Охота за Красной Шапочкой
Шрифт:
— О ч-чем э-т-то вы? — У Ромки зуб на зуб не попадал.
— Да ты, парень, совсем продрог, — сказал Суперопер. — Давай-ка дуй домой.
— А ли-ли-ли-путка?
— С лилипуткой мы сами разберемся. А ты как придешь, сразу прими горячую ванну. А то простынешь.
— Х-х-хорошо.
Орешкин побежал на метро.
— А мы с тобой, Шура, сейчас в цирк смотается, — продолжал Суперопер. — Зададим Штучкиной парочку вопросов на засыпку. Ну а ты, Димка, сиди здесь и слушай Снегиреву. Если будет что-то интересное,
— …звякну тебе на сотовый. Все понял, пап.
Не успели Молодцов с Чайниковым уйти в цирк, как появился бежевый «Бьюик». Кукарекин выскочил из машины и кинулся в подъезд.
Димка включил приемник. Кукарекин был уже в квартире.
— Ты обманула меня!!! — орал он на Снегиреву. — Обманула!!!
— Успокойся, Ипполит. В чем дело?..
— Не строй из себя дурочку! Ты отлично знаешь, в чем дело!..
— Я тебя не понимаю.
— Ах, не понимаешь!..
Видимо, Кукарекин начал трясти Снегиреву, потому что та с негодованием воскликнула:
— Сейчас же перестань меня трясти!
— Где пульт?! Говори, где?!
— У Стеллы Лебзак.
— Врешь! Он у тебя!..
— Да с чего ты взял, Ипполит?!
— Я позвонил Лебзак и предложил ей продать пульт за пятьдесят тысяч долларов…
— Но где ты достал такие…
— Не перебивай меня! Она согласилась…
— Вот видишь.
— Я же сказал: не перебивай!.. Мы встретились на Гренадерском мосту. Я вместо долларов всучил ей обыкновенную бумагу. А она мне призналась, что пульта у нее нет и никогда не было…
— И ты поверил?
— Да, поверил. Она же думала, что получила пятьдесят тысяч. Какой ей резон врать?!
— Это ты у нее спроси.
— У нее уже не спросишь. Лебзак убита.
— Убита?!
— Да, убита! И тебя ожидает та же участь, если ты не отдашь мне пульт!
Наступила гробовая тишина. Потом фотомодель спросила изменившимся голосом:
— Ты с ума сошел, Ипполит. Убери пистолет.
— Давай сюда пульт.
— У меня нет пульта.
— Считаю до трех. Раз…
— Ипполит, успокойся.
— Два.
— Ради Боги, не стреляй. Возможно, я перепутала его со своей записной книжкой… Я сейчас посмотрю.
Вновь наступила тишина.
— Так и есть, — невинным тоном проговорила Снегирева. — Вот твой пульт.
— То-то же, — сказал Кукарекни.
— Ты сам виноват, Ипполит. Не надо было маскировать пульт под записную книжку…
— Но это опять записная книжка! — заорал Кукарекни.
— Ты ошибаешься, Ипполит.
— Что я, свой пульт от записной книжки не отличу?!
— Я все поняла! — воскликнула фотомодель. — Это мальчишка! Он перепутал!..
— Какой еще мальчишка?
— Из соседней квартиры. Я его просила принести мне книжку. А у него тоже есть электронная книжка…
— Ты врешь!
— Нет, нет, Иполлит. Пульт у него. Я тебе гарантирую.
— Хорошо, едем к этому
Димка пулей вылетел из «уазика», подскочил к телефону-автомату и, опустив жетон, набрал номер Орешкина. ПИИ-ПИИ-ПИИ…
— Блин горелый, пробормотал Димка, слушая длинные гудки. — Неужели еще не доехал… — Он ударил по рычагу и позвонил отцу на «сотовый».
— Полковник Молодцов на проводе, — раздался в трубке голос Суперопера.
— Пап, это я. Есть новости.
— Выкладывай.
— Пульт у Орешкина!
— У Ромки?
— Да. Снегирева просила его принести ей записную книжку. Орех перепутал ее книжку со своей книжкой, а та книжка на самом деле не книжка, а пульт, — сумбурно объяснил Димка.
Суперопер, разумеется, все понял:
— Ясненько. Ты ему звонил?
— Звонил. Он еще домой не приехал.
— Езжай сейчас к нему. А когда появятся Кукарекин со Снегиревой, сделайте вид, будто не можете найти книжку. В общем, задержите их до нашего приезда. Мы с Шурой скоро подскочим. Пока… — Григорий Молодцов сунул трубку в карман и посмотрел на лилипутку Розу.
— Продолжайте, Штучкина…
Полковник разговаривал с лилипуткой уже пять минут. А до этого они с Чайниковым полчаса блуждали за кулисами цирка, в поисках ее гримерной. Наконец нашли и вошли.
Роза сидела перед зеркалом, на высоком стуле, гримируясь к предстоящему выступлению.
— В чем дело?! — недовольно обернулась она. — Кто вы такие?
— Ваши поклонники. — Суперопер показал удостоверение. Лилипутка сразу присмирела.
— Я вас слушаю.
— Нет, это мы вас слушаем. Расскажите, зачем вы убили Хорькову? Мы просто умираем от любопытства.
— Я ее не убивала.
Молодцов перешел на официальный тон:
— Хочу вас предупредить, гражданка Штучкина, что за дачу ложных показаний вы будете нести ответственность по всей строгости закона.
— Я ее правда не убивала, — повторила лилипутка и, помедлив, добавила: — Потому что стреляла холостыми патронами…
— Но пули разрывали одежду на Хорьковой. Я сам видел в бинокль.
— Это технический трюк.
— А на Бармалеевой вы тоже стреляли холостыми? — иронично осведомился Суперопер.
— Нет, там я стреляла боевыми. Мы договорились с Ларисой, что как только она наклонится, я выстрелю три раза в сиденье.
— Я смотрю, вы отличный стрелок, Штучкина.
— Да, я неплохо стреляю. Меня папа в детстве научил.
— Ваш папа киллер?
— Нет, таежный охотник. Когда мы жили в Сибири, он в тайге отстреливал белок. Бил их точно в глаз.
— А почему в глаз? — заинтересовался Чайников.
— Чтобы шкурку не испортить, — объяснила лилипутка.
В этот момент в кармане Суперопера запищал мобильник. Звонил Димка. Молодцов поговорил с сыном и снова посмотрел на лилипутку Розу: