Охота за красоткой
Шрифт:
Так-так, значит, он все-таки заметил?..
– Тебя не выбило из колеи сотрясением! Или сотрясение. Не важно.
– Кстати, ты быстро поправляешься, – продемонстрировал он возмутительную черствость. – Не удивлюсь, если ты уже завтра помчишься на работу.
Сказать по правде, были у меня такие планы. Я нахмурилась, и он принял мою гримасу за знак согласия.
– Я не семейный психолог, – с досадой напомнила я. – Мало того, Салли и Джаз относятся ко мне, почти как к родной дочери. Если они своих детей не послушались, с
– Твои проблемы, – так же равнодушно откликнулся Уайатт.
– А если я буду несчастна на нашей свадьбе, думаешь, это не твои проблемы? Или ты не слышал, что мне не хватает времени? Примирение займет время, которого у меня и так нет!
– А ты поищи.
Тоже мне, шутник нашелся. Я прищурилась.
– Ладно, теперь все время, которое мы могли бы потратить на секс, я буду мирить Салли и Джаза.
Услышав это, он расхохотался. Да, я помню, что все мои попытки в чем-нибудь отказать Уайатту заканчивались провалом, но это еще не повод для смеха!
Сотрясение – опасная штука, даже самое слабое. Вспомнив об этом, я отказалась выбираться из машины сама: мало ли что – оступлюсь, подверну ногу, дерну головой, это вам не шуточки. Я дождалась, когда Уайатт обойдет вокруг машины и поможет мне выйти, что он и проделал с явным удовольствием. Ставя на ноги, он прижал меня к себе и довольно усмехнулся: не заметить выпирающих спереди деталей организма было невозможно.
Змей-искуситель.
В бешенстве я выпалила:
– Если мы когда-нибудь и будем заниматься сексом, что маловероятно, то это будет тантрический секс.
Уайатт хмыкнул и помог мне подняться по ступеням к двери.
– Петь гимны во время секса я не стану.
– Пение тут ни при чем, не надейся. Будешь учиться терпению.
– Ну нет, к плетке я тебя не подпущу.
Я издевательски усмехнулась:
– Да я про другое терпение. Про внутреннюю дисциплину. Тантрический секс длится очень, очень долго.
– Как-нибудь переживу. – Он явно заинтересовался.
Со сладкой улыбкой я заключила:
– В таком случае когда-нибудь попробуем. Обещай, что согласишься.
– Даю слово. – Либидо явно помешало ему рассуждать здраво.
Приступы глупости у Уайатта обычно кратковременные, поэтому медлить с последним ударом я не стала.
– Кстати…
– Да?
– Тантрический секс длится долго-долго потому, что мужчине запрещено кончать.
Глава 10
Уайатт изумленно уставился на меня и вдруг взорвался хохотом, держась за бока, будто в жизни не слышал ничего смешнее правил тантрического секса. Он буквально захлебывался смехом и утирал слезы, умолк на несколько секунд, глянул на меня и залился опять. И рухнул на диван.
Я стояла, скрестив руки на груди и осторожно постукивая носком об пол. Чему это он так радуется? Раздражение быстро нарастало. Шутки я и сама люблю, но только понятные. Внезапно раздражение сменилось злостью – мне показалось, что Уайатт смеется надо мной: он указывал на меня пальцем, хватал ртом воздух и опять разражался гоготом. Наконец я не выдержала.
Знаете, когда каждый шаг отдается болью в голове, выбежать из комнаты и хлопнуть дверью – несбыточная мечта. Пришлось медленно и осторожно, но с грозным видом подойти поближе и смерить Уайатта взглядом.
– Да угомонись ты! – прикрикнула я, подумывая, не ущипнуть ли его. – Что тут смешного?
Все складывалось совсем не так, как я хотела, а я этого терпеть не могу. Видно, я чего-то не уловила, а Уайатт всюду найдет лазейку – или просто пропустит мои слова мимо ушей. Если вдуматься, правильно я сделала, что поручила ему заниматься цветами для свадьбы, пусть помучается.
– Ты, – простонал он, утирая слезы.
Он сел и потянулся ко мне, но я торопливо отступила. Если он дотронется до меня – все, я потеряю голову. Уайатт не брезгует запрещенными приемами, бьет по моим слабым местам, тянется прямо к шее, точно Дракула. Грудь у меня не особо чувствительная, прикосновение к ней меня с ума не сводит. Но шея – моя главная эрогенная зона, и Уайатт об этом знает.
– Рада, что ты находишь меня смешной. – Меня так и подмывало надуться, а еще – дать ему пинка.
Обратите внимание: сколько мыслей о насилии – и никаких действий. К насилию я не склонна. Да, я злопамятна, но мозги у меня на месте. И если я захочу ударить кого-нибудь, то выберу не мускулистого спортсмена, который на целую голову выше меня и как минимум на полцентнера тяжелее. Конечно, если у меня будет выбор. Его плечи снова затряслись.
– Ох… как… как подумаю…
– Что некоторые мужчины ставят удовольствие партнерш превыше собственного?
Возмутительно! Над чем тут смеяться? По-моему, прекрасная мысль.
Он помотал головой:
– Да нет. – Он перевел дыхание, его зеленые глаза искрились от слез и смеха. – Смешно, что ты решила таким способом отплатить мне – думала, я свихнусь от нетерпения.
– Хочешь сказать, на тебя это не подействует? – Я, конечно, не поверила. Уайатта я знаю как облупленного, похоть – его второе имя. Не в буквальном смысле, само собой, хотя оно здорово смотрелось бы в свидетельстве о рождении!
Он лениво поднялся и обхватил меня за талию прежде, чем я успела отстраниться. Медлила я только из осторожности, а Уайатт двигался с грацией настоящего спортсмена. Он привлек меня к себе, обнял другой рукой и поставил на цыпочки, так что наши бедра оказались на одном уровне. Он был уже на взводе – тоже мне сюрприз. Все мое тело будто закололи мелкие иголочки, что неудивительно.
– Подействует, – хрипловато сообщил он, – если получится. Вообрази: я на тебе. Мы оба голые. Ты обнимаешь меня ногами за талию. Я целую тебя в шею. И трахаю минут двадцать, не меньше.