Охота за Красной Шапочкой
Шрифт:
— А помнишь, как мы в их возрасте фальшивомонетчиков в Череповце взяли?
— Еще бы. А как ловко воровскую малину в Тамбове накрыли?
— Да, да, да, — оживился генерал. — Такая жарища в то лето была, прямо как сейчас. А мы с тобой в валенках, в ватных тулупах…
— А почему в тулупах, Геннадий Егорыч? — поинтересовался Чайников. Громов не успел ответить. Зазвонил телефон. Начальник угрозыска взял трубку.
— Генерал Громов на проводе… Здравствуйте, господин губернатор… Ну что вы, не за что. У нас работа
— Заколебал. Через каждые пять минут трезвонит.
— А сейчас-то что ему надо? — удивился Суперопер.
— Благодарит. Ведь если б не вы, ребята, у губернатора могли быть крупные неприятности. А так он послал в штаб-квартиру Международного валютного фонда факс, в котором сообщил, что питерский угрозыск своевременно раскрыл компьютерное преступление в банке «Северная Пальмира». Все преступники арестованы. Можно спокойно переводить деньги.
Григорий Молодцов достал портсигар.
— Ну а валютный фонд чего? — закуривая, спросил он.
— Обрадовался, конечно. И на радостях перевел в «Северную Пальмиру» свои доллары. Да не двести миллионов, а триста.
— Круто! — сказал Димка.
— Клево! — сказал Ромка.
Генерал с улыбкой посмотрел на друзей.
— А меня губернатор просил наградить оперативников, принимавших участие в этой операции. И даже выделил на эти цели приличную сумму. Так что, орлы, просите все что хотите.
— Фу-у, — отдуваясь, произнес Димка (в кабинете было очень жарко). — Мороженого бы сейчас. Эскимо.
— На палочке? — уточнил генерал.
— Можно без палочки.
— А мне пломбир, — сказал Ромка.
— В шоколаде? — снова уточнил генерал.
— Нет. Крем-брюле.
Громов нажал кнопку селектора.
— Леночка, принеси-ка нам…
— Раков и пива, Геннадий Егорыч?.. — спросила расторопная Леночка.
— Нет, нет. Эскимо и крем-брюле.
Генерал Громов посмотрел на своего старого друга:
— А ты, Гриша, что желаешь?
— Да ничего, Геша, — ответил Суперопер, покуривая папироску.
— Так тоже, Гриня, нельзя, — мягко пожурил его генерал. — Губернатор может обидеться… Я слышал, ты свой «Мустанг» разбил?
— Это точно. Вдребезги.
— Хочешь вместо него «Линкольн»?
— На фиг мне твой «Линкольн»? Ты мне лучше новые покрышки на «уазик» дай.
— Прости, старик, но покрышек дать не могу. Сам знаешь, у нас с покрышками в угрозыске напряженка. — Генерал повернулся к Чайникову: — А тебе, сынок, чего хочется?
Практикант вытянулся по стойке смирно и четко доложил:
— Товарищ генерал! Прошу зачислить меня в знаменитую «Ударную группу по борьбе с бандитизмом»! Под командование полковника Молодцова!..
— Ну это ты к Грише обращайся.
Чайников с робкой надеждой посмотрел на Суперопера:
— Можно, Григорий
— Можно, можно, — посмеиваясь, ответил Суперопер.
… А еще через два дня Григорий Молодцов и Димка улетели в Америку. Помогать штатовским операм ловить серийного убийцу.
А Ромка Орешкин снова сидел у окна и смотрел на улицу. Точно так же, как неделю назад, когда пришла старуха Дорожкина.
В дверь позвонили.
Орешкин прошел в прихожую и посмотрел в дверной «глазок». На лестничной площадке опять стояла Антонина Карповна. И опять держала в руке письмо.
Ромка открыл дверь.
— Здравствуй, милок, — поздоровалась старушка.
— Здрасте, Антонина Карповна.
— А мама дома?
— Нет. Она на дачу уехала.
— Ах ты, господи, — запричитала Дорожкина, — жалко-то как…
— А что вы хотели?
— Да вот письмо от внучка получила. А очки опять куда-то запропастились, будь они неладны.
Орешкин слегка обалдел. Повторялся разговор недельной давности. Причем слово в слово.
— Так давайте я почитаю.
— Ой, почитай, милок, почитай…
Они прошли в комнату. Антонина Карловна начала усаживаться кресло. «Сейчас вспомнит, что плиту не выключила», — подумал Ромка.
— Батюшки, я же плиту не выключила, — вспомнила Дорожкина. Кряхтя и охая, бабка начала вставать…
— Да я схожу, выключу, — предложил Орешкин.
— Нет, нет, милок. — Я уж лучше сама…
«А вдруг у меня крыша поехала?» — пронеслось в голове у Ромки. Он быстро распечатал конверт и немного успокоился. В конверте лежало не письмо — как тогда, а открытка. В ней было всего три строчки:
«Поздравляю! Желаю побольше прикалываться и поменьше обламываться!
ЦДТР»
Ромка посмотрел на конверт. Открытка была адресована лично ему, Орешкину. Обратного адреса не было.
В прихожей раздались шаркающие шаги. Старуха Дорожкина вошла в комнату и снова начала усаживаться в кресло.
— Ну чего там мой внучек пишет? — усевшись, спросила она.
— Антонина Карловна, это не вам письмо.
— Ась? — приставила Дорожкина ладонь к уху.
— Я говорю: не вам письмо! — прокричал Ромка.
Старушка растерянно заморгала:
— А кому же?
— Мне.
— Тебе, милок?
Орешкин кивнул.
— Ах-ах-ах, — заахала Дорожкина. — Видать, мой ключик и к вашему ящичку подходит. И я сослепу в него залезла.
— Выходит, так, — рассеянно ответил Ромка, думая об открытке — что еще за ЦДТР ее прислал?..
Снова начинала раскручиваться непонятная история.
Когда старуха Дорожкина ушла, Ромка вновь перечитал странную открытку. С чем, интересно, его поздравляют?.. День рождения у него прошел. Именины тоже… И кто же такой — ЦДТР?..