Охота на волков
Шрифт:
– Добавьте сюда злоупотребление властью в корыстных целях.
– И даже, давайте называть вещи своими именами, открытое предательство, – сказал Эм. – А почему подобное возможно? Силовые структуры разобщены, каждый начальник ведет «самостийную» политику – практически никому не подотчетен и бесконтролен, – все привыкли валить грехи друг на дружку. Группа «Мерлон» при поддержке сотрудников ГРУ за несколько дней обнаружила массу уязвимых мест. Уже сейчас, по предварительным прикидкам, можно сказать, что в преступные деяния на Северном Кавказе втянуты многие должностные лица, начиная от сотрудников вновь сформированной
Премьер нахмурился.
– Будем последовательно вскрывать эти нарывы, – сказал он. И хорошенько вычистим весь накопившийся гной! Уже в январе будет опубликован Указ о восстановлении института Особых отделов. Помимо этого укрепим кадрами и материально ФСБ, а затем приступим к модернизации и централизации всех силовых структур, включая и правоохранительные органы… Что же касается Чечни конкретно, то мы просто обязаны, во-первых, сломать преступный бизнес, а во-вторых, выявить всех виновных, оценить степень вины этих людей и соответственно наказать: кого-то в дисциплинарном, а кого-то и в уголовном порядке. Я со своей стороны, Виктор Константинович, отдам необходимые распоряжения. Вы же подключите наших правоведов и специалистов информационно-аналитического управления. Пусть все хорошенько продумают, иначе наша инициатива не даст никаких результатов.
– Либо будет иметь трагические последствия, как это было в известном вам «деле Дольникова».
Премьер озабоченно покивал головой.
– Эту трагическую историю надо расследовать самым тщательным образом! Я прочел сегодня докладную, так что в курсе событий… Теперь что касается группы «Мерлон» и взаимодействующих с ней подчиненных полковника Шувалова. За успешное выполнение задания в Чечне всех премировать из нашего закрытого фонда месячным должностным окладом. А Мануилову, Шувалову и командирам двух спецподразделений ГРУ следует начислить премии в двухкратном размере.
– Бушмин пропал без вести, – помрачнел Эм. – Он и еще один сотрудник отправились на свидание с Анной Дольниковой. Двое суток интенсивных поисков не дали результатов. Теперь вся эта компания как сквозь землю провалилась!
Премьер нахмурился. Затем, отставив в сторону стакан с недопитым чаем, укоризненно посмотрел на собеседника.
– Виктор Константинович, я надеюсь, вы не забыли, что я пообещал при встрече одной прелестной молодой особе?
– Вы обещали, Владимир Владимирович, что вернете ей мужа еще до наступления Нового года.
– Вы знаете, я стараюсь держать свое слово. Поэтому нужно сделать все возможное и даже невозможное, чтобы я не выглядел лжецом, если не сказать сильнее.
– Мы своих людей в беде не оставляем, – заявил Эм. – Шувалов и Мокрушин получили соответствующие инструкции. Считайте, что я под свою ответственность выдал им «лицензии». Хотел уже под занавес поднять этот вопрос, но вы сами его затронули.
Глава правительства какое-то время размышлял, затем энергичным жестом руки рубанул воздух:
– Добро, Виктор Константиныч, пусть спецы действуют на полную катушку. Если надо, подключите к этому делу не только «Мерлон», но и всех, кого сочтете нужным! Но учтите: акции ваших архаровцев не должны выходить за определенные рамки, а то, дай им волю, так они до самых министерских верхов дойдут!
Эм бросил на премьера пытливый взгляд.
– Раз мы уж заговорили о министерских верхах… Владимир Владимирович, извините за любопытство. На понедельник намечено мероприятие по линии МВД. На нем, по моим сведениям, будут присутствовать некоторые высокопоставленные фигуранты, проходящие по «коррупционным делам»…
– Вы хотите узнать, намерен ли я в нем участвовать? Кстати, намек я ваш тоже понял.
Эм хотел было дать совет, чтобы В.В. – по крайней мере, в ближайшие дни – избегал участия в подобных делах, но затем передумал. Во-первых, премьер имеет собственную голову на плечах, причем неплохую… Во-вторых, премьер не из тех, кто складывает все яйца в одно лукошко. Он получает информацию сразу из многих источников, в том числе из МВД. И советуется со многими толковыми людьми. И, наконец, в-третьих: как человек с прирожденным даром политика и задатками крупного государственного деятеля, премьер предпочитал использовать на практике принцип симметрии. Если он побывал на коллегии МВД, то уже в ближайшее время его непременно увидят в Минобороны. И коль он посетил Балашиху-2, то вряд ли откажется посетить аналогичное мероприятие по линии МВД – чтобы не давать повода для кривотолков.
К тому же, вину «коррупционеров» еще надо доказать. А пока этого не сделано, они остаются при своих высоких должностях и званиях.
Премьер сам ответил на свой же вопрос:
– Меня пригласили, но я еще не определился.
На прощание он произнес странную фразу:
– Очень важно нам сейчас выиграть время…
Но все же самое важное – другое. Именно сегодня, в ходе полуофициальной встречи с секретарем Совбеза, глава российского правительства сообщил «секретную дату»:
31 ДЕКАБРЯ 1999 ГОДА.
Глава 2
Поиски двух пропавших спецназовцев, Бушмина и Гараса, были начаты все же с некоторым опозданием. Помощник коменданта, с которым Гарас предварительно связался по УКВ, почти без промедления выслал к Миссии микроавтобус. Шофер, припарковавшись в переулке напротив здания, какое-то время дожидался пассажиров в машине. Затем, дабы выяснить причину задержки, решил заглянуть в учреждение. Одна из сотрудниц подтвердила: двое товарищей из милиции – «вот только что они здесь были!» – действительно собирались забрать Дольникову и «ее мальчика», но вот куда они все делись, она точно сказать не могла.
Шофер уехал несолоно хлебавши, решив про себя, что «менты» либо воспользовались другим транспортом, либо, в силу своей природной тупости, что-то напутали.
Что касается Веры Николаевны, то она, когда ее допросили самым тщательным образом, призналась: ей самой показался странным тот факт, что Дольникова уехала из Миссии, так с ней и не попрощавшись.
Первым тревогу забил Череп, то бишь Валерий Черепанов, заместитель Бушмина. Через некоторое время он вызвал по УКВ «Рубин», потому как «Кенвуд» Бушмина почему-то не отвечал. Черепанов решил, что командир все еще находится в комендатуре, и хотел поинтересоваться, когда тот вернется в «Северный» – по правде говоря, ужин уже несколько часов стоял на столе, и Череп с нетерпением ждал двух «чертей», чтобы заморить червячка, а заодно, если нет срочной работы, сделать по «сотке».