Охота за атомной бомбой: Досье КГБ №13 676
Шрифт:
Вторая задача — найти торговое помещение — оказалась более сложной. Им пришлось целыми днями обходить деловые кварталы столицы. Потратив месяц на поиски, они наконец обнаружили то, что их устраивало во всех отношениях: торговый зал на втором этаже над табачным магазином. Окна выходили прямо на Королевский дворец правосудия.
Питер занялся приобретением книг, посещал аукционы, заводил знакомства в деловых кругах, одним словом, делал все, что необходимо для становления легального предприятия. Само собой разумеется, никакой оплаты наличными: сделки оплачивались чеками, выданными швейцарским банком. В то время как Питер каждый день занимался делами предприятия, Хелен оставалась в Кэтфорде. Она была образцовой домохозяйкой и приветливой соседкой. Экспансивный характер, прямые и безапелляционные суждения, необычные наряды, пристрастие к джину со льдом помогли ей завоевать симпатию англичан, ценящих в других то, что никогда бы не смогли позволить себе. С Крогерами довольно долго никто не вступал в оперативный контакт. Но в один прекрасный день Питер получил послание, содержащее необычные инструкции.
В тот же вечер он отправился на автобусе на Лейчестер-сквер. Под проливным дождем он долго бродил по улицам и рассматривал витрины магазинов, пытаясь обнаружить за собой возможную слежку. Наконец он добрался до кинотеатра «Одеон», купил билет и вошел в здание. В фойе в условленном месте он обнаружил небольшой ржавый гвоздь, вбитый в стену. Линия Москва — Лондон действовала. Он вошел в зал, сел на свое место, посмотрел фильм в течение примерно двадцати минут, затем встал и отправился в мужскую уборную. Там он нашел вентиляционное отверстие, без труда приподнял решетку и просунул руку внутрь. Рука наткнулась на пакет, завернутый в целлофан. Он вытащил пакет и спрятал его под пиджак, поставил решетку на место и вышел из уборной, не забыв спустить воду для большей убедительности. Очутившись на улице, он поставил сигнал об изъятии тайника и сел на автобус, идущий в Кэтфорд.
Хелен ждала его с нетерпением. Питер развернул пакет и увидел большой кожаный бумажник. Ничего не обнаружив в отделениях бумажника, он взял кухонный нож и принялся распарывать швы. В конце концов ему удалось извлечь два совершенно новых канадских паспорта. Один, с фотографией Питера, был выписан на имя Томаса Джеймса Вильсона. Другой, с фотографией Хелен, — на имя Мэри Джейн Смит. В приложенной записке говорилось, что супруги должны поставить на документах свою подпись.
Вместе с документами в пакете лежали инструкции и назначалась встреча на 10 апреля. Крогерам, вернее мистеру Вильсону и миссис Смит, было предписано отправиться в Остенд, а там пересесть на поезд, отправляющийся в Париж. В Париже они должны были прийти к 17 часам на станцию метро «Пирамид», чтобы войти в контакт с новым сотрудником разведки, курировавшим их. Как и в Лондоне, Питер должен был курить трубку и положить в левый карман газету «Фигаро», свернутую в рулон. Все остальное оставалось прежним, кроме пароля, где слово «Париж» было заменено на «Варшаву».
В последние дни перед отъездом Крогеры работали не покладая рук, чтобы на встрече отчитаться о результатах. Хелен удалось завязать дружбу с семьей священнослужителя. Пастор церкви Святого Клементия дал ей рекомендательное письмо, что позволило ей войти в доверие к руководству весьма респектабельного банка «Барклай». С согласия директора Крогеры открыли счет в филиале банка на Стрэнде. Он же помог Крогерам найти хорошего адвоката и финансового советника.
Придя на парижскую встречу, Крогеры просто остолбенели, увидев Бена. Поскольку Питер понимал, что Бен не мог оказаться случайно на этой станции метро, тем более с журналом «Лайф» в левой руке, он все же решил произнести слова пароля: «Кажется, мы с вами встречались в мае прошлого года в Варшаве». Бен дал условленный ответ: «В Риме».
