Охота на волков (Живым не брать)
Шрифт:
Они жили, вернее сказать, выживали, где придется и как придется. Беженцы ютились в едва отапливаемых походными печками эмчеэсовских палатках, в землянках и поставленных на прикол вагонах, в автобусах и наспех сколоченных бараках, а также в частных домах, если их хозяева соглашались потесниться, в школах, общежитиях и даже в административных зданиях — здесь каждый квадратный метр жилья ценился на вес золота.
Помощник коменданта, сидевший за рулем белой «Нивы», сверился с записанным на бумажке адресом.
— Тут, в этом доме, их контора... Мне дожидаться вас или могу быть свободен?
Бушмин прикинул, что от «Северного», где в одном из плацкартных вагонов разместилась его команда, они проехали всего ничего — минут пятнадцать ходьбы, а потому задерживать местного сотрудника не было особой необходимости.
— Спасибо, майор, что подбросил. Дорогу мы теперь знаем, так что обратно пешим порядком доберемся.
В двухэтажном здании, некогда занимаемом местным райсобесом, теперь размещались представительства организаций гуманитарного характера: «Врачи без границ», «Хьюман райтс» и миссия МККК. Именно филиал Красного Креста и нужен был Бушмину, надеявшемуся навести здесь справки об одной интересующей его личности. Письмо, отправленное Дольниковой в адрес самой близкой подруги, было послано из Слепцовской 27 ноября, а в качестве обратного адреса указан местный филиал МККК; причем послание шло из Ингушетии в Москву две с лишним недели.
Обнаружилось еще с полдюжины писем, одно из которых было адресовано мачехе, с более ранней датой отправления.
Своему телохрану Ивану Гарасу, дабы тот не смущал местных жителей своей внушительной гвардейской статью, Бушмин велел дожидаться на улице. А самому Андрею, чтобы попасть в миссию, пришлось пройти в здание через двор, воспользовавшись черным ходом.
Поднявшись по лестнице на второй этаж, Бушмин сунулся в первую же дверь. Небольшое помещение было заставлено какими-то ящиками, коробками и упаковками. На краешке стола примостился мужчина лет сорока с небольшим; он, просматривая содержимое одного из разукомплектованных ящиков, что-то отмечал шариковой ручкой в своих бумагах.
— Чем могу быть полезен? — спросил он, глядя на незнакомца — крепкого рослого мужчину лет тридцати, одетого в куртку «пилот».
Продемонстрировав одну из своих ксив, Бушмин сказал:
— Подскажите, где я могу найти Анну Дольникову?
— Дольникова? Гм... — Мужчина на несколько секунд задумался. — Пожалуй, вам лучше по этому вопросу обратиться к Вере Николаевне. Ее кабинет напротив.
Женщине, которая до появления Бушмина рылась в груде накладных, было лет тридцать пять. Открытое, приветливое лицо, ни грамма косметики, русые волосы собраны на затылке в пучок и туго стянуты резинкой. Письменный стол, за которым она сидела, установлен возле окна. Судя по интерьеру, помещение это является не только кабинетом, но и местом для отдыха и ночлега.
— Старший оперуполномоченный Васильев, — представился согласно легенде Бушмин, подкрепив сказанное демонстрацией служебного удостоверения. — Северо-Кавказский РУОП, отдел по борьбе с бандитизмом и похищением людей.
— Моя фамилия Аксенова, — сказала женщина. — В настоящий момент я исполняю... временно исполняю обязанности руководителя миссии в Слепцовской... Чем могу помочь?
Она указала визитеру на свободный стул.
— Вера Николаевна, скажите, когда вы в последний раз видели Дольникову? — спросил Бушмин. — Вы не против, если я сниму верхнюю одежду?
— Да, конечно. — Женщина кивнула в сторону вешалки у двери. — А что, собственно, случилось?
Бушмин повесил куртку. Затем, поправив наплечную кобуру, опустился на стул, слегка развернув его, чтобы сидеть к даме лицом.
Как всякому мало-мальски информированному человеку, поварившемуся какое-то время в чеченском котле, Андрею было хорошо известно, какие силы и чьи интересы в большинстве случаев стоят за различными «миссиями» и «представительствами», работающими от имени международных гуманитарных и правозащитных учреждений. Многие являются «крышами» для лиц, занимающихся шпионажем в пользу Запада и прочеченской пропагандой. Но правда заключается также и в том, что многие десятки людей приезжают в эти неспокойные края, движимые лучшими побуждениями души и сердца либо потому, что сами потеряли кого-то из близких, а значит, им ведомо и горе, и сострадание.
Интуиция подсказывала Андрею: эта женщина, с которой ему следует установить доверительный контакт, — чистой воды гуманитарий.
— Вера Николаевна... — Бушмин обратил внимание, что и начальница тайком изучает визитера. — Кое-что действительно случилось, в противном случае я не имел бы удовольствия беседовать с вами... Но вначале ответьте, пожалуйста, на мой вопрос. Когда вы видели Дольникову в последний раз, что вам известно об Анне Сергеевне?
— Гм... Сегодня какое у нас число?
Обернувшись, женщина посмотрела на настенный календарь.
— Надо же... — удивилась она. — Двадцать первое число уже... Три недели точно прошло... Пожалуй, в последний раз я видела Анну двадцать девятого ноября. Да, именно так, потому что в этот день мы отправили две наши машины в составе конвоя, который направлялся в Надтеречный и Шелковской районы... Этим рейсом, насколько я помню, в Чечню отправились также Дольникова и еще две женщины из числа солдатских матерей — они искали своих пропавших без вести сыновей.
— Так это ваша организация командировала Дольникову в Чечню? — уточнил Бушмин. — Я вас правильно понял?
— Нет, неправильно, — ответила женщина. — Анна не числится у нас в штате, так что при всем желании мы бы не смогли оформить для нее документы, необходимые для поездки в Чечню. Дольникова около месяца или чуть дольше помогала миссии на добровольных началах, этот факт я подтверждаю. Уехала в Чечню она по своей доброй воле, воспользовавшись какими-то своими связями и возможностями, а заодно и тем обстоятельством, что в республику отправлялся гуманитарный конвой.
— Но вы были в курсе, что Дольникова намеревается отправиться в Чечню? И, должно быть, знаете, зачем, с какой целью она туда выехала?
— Только в общих чертах, — после небольшой заминки сказала Аксенова. — Но я до сих пор не поняла, какова причина вашего визита?
— Начиная с конца ноября от Анны Сергеевны нет никаких известий, — пристально глядя на начальницу, сказал Бушмин. — Следы Дольниковой обрываются здесь, в Слепцовской. Теперь вот, благодаря вам мы знаем, что Анна Сергеевна последние три недели находится на территории Чечни.