Охота на зверя. Часть первая
Шрифт:
— Серая тоска — это тоска по всем потерям, по всем ошибкам, по прошлым победам и поражениям, это тоска по жизни, которую ты уже прожил в то время, когда ты не можешь выбрать своё будущее, когда тебе начинает казаться, что будущего больше нет. Тоска приходит, когда ты одинок, когда нет рядом родного существа, способного поддержать в трудную минуту. Боль и серость приходят вместе, отравляя существование. Твоя тоска, похоже, началась два года назад. Посмотри на последние страницы дневника брата: здесь указана дата, написано, что он слышал странные звуки в лесу. Он видел оборотней. Мы никогда не узнаем, как он выжил, как смог пережить встречу с истинным оборотнем и сам стал им. Мы можем только отследить последние его дни. Твой брат умер, стал оборотнем, он несёт в своём сердце боль и гнев, росшие вместе с годами, что он прожил в одиночестве, медленно сходя
Отрываясь от объятий Себастьяна, подхожу к окну, смотря в такую яркую тьму. Я чувствую брата, словно вижу его белую шкуру, мелькающую среди тёмных осенних деревьев. Ему одиноко там, на этой стылой земле. Он лишился стаи, своей новой семьи, разделяющей его ярость. Он вновь лишился всего и всё по моей вине!
— Мой брат — не предатель, — спокойно сказала я и внезапно поняла, что это правда. — Я была глупой. Отказалась от него, бросила одного, а сама уехала в Австралию. Мне следовало догадаться, что он всегда будет моей ахиллесовой пятой. Охотники подобрали его и я могу поверить в то, что в то время он не считал, что поступает плохо. Будь я на его месте — поступила бы так же. И также поступила бы позже. Я обязательно бы позвонила охотникам, оказавшись одной. Это психология, они слишком долго учили его выживать в новом мире. Слишком долго показывали, насколько он опасен. Охотники стали якорем Сержа, к тому же они одного биологического вида. А я вампир, существо новое и опасное, неизведанное зло, прячущееся под маской сестры. Верю, он не желал мне плохого. Знаю, что когда он встретил Одина, не хотел отдавать меня ему, но всегда есть одно «но». Наш дар. Я знаю, что чувствует человек или вампир, попадающий под влияние «усилителя». Извращённый дар, мучительно-притягательный. У моего брата не было шансов. А потом я выгнала его, хотя перед этим хотела убить. Вместо того, чтобы подумать и попытаться принять то, что случилось, поддалась эмоциям и потеряла брата. Мне надо было обратить его, заменить влияние Одина своим, чтобы спустя время вернуть своего брата. Теперь мы оба расплачиваемся за то, что я оказалась плохой сестрой. Сегодня я должна убить его.
— Вот оно! — возбуждённо прошептал Себастьян. — Это корень твоей тоски, это то, что заставляет тебя страдать!
— Будь я проклята! — закричала я. — Я заслуживаю то, что получила!
— Нет, София, нет! — руки Себастьяна обвивают талию, прижимают к себе. — Нельзя тащить на себе весь мир. Нельзя придумывать оправдания и обвинения, всегда есть за и против. Не вини себя, брата ты этим не вернёшь. Думаешь, он, твой настоящий брат, хотел бы, чтобы ты так страдала? Хотел бы он, чтобы ты добровольно убивала себя? Нет, я так не думаю, дорогая. Ты должна вытащить эту боль из своего сердца. Закончи всё сегодня. Освободись от этой тьмы!
Глухая, тёмная ночь. Одинокая в своей осенней тоске. Её листья выцвели, краски потускнели и на первом морозе покрылись ледяной коркой. Я словно бы вновь окунаюсь в свой неизменный тусклый и одновременно страшный сон. Прижимаю руки к груди, демонстративно потирая и поминутно оборачиваясь, выискивая зверя в лесу. Моё сердце отплясывает чечётку, но в голове мерцают подобно звёздам слова Себастьяна: «Освободись!» Я сделаю это, любимый. Ведь человеческого во мне осталось мало.
Наконец, слышу его. Крадущиеся шаги по талой хрустящей листве, шорох, запутавшийся во мгле ночной. Он осторожно лавирует между деревьев, белоснежная шкура мерцает
Осторожничает, сволочь. Мне проще возненавидеть зверя, чем признаться в своих чувствах, чем позволить ему победить меня. Я не могу отказаться от жизни, даже зная, что неправа. Считая себя неправой, обрекаю себя на поражение, глупая, так нельзя.