Разумеется, Хелен бросилась в объятия своего наставника, не желая слушать увещевания Питера. Они оба спрашивали себя, почему Бен не предупредил, что присоединится к ним в Лондоне, однако вскоре все прояснилось. Во-первых, по соображениям безопасности, они не должны были знать, что на встречу приедет Бен, даже несмотря на то, что его настоящего имени они не знали. Во-вторых, чтобы не потерять бдительность при выполнении задания за границей, они не должны были расслабляться. В-третьих, существовала вероятность, что в последнюю минуту произойдут изменения и в таком случае, увидев другого человека, Крогеры могли растеряться.
Как и все разведчики, Бен действовал под многими псевдонимами. В действительности его звали Конон Трофимович Молодый, однако в деле № 13 676 он проходит как Перфильев. В Англии он работал под именем Гордон Арнольд Лонсдейл. Мы же знаем его как Бена. Что касается Крогеров, то они шутливо прозвали его Арни.
Молодый был сыном русского ученого, однако детство провел у одного из родственников в Калифорнии, где и выучил в совершенстве английский язык. Вернувшись в Россию незадолго до начала войны, он сражался в рядах Красной Армии, а затем стал работать в разведывательных службах.
Во время встречи с Молодым Крогеры прежде всего хотели сообщить об успехах, достигнутых ими в Лондоне. Кроме того, у Питера были заботы личного характера. Недавно умерла его мать Гершель и он во что бы то ни стало хотел послать весточку отцу. Бен заверил Питера, что Марк (Рудольф Абель) непременно передаст его письмо в Нью-Йорке. Говоря о текущих делах, Бен посоветовал Крогерам свести расходы к минимуму. Он также дал им адреса в Париже и Вене, куда следовало направлять корреспонденцию, написанную симпатическими чернилами.
Несмотря на то, что Крогеры пытались экономить, их расходы постоянно росли. Чтобы не выписывать слишком много чеков, Центр решил снабдить супругов наличными средствами. Потом Хелен получила радиограмму, предписывающую ей вылететь в Берн и встретиться там с курьером из Москвы. Однако она заболела, и вместо нее поехал Питер. Связной передал ему пакет и сказал, что в пакете лежат деньги, спрятанные таким образом, чтобы не вызвать подозрений у таможенников.
Вернувшись в гостиницу, Питер развязал пакет. Способ, каким были спрятаны деньги, вызвал у него улыбку: банкноты были пришиты к внутренней стороне эластичного женского розового корсета маленького размера. Вне всякого сомнения, предполагалось, что Хелен наденет его. Но как должен был поступить Питер?
Оставлять в поясе деньги было опасно. Если бы Питер сказал, что это подарок жене, у таможенников бернского аэропорта сразу же возникли бы вопросы, ведь на поясе отсутствовал ценник и, самое главное, вещь была изготовлена явно не в Европе. Кроме того, это был странный подарок мужа жене. Питер не мог придумать ничего другого, кроме как надеть его на себя.
Не теряя ни минуты, он снял брюки и взял в руки корсет. Растянув корсет до предела, он просунул в него сначала левую, затем правую руку и попытался, извиваясь, словно танцор шимми, надеть корсет через голову. Однако ткань больше не растягивалась. Питер боялся натягивать его силой: корсет мог бы плотно сжать лицо и тогда Питер бы задохнулся. Тогда он решил надеть его через ноги. Кряхтя и пыхтя, он старался медленно натягивать корсет, но ему так и не удалось его поднять выше колен. К сожалению, корсет не имел шнуровки; он был цельнокроенный.
В конце концов Питер нашел решение: он распорол шов корсета, приладил его к животу, соединил оба конца на спине, закрепил все с помощью шнурка, надел брюки, рубашку и застегнул ремень. Затем он стал придирчиво осматривать себя в зеркале: все было в полном порядке, если не считать того, что это снаряжение было неудобным из-за различного рода тесемок, крючков и прочих аксессуаров. В таком одеянии он и отправился домой в Лондон, чувствуя себя не слишком комфортно, зато в полной безопасности.