Охота светской львицы

Ольховская Анна Николаевна

– Вы что, кормить нас не собираетесь? – встревожился вдруг Майоров.

– Да, похоже, мой препаратик еще действует, – усмехнулся Карманов, – тебя по-прежнему волнует лишь еда.

– И ничего подобного, не только! – огрызнулся Алексей.

– Очень хорошо. Жанна будет рада. Завтра утром и пообщаетесь.

ГЛАВА 27

Самолет Жанны приземлился в три часа ночи. Паспортный контроль оттяпал приличный кусок времени, и, выходя в зал прилета, Жанна в очередной раз похвалила себя за то, что взяла в дорогу лишь небольшую сумку. Большая же часть пассажиров ее рейса сгрудилась у веселой и пустой багажной карусели толпой

вьючных верблюдов, ожидающих поклажи. Покатались бы, что ли, от нечего делать? Ждать ведь еще ой как долго.

Выйдя к толпе встречающих, Жанна сразу заметила мужа и по его довольной физиономии поняла, что все получилось.

– Здравствуй, Мишенька, – радостно улыбнулась она, – как наши дела?

– Все в порядке. – Михаил забрал у жены сумку и, в очередной раз почесав самолюбие за ушком впечатлением, которое производила его красотка на окружающих, собственническим жестом привлек ее за талию к себе и поцеловал.

Всю дорогу до машины и в машине Жанна выспрашивала у мужа подробности операции с Майоровым. В конце концов Михаил не выдержал и довольно резко попросил помолчать. Ничуть не обидевшись, Жанна поудобнее устроилась и даже слегка вздремнула.

Домой они добрались около пяти утра. Из сторожки доносился храп бдительной охраны, чей сон был грубо прерван пинками разъяренного Карманова. Популярно разъяснив парнишкам некоторые неизвестные подробности их происхождения, Михаил вернулся к жене, все еще сидевшей в машине.

– А ты чего ждешь? – буркнул он. – Давно бы уже дома была.

– Фи, – сморщила носик Жанна, – не хватало еще в туфлях по снегу прыгать. Я сапоги там оставила. Достаточно того, что шубу пришлось тащить.

– Уж и тащить, – усмехнулся Михаил, наблюдая за спотыкающимся охранником, который торопился открыть ворота. – Твоя норка от силы грамм пятьсот весит, не надорвешься. Ну вот, подвез к самому крыльцу, выходи.

Жанна выпорхнула из машины и, поднявшись по ступенькам к двери, остановилась, дожидаясь мужа. Карманов, чертыхаясь, возился с ключами. Вскоре замок сдался на милость победителя, и Михаил распахнул перед супругой дверь:

– Вперед, к победе коммунизма!

– Нет, лучше – к победе карманизма, – Жанна вошла в окутанный вернувшейся из леса тишиной дом. Правда, тишине опять было не очень комфортно, поскольку концентрация мужских особей в доме приближалась к казарменной, и сводный хор храпунов заставлял тишину мучительно морщиться.

– Ну что, будить народ? – посмотрел на часы Михаил. – Рановато, конечно, но если тебе не терпится…

– Нет уж, – возразила Жанна, разглядывая в зеркале свое слегка помятое после долгого перелета лицо. – Мне нужно отдохнуть, привести себя в порядок. Я ведь лицом к лицу с Майоровым еще не сталкивалась, наше общение ограничивалось телефонными разговорами. И теперь хочу, чтобы собственное ничтожество он ощутил в полной мере.

– Парадный выход королевы, – Карманов понимающе улыбнулся, – что ж, свой триумф ты заслужила. Ожидаю незабываемого бенефиса.

– Не сомневайся, – зрачки Жанны сузились.

К полудню все было готово. Жанна замечательно отдохнула, приняла ванну и теперь добавляла последние штрихи к своему сногсшибательному облику. Она даже слегка волновалась.

