Давно я понял: жить мы не смогли бы,И что ушла – все правильно, клянусь, —А за поклоны к праздникам – спасибо,И за приветы тоже не сержусь.А зря заботишься, хотя и пишешь – муж, но,Как видно, он тебя не балует грошом, —Так что, скажу за яблоки – не нужно,А вот за курево и водку – хорошо.Ты не пиши мне про березы, вербы —Прошу Христом, не то я враз усну, —Ведь здесь растут такие, Маша, кедры,Что вовсе не скучаю за сосну!Ты пишешь мне про кинофильм «Дорога»И что народу – тыщами у касс, —Но ты учти – людей здесь тоже многоИ что кино бывает и у нас.Ну в общем ладно – надзиратель злится,И я кончаю, – ну всего, бывай!Твой бывший муж, твой бывший кровопийца.…А знаешь, Маша, знаешь, – приезжай!1964
«Сколько павших бойцов полегло вдоль дорог…»
Сколько
павших бойцов полегло вдоль дорог Кто считал, кто считал!..Сообщается в сводках Информбюро Лишь про то, сколько враг потерял.Но не думай, что мы обошлись без потерь — Просто так, просто так…Видишь – в поле застыл как подстреленный зверь, Весь в огне, искалеченный танк!Где ты, Валя Петров? – что за глупый вопрос: Ты закрыл своим танком брешь.Ну а в сводках прочтем: враг потери понес, Ну а мы – на исходный рубеж.1965
«Экспресс Москва – Варшава, тринадцатое место…»
Экспресс Москва – Варшава, тринадцатое место, —В приметы я не верю – приметы ни при чем:Ведь я всего до Минска, майор – всего до Бреста, —Толкуем мы с майором, и каждый – о своем.Я ему про свои неполадки,Но ему незнакома печаль:Материально – он в полном порядке,А морально… Плевать на мораль!Майор неразговорчив – кончал войну солдатом, —Но я ему от сердца – и потеплел майор.Но через час мы оба пошли ругаться матом,И получился очень конкретный разговор.Майор чуть-чуть не плакал, что снова уезжает,Что снова под Берлином еще на целый год:Ему без этих немцев своих забот хватает, —Хотя бы воевали, а то – наоборот…Майор сентиментален – не выдержали нервы:Жена ведь провожала, – я с нею говорил.Майор сказал мне после: «Сейчас не сорок первый,А я – поверишь, парень! – как снова пережил».1966
«Что сегодня мне суды и заседанья…»
Что сегодня мне суды и заседанья —Мчусь галопом, закусивши удила:У меня приехал друг из Магадана —Так какие же тут могут быть дела!Он привез мне про колымскую столицу небылицы, —Ох, чего-то порасскажет он под водку мне в охотку! —Может, даже прослезится долгожданная девица —Комом в горле ей рассказы про Чукотку.Не начну сегодня нового романа,Плюнь в лицо от злости – только вытрусь я:У меня не каждый день из МагаданаПриезжают мои лучшие друзья.Спросит он меня, конечно, как ребятки, — всё в порядке! —И предложит рюмку водки без опаски — я в завязке.А потом споем на пару – ну конечно, дай гитару! —«Две гитары», или нет – две новых сказки.Не уйду – пускай решит, что прогадала, —Ну и что же, что она его ждала:У меня приехал друг из Магадана —Попрошу не намекать, – что за дела!Он приехал не на день – он все успеет, — он умеет! —У него на двадцать дней командировка — правда, ловко?Он посмотрит все хоккей – поболеет, похудеет, —У него к большому старту подготовка.Он стихов привез небось – два чемодана, —Хорошо, что есть кому его встречать!У меня приехал друг из Магадана, —Хорошо, что есть откуда приезжать!1966
«А люди всё роптали и роптали…»
А люди всё роптали и роптали,А люди справедливости хотят:«Мы в очереди первыми стояли, —А те, кто сзади нас, уже едят!»Им объяснили, чтобы не ругаться:«Мы просим вас, уйдите, дорогие!Те, кто едят, – ведь это иностранцы,А вы, прошу прощенья, кто такие?»Но люди всё роптали и роптали,Но люди справедливости хотят:«Мы в очереди первыми стояли, —А те, кто сзади нас, уже едят!»Им снова объяснил администратор:«Я вас прошу, уйдите, дорогие!Те, кто едят, – ведь это ж делегаты,А вы, прошу прощенья, кто такие?»Но люди всё роптали и роптали,Но люди справедливости хотят:«Мы в очереди первыми стояли, —А те, кто сзади нас, уже едят…»1966
«Парад-алле! Не видно кресел, мест!..»
