Охота за мультифритом. Книга 2
Шрифт:
– Хороший камзол, - посочувствовал ему Эрагон.
– Если по этому камзолу два-три тухлых яйца вмажут, все! Придется выбрасывать.
– Не поедет он никуда, - сказал Селиран.
– У Слейга камзол получше твоего, золотом шит. Думаешь, ему тухлые яйца нравятся? Я слышал, что решили у дверей стражу поставить. Нас, наверно, в эту стражу и выделили.
– А что, стража это неплохо, я бы пошел, - Логоборд, кажется, забыл о своем камзоле.
– Надоело мне штаны протирать за столом.
Вышел Алеброн. Одет он был, как и все. И колчан за плечом, и лук за другим. Все повернулись к нему. Засыпали вопросами.
– Зачем нас
– Правда, что на охоту пойдем?
– Воевать с кем-нибудь будем?
– У меня срочные дела, Алеброн. Нельзя ли побыстрей?
– Сейчас все расскажу.
– Алеброн как всегда был спокоен, и как всегда улыбался.
– На охоту не пойдем, воевать ни с кем не будем, а все срочные дела подождут. Мы пойдем гулять по городу.
– Шутишь?
– спросил Эроган.
– Нет, не шучу. Мы же дети лесов! Свободные эльфы. Нам ли целыми днями сидеть за столами и писать отчеты? Мы любим солнце, мы любим ветер!
Рабочий день начинается, а они пойдет гулять по городу. Это было интересно.
– Почему бы и нет?
– ответил на всеобщий невысказанный вопрос Алеброн.
– Пятнадцать эльфов, все молодые, красивые, почему бы ни прогуляться? Девицами полюбоваться, и они пусть нами полюбуются.
– Алеброн, - не выдержал Логобод.
– Хватит. Расскажи в чем дело? Зачем собрали? Почему с оружием?
– А я не шучу, - Алеброн убрал улыбку, но глаза у него по-прежнему были веселыми.
– Мы, и верно, пройдемся по городу. Слушайте меня внимательно. Сегодня гномы из клана Клинкта, понесут кристалл Мультифрита в Святую Обитель. Кто-то непременно попытается отобрать у них кристалл: бандиты, крагозеевцы, воры... Охотники найдутся. Очень хорошая добыча. Мы станем охранять гномов.
– Это теперь называется "прогуляться по городу", - Эроган был недоволен.
– У Клинкта клан большой. Пусть он сам с грабителями управляется.
– Нет, Эроган, так нельзя, - возразил Алеброн.
– Тем более, драться нам не придется.
– Почему не придется?
– спросил Велидор, которому, как раз и хотелось с кем-нибудь подраться.
– Потому, что мы отряд Клинкта не найдем. У нас, в городе столько кривых улиц... Где-то совсем рядом будем, но не найдем.
– А если найдем?
– спросил простодушный Селерон.
– Уверяю тебя, дорогой Селерон, не найдем. Я сам поведу отряд. А улицы и переулки нашего города, я плохо знаю. Поняли?
– Поняли, - ответил за всех Логобод.- Но зачем все это?
– Хороший вопрос, - подхватил Алеброн.
– Отвечаю. Все в городе должны знать, что эльфы, служащие в канцелярии Слейга, хотят помочь Клинкту доставить Мультифрит в Святую Обитель. Поэтому идем. И пусть все услышат наш боевой клич. У тебя Эроган, громкий голос. Попробуй!
– За Прохладный лес и Высокую Радугу!
– Эроган постарался. Получилось достаточно громко.
– Хорошо, - похвалил его Алеброн.
– И еще непременно надо: "Поможем Клинкту!"
– Поможем Клинкту!
– взвыл Эроган и все расхохотались.
– Хорошо!
– опять похвалил Алеброн.
– Теперь все вместе и погромче. На счет три. Раз, два, три!
– За Прохладный лес и Высокую Радугу! Поможем Клинкту!
– дружно прокричали эльфы.
– Очень хорошо!
– оценил Алеброн.
– Теперь можно идти на помощь Клинкту.
Крагозей нервничал. Он ходил по комнате, из угла в угол, и что-то непрерывно бормотал. То ли повторял заклинания, приносящие удачу, то ли сочинял очередную пламенную речь. Вполне возможно, что он занимался сейчас и тем и другим. Как всякая выдающаяся личность Крагозей мог одновременно совершать сразу несколько дел. Два, а, при необходимости, даже, три или четыре.
Умняга Тугодум, неподвижно сидел на заморской циновке из красной соломки в позе спокойствия: поджав под себя волосатые ноги и скрестив, на широкой груди, столь же волосатые руки, с толстыми сильными пальцами. Голова Умняги была крупной и лысой. Уши тоже были крупными, и нос крупный. А борода такой плотности и дремучести, что обычный густой гребень ее и не брал. Умняга Тугодум выглядел именно так, как должен выглядеть выдающейся мыслитель и теоретик. И, как всякий выдающийся мыслитель, он был личностью разносторонней: правозащитником, философом, политологом, а также крупнейшим теоретиком всех движений за свободу и всеобщее равенство.
Как и положено, при позе спокойствия, большая лысая голова Умняги была опущена, а глаза закрыты. Казалось, он подремывал.
– Умняга, как ты можешь спать в момент, когда решается судьба нашего движения!?
– окликнул его Крагозей.
Умняга медленно приподнял голову и открыл левый глаз. Философ посмотрел на Крагозея, но ничего не ответил.
– Они добудут кристалл! Мы продадим его и получим тысячи золотых монет, на нужды нашего движения...
– В Геликсе его никто не купит, - прервал вождя Умняга.
Когда они оставались вдвоем, Умняга нередко подчеркивал, что именно он является мозгом движения. И все стратегические планы, глубокие умозаключения а, главное, научные предвидения в области развития исторического процесса борьбы за равенство - есть прерогатива его, Умняги Тугодума.
– Мы продадим кристалл пиратам на Харахорийские острова. За полцены.
Умняга недовольно поморщился. Вождь заметил это.
– И не спорь со мной! Ты теоретик и стратег. А я практик и тактик. Когда дело касается практических действий и тактики, спорить со мной не надо! Да, мы продадим кристалл за полцены. Но, когда мы придем к власти, то немедленно выкупим Мультифрит и сделаем его достоянием народа. А сейчас - за полцены. Торговаться не станем. Даже за четверть цены. Этого нам хватит, чтобы привлечь на свою сторону широкие массы трудящихся. Через месяц, или два, мы выведем народ на улицы и площади Геликса, захватим мэрию, разгромим все городские учреждения, разрушим старые памятники и изгоним погрязших в коррупции сатрапов. Затем проведем выборы и придем к власти демократическим путем. Мы установим в городе равноправие, и все станут свободными. Все! Всего через два месяца сбудется вековая мечта всех жителей города: от гнома, до тролля!
Философ открыл второй глаз.
– Время не имеет значения, - сообщил Умняга.
– Время есть категория относительная. По незыблемым законам истории, общество развивается от низшей фазы, к высшей. Существующий строй обречен, и он падет. А когда это произойдет - не суть важно.
– Как это - не важно!?
– возмутился Крагозей.
– Я не могу больше жить в этом городе, которым управляют тиран и его сатрапы.
– Твои личные желания не имеют существенного значения, - сообщил Умняга.
– Важен сам непрерывно протекающий исторический процесс. Он развивается от малого к большому, от простого к сложному, и от частного к общему.