвращения, и вот тогда уже проследить за подозрительно действующим братом по вере. Сначала инквизитору хотелось уделить равное внимание и сквайру, и его новому наемнику, но здравые рассуждения привели к неутешительному выводу, что гораздо опаснее интрига, родившаяся позади, за спиной, а не перед твоими глазами.
Иоганн поднял взгляд вверх, гадая, как быстро свет солнца доберется до его засидки, чтобы хоть немного согреть уже немолодые кости, и судорожно сжал пальцами рукоять своей булавы: из плотной паутины веток и листьев на него смотрел эльф. Вернее, можно было только догадываться, что смотрел, потому что лицо остроухого было закрыто резной маской, очертаниями напоминающей позолоченный дыханием осени кленовый лист.