А на первом этаже тем временем все уже давно ждали появления главного действующего лица. Хотя все – это громко сказано. В гостиной находились Михаил, сидевший в своем любимом кресле, Майоров, снова забившийся в угол дивана, и Виктор, расположившийся рядом с шефом, словно заботливая нянька. Медиков из ведомства Левандовского оставили в их комнатах под замком. К симпатичной медсестре проявил определенный интерес один из «раненых», и, надо сказать, девушка

была совсем не против такого интереса. Во всяком случае, пробравшийся к ней ночью парень все еще оставался там, в комнате. Его сотоварищи, завистливо переглянувшись, вытаскивать счастливчика из любовного гнездышка не стали. Пусть уж резвится, они и сами справятся, чего тут охранять! Врачи сидят тихо, не ерепенятся, поэтому на этаж хватит одного человека. Двое расположились у входной двери, чтобы одновременно держать в поле зрения и находящихся в гостиной, и вход. А остальная братия, несмотря на строгий приказ Карманова охранять дом по периметру, резалась в сторожке в очко. Что они, совсем больные – бродить по двору в такую мерзкую погоду! Кто тут появится, в такой дыре? Если же и появится, так дорога одна – через сторожку. А по периметру пусть собака бегает, ее с цепи спустили для этого.

– Ну, здравствуйте, господин Майоров! – торжествующий голос Жанны заставил Алексея вздрогнуть. Виктор успокаивающим жестом положил руку ему на плечо, и вскинувшийся было Майоров лишь сжал руки в кулаки и опустил голову.

– Что же вы глазки-то отводите, Лешенька, – наслаждалась произведенным впечатлением Жанна, спускаясь по лестнице. – Или ослепли от красоты немыслимой?

Алексей молчал. А посмотреть и в самом деле было на что. Роскошные волосы медового оттенка красиво обрамляли точеное лицо Жанны. Искусно наложенные тени делали ее глаза просто огромными, переливающимися всеми оттенками зеленого. Золотистый загар, приобретенный за пару дней в Таиланде, повышал уровень сексапила на порядок. Даже Виктор, уже знакомый с Жанной, зачарованно следил за плавными движениями их главного врага, не в силах оторвать взгляд от аппетитного бюста, обтянутого тонким белым свитерком. Михаил самодовольно следил за спектаклем. Хороша, чертовка, ничего не скажешь!

А Жанна тем временем подошла к Майорову вплотную.

– Вам привет большой от дамы сердца вашей, от Анны Лощининой. Лично передать не может, занята очень, свой долг мне отрабатывает.

Алексей по прежнему молчал, опустив голову, лишь побелевшие костяшки судорожно сжатых пальцев выдавали его состояние.

– Что-то он молчаливый какой-то, – Жанна повернулась к мужу, – не кричит, ножками не топает, не грозится раздавить и уничтожить. Может, он еще не все понимает?

– Да все он понимает! – махнул рукой Михаил. – Трус он просто, твой Майоров, лицом к лицу не привык объясняться, его стиль – гадить исподтишка, ты же знаешь!

– Похоже, что так. Но с этого момента ему придется делать то, что я ему скажу. А ну, – командным тоном прикрикнула Жанна на Майорова, – голову подними, слизняк! В глаза мне смотри, кому говорю!

Плечи Алексея затряслись, он обхватил голову руками. Жанна топнула ножкой:

– Он еще и разрыдался, урод! Миша, ты все же перестарался с препаратом, сделал из Майорова тупое бревно!

– Каким был, таким и остался, не волнуйся, – успокоил жену Карманов. – Я же говорю – трус.

Жанна вцепилась рукой в длинные волосы Алексея и потянула голову вверх:

– Я же тебе ясно сказала – в глаза смотреть!

Волосы остались у нее в руке, обнажив лысоватую голову с маловразумительными прядками. Обладатель этой роскоши испуганно таращился на стремительно теряющую человеческий облик Жанну.

– Ты??? Опять ты??? Убью, сволочь!!! – и утонченная дама, мигом превратившись в разъяренную помойную кошку, набросилась на лже-Майорова, норовя вцепиться ему в лицо.

– Виктор, помоги, она ведь меня действительно убьет! – завизжал Григорий Бенедиктович, вжимаясь лицом в колени и прикрывая лысину руками. Виктор обхватил плюющуюся и рычащую Жанну за талию и оттащил от жертвы.