Охота на волчицу
Шрифт:
– Оцис, не заставляй меня злиться. Напоминаю тебе, что ты находишься в моем лесу и моем доме. Усади девицу за стол и сядь сам.
Видя, что тот остановился , я зарычал для пущей убедительности.
– Мы просто поговорим, Оцис.
Я даже не ожидал, что с таким облегчением приму его капитуляцию. Оцис и сам по себе был сильным воином. А волк, одержимый своей парой и вовсе становится неудержимым. А Оцис, по всей видимости, был этой особой одержим. В прошлом такие пары называли истинными. В наше же время об этом почти забыли.
Усадив иномирянку на стул рядом
Я же, давая время всем успокоиться и соображая, с чего же начать разговор, подошел к окну. Закрыл его, затем другое, отсекая возможность любопытным соплеменникам подслушивать. Помог подняться с пола Люси, усадив ее по другую сторону от чужачки.
Сам же сел возле Оциса и пристально посмотрел на девушек.
А посмотреть было на что.
На голове у Люси было настоящее воронье гнездо, только рыжего цвета. Веснушки на ее покрасневшем от борьбы лице казались серебристыми. Она гневно косилась на Оциса, все еще сжимая кулачки.
Раяна же сидела, закусив губу и, насупив бровки, гипнотизировала братца обиженным взглядом.
Оцису было наплевать на эти эмоции. Он, сложив руки на груди, молча сверлил взглядом брюнетку.
Я же, убедившись, что буря немного улеглась, обратил свое внимание на чужеземку.
Невысокая, щуплая девушка сидела, опустив вниз глаза, и хлюпала носом, едва сдерживая непролитые слезы. На невероятно светлой, почти прозрачной коже горел нежный румянец. Черные, как смоль брови тонкими стрелами оттеняли опушенные невероятно длинными ресницами глаза. Копна почти черных волос падала ей за спину, блестящей волной прикрывала небольшую, тугую грудь.
– У тебя есть имя? – спросил я.
Услышав мой голос, девушка вздрогнула и немного ссутулилась. А затем взяла себя в руки, расправила плечи и тряхнула головой, поднимая на меня свой взгляд. Если бы мое сердце не было занято Раяной, я бы за ней непременно приударил. Оцис же, словно услышал мои мысли и низко, утробно зарычал.
– Не рычи, - прикрикнула на него Люси.
Раяна тоже возмущенно на него покосилась.
Девчонка же, наоборот, заправила темный локон за ухо и посмотрела в упор на мужчину. А ушко-то маленькое, розовое, заостренное кверху, как у сказочных эльфов.
– Родители зовут меня Маринай.
– Очень приятно, - я привлек ее внимание. Желая хоть немного успокоить девушку, явно пребывавшую в состоянии стресса, продолжил: - Меня зовут Джек, я Альфа этих лесов. Вот этот суровый человек – Оцис. Это ему досталась честь первым встретить тебя у черного камня.
– Я помню это , - девушка заметно вздрогнула и поежилась, бросив на Оциса быстрый взгляд.
– Он, кстати, родной брат Раяны, моей женщины, - я кивнул в сторону моей волчицы.
Я рассчитывал на то, что познакомившись ранее с Раяной, ей будет легче примириться и с Оцисом. Но тот смотрел на всех вокруг таким волком, что, боюсь, мои усилия были тщетными.
И я оказался прав. Девушка с таким удивлением посмотрела на Раяну, а затем на Оциса.
– А откуда ты, Маринай? Что делала в камне? Зачем пожаловала к нам?
– Она не виновата, - вновь без приглашения отозвалась
Она осеклась под нашим с Оцисом тяжелым взглядом.
– Угу, вон оно как. Всосало, значит. А что за "призыв"? Какое животное? Вот тут можно и поподробнее.
***
Я слушала рассказ Маринай так, будто кто сказку рассказывал. Она жила в мире, где деревья росли прямо из воды, сплетаясь воедино своими ветвями и корнями. Животные, населявшие ее мир, были приспособлены для жизни среди деревьев. Птиц же было такое несметное множество, что иной раз и света белого было не видно, когда они вдруг поднимались в воздух. Земля же ценилась на вес золота и передавалась в наследство из поколения в поколение.
– Это одно из ваших пернатых существ?
– кивнул Джек на все еще бившуюся под потолком одинокую птаху.
– Нет, это ваша птичка, - вдруг смутилась девушка.
– Ну, конечно, - не согласилась с ней Люси, - у нас таких не бывает.
Маринай не стала спорить, а лишь подняла вверх руку. Существо тут же спланировало и опустилось на ее ладонь. Девушка легко подула на него, и в тот же миг с его тельца поднялась в воздух мерцающая в лучах света пыльца. А вместо жуткой неведомой твари на ее руке остался сидеть взъерошенный испуганный воробей.
– Ух, ты! Это же воробей! А что с ним было-то? Ты его заколдовала?
– Нет, это был мираж. Иллюзия. У нас такие "чудеса" творить каждый с детства умеет.
– И что, можешь в павлина его превратить?
– В павлина? Я не знаю, кто это.
– Он такой, с синей грудкой и хвостом из длинных зеленых и глазастых перьев.
Маринай была рада отвлечься от суровых взглядов мужчин. Она махнула в сторону птицы пальчиками так, будто щепотку соли бросила. И в тот же миг вместо воробья в ее руках оказалось чудо-юдо-воробей с синими перьями на груди и зеленым веником вместо хвоста, клипавшим странными ожившими глазками.
Мы с Люси зашлись в истеричном хохоте, даже на губах у мужчин промелькнули скупые улыбки.
– Не очень-то он на павлина похож.
Маринай смущенно встала и направилась к окну. Это хорошо, что она отвлеклась, открывая его и выпуская на свободу воробья и не видела, как вскочил со своего места Оцис. А то выскочила бы вслед за птицей.
Покосившись на стоявшего столбом мужчину, она вернулась и села на свое место.
– Так значит, ты - ведьма?
Девушка неуверенно снизала плечами.
– Тех, кто прошел инициацию, у нас называют друидами.
– То есть, ты - друид?
– Я не уверена, - ее глаза заблестели от едва сдерживаемых слез.- Вчера я достигла своего совершеннолетия. Жрица моей семьи определила мое тотемное животное.
– Какое-какое? – переспросил Джек.
– Тотемное, неужели не понятно? – фыркнула Люси.
Под обстрелом двух пар глаз, уставившихся на нее, она ничуть не смутилась. Джеку скорчила рожицу, Оцису и подавно показала язык.
– Если дроу сможет найти и соединиться со своим животным, его силы увеличиваются во много раз. Тогда считается, что инициация пройдена.