Парад-алле! Не видно кресел, мест!Оркестр шпарил марш – и вдруг, весь в черном,Эффектно появился шпрехшталмейстрИ крикнул о сегодняшнем коверном.Вот на манеже мощный черный слон, —Он показал им свой нерусский норов.Я раньше был уверен, будто он —Главою у зверей и у жонглеров…Я был не прав: с ним шел холуй с кнутом —Кормил его, ласкал, лез целоватьсяИ на ухо шептал ему… О чем?!В слоне я сразу начал сомневаться.Потом слон сделал что-то вроде па —С презреньем, и уведен был куда-то.И всякая полезла шантрапа —В лице людей, певиц и акробатов…Вот выскочили трое молодцов —Одновременно всех подвергли мукам, —Но вышел мужичок, из наглецов,И их убрал со сцены ловким трюком.Потом, когда там кто-то выжималЛюдей ногами, грудью и руками, —Тот мужичок весь цирк увеселялКакой-то непонятностью с шарами.Он все за что-то брался, что-то клал,Хватал за все, – я понял: вот работа!Весь трюк был в том, что он не то хватал —Наверное, высмеивал кого-то!Убрав его – он был навеселе, —Арену занял сонм эквилибристов…Ну всё, пора кончать парад-аллеКоверных! Дайте туш – даешь артистов!<Между 1967 и 1969>
«День-деньской я с тобой, за тобой…»
День-деньской я с тобой, за тобой —Будто только одна забота,Будто выследил главное что-то —То, что снимет тоску как рукой.Это глупо – ведь кто я такой?!Ждать меня – никакого резона.Тебе нужен другой и – покой,А со мной – неспокойно, бессонно.Сколько лет ходу нет – в чем секрет?!Может, я невезучий – не знаю!Как бродяга гуляю по маю,И прохода мне нет от примет.Может быть, наложили запрет?Я на каждом шагу спотыкаюсь:Видно, сколько шагов – столько бед, —Вот узнаю в чем дело – покаюсь.Зима 1966/67
«У меня долги перед друзьями…»
У меня долги перед друзьями,А у них зато – передо мной, —Но своими странными деламиИ они чудят, и я чудной.Напишите мне письма, ребята,Подарите мне пару минут —А не то моя жизнь будет смятаИ про вас меньше песен споют.Вы мосты не жгите за собою,Вы не рушьте карточных домов, —Бог с ними совсем, кто рвется к боюПросто из-за женщин и долгов!Напишите мне письма, ребята,Осчастливьте меня хоть чуть-чуть,А не то я умру без зарплаты,Не успев вашей ласки хлебнуть.<1969>
Бить человека по лицу я с детства не могу
Песня о сентиментальном боксере
Удар, удар… Еще удар…Опять удар – и вотБорис Буткеев (Краснодар)Проводит апперкот.Вот он прижал меня в углу,Вот я едва ушел…Вот апперкот – я на полу,И мне нехорошо!И думал Буткеев, мне челюсть кроша:И жить хорошо, и жизнь хороша!При счете семь я все лежу —Рыдают землячки.Встаю, ныряю, ухожу —И мне идут очки.Неправда, будто бы к концуЯ силы берегу, —Бить человека по лицуЯ с детства не могу.Но думал Буткеев, мне ребра круша:И жить хорошо, и жизнь хороша!В трибунах свист, в трибунах вой:«Ату его, он трус!»Буткеев лезет в ближний бой —А я к канатам жмусь.Но он пролез – он сибиряк,Настырные они, —И я сказал ему: «Чудак!Устал ведь – отдохни!»Но он не услышал – он думал, дыша,Что жить хорошо и жизнь хороша!А он всё бьет – здоровый, черт! —Я вижу – быть беде.Ведь бокс не драка – это спортОтважных и т. д.Вот он ударил – раз, два, три —И… сам лишился сил, —Мне руку поднял рефери,Которой я не бил.Лежал он и думал, что жизнь хороша.Кому хороша, а кому – ни шиша!1966
Песня о конькобежце на короткие дистанции, которого заставили бежать на длинную
Десять тысяч – и всего один забег остался.В это время наш Бескудников Олег зазнался:Я, говорит, болен, бюллетеню, нету сил — и сгинул.Вот наш тренер мне тогда и предложил: беги, мол.Я ж на длинной на дистанции помру — не охну, —Пробегу, быть может, только первый круг — и сдохну!Но сурово эдак тренер мне: мол, надо, Федя, —Главное дело – чтобы воля, говорит, была к победе.Воля волей, если сил невпроворот, — а я увлекся:Я на десять тыщ рванул как на пятьсот — и спёкся!Подвела меня – ведь я предупреждал! — дыхалка:Пробежал всего два круга – и упал, — а жалко!И наш тренер, экс- и вице-чемпион О РУД а,Не пускать меня велел на стадион — иуда!Ведь вчера мы только брали с ним с тоски по банке —А сегодня он кричит: «Меняй коньки на санки!»Жалко тренера – он тренер неплохой, — ну Бог с ним!Я ведь нынче занимаюся борьбой и боксом, —Не имею больше я на счет на свой сомнений:Все вдруг стали очень вежливы со мной, и – тренер…1966