Срываюсь с места, подобно напуганной девчонке, увидевшей во тьме волка. Мой бег стремителен, порывист и с нотами дрожи. Мне страшно. На самом деле страшно, ведь я знаю, чем всё обернётся. Я не имею права проиграть собственному брату. Обязана его убить хотя бы за то, что он посмел выжить, когда я обрекла его на смерть. Разве могу я после этого оставаться хорошей? Могу ли я требовать права выжить? Я убийца, дрянь, та, кто убила своего брата. Убийца Диона, Константина. Маленькой девочки на Мадагаскаре. Столь многие пали от моей руки, а они всё по-прежнему считают меня слабой девушкой. Ранимой и беззащитной. Что за фарс! Неужели моя внешность, манера вести диалог вводит их в заблуждение?! Почему они считают меня глупой и безвольной девчонкой? В чём кроется их убеждённость?
Чувствую за своей спиной прерывистое дыхание брата. Он загоняет меня как зверя, полностью позабыв моё коварство. Сейчас он убеждён в том, что я опять потерялась. Он верит, что с лёгкостью справится со мной и я сама прыгну ему навстречу. Чуть ускоряю бег, нельзя, чтобы всё это так быстро закончилось. Мне нужно время подумать, принять самое важное решение в собственной жизни. Он мой брат. Имею ли я права убить его? Кем я стану после этого? Останется ли во мне хотя бы капля человека? Хотя бы крошечная частица, не уничтоженная временем и вампирским образом жизни? Знание, что мой брат существует где-то там, на равнине времени, укрепляло меня, давало возможность цепляться за правильные вещи и мысли. Сегодня всё закончится. У меня нет права на ошибку. Отпустив его в смерть, я избавлюсь от последнего человеческого качества своей души. Паразит победит и я стану вампиром не только по крови, но и по духу.
Но разве пристало мне размышлять об этом, когда за моей спиной стоит целая страна? В меня верят не только вампиры, но и люди. Оборотни, колдуны и прочие сверхъестественные создания, пришедшие просить о приюте. Да, страна будет существовать и без меня. Я разогнала эту машину, теперь её не так просто остановить. Но впереди нас ждут серьёзные испытания и я должна быть рядом с ними, будучи символом, чем реально правящей княгиней. Вот в чём суть — нам всем нужен символ, толкающий нас вперёд, ведущий за собой к победе. Без символа мы всего лишь горстка индивидуумов, стремящихся выжить любой ценой, не задумывающихся об общей цели. И если такое произойдёт, М оскаль обречена на смерть. А вот этого допустить не могу.
Позволяю зверю бежать за собой, уводя его всё дальше в глухие леса. Он не видит, не понимает, что мой бег далёк от бега перепуганной девчонки. Я похожа на птицу, парящую в восходящих тёплых потоках. Чувствую, какая небывалая лёгкость охватывает моё тело, освобождая сердце. Мне достаточно сделать шаг в сторону, чтобы зверь промчался мимо и в тот момент, когда он осознаёт, что меня нет на его пути, а затем сделает разворот, чтобы напасть — прыгнуть на него, впиваясь когтями в шею, разрывая гортань, вырывая жилы, когтями расцарапывая косматую морду. Я впиваюсь клыками в его тело, вырывая шерсть с мясом, выгрызая путь к сердцу, уподобляясь зверю, пробуждая его в своём сердце. Звериные удары — пушинки, падающие на тело, нежные, еле ощущаемые. Меня это больше не тревожит. Зверь повержен. Я победила.
Поздно теперь выйти на свет
Видишь — назад дороги нет
Вот и луна вот и цветы
Вот они все — твои мечты…
(Злые куклы — Мечты)
На моих коленях лежит мёртвое тело брата. Он обернулся в человека сразу после смерти и с его тела исчезли все нанесённые мной раны. Он цел, гол и худ, но безнадёжно мёртв. Мои руки обагрены в его крови и боже меня прости, я сделала всё, что смогла. Впереди меня ждёт новый путь, новая дорога в будущее, в котором есть как и плохое, так и хорошее.