Охота за омелой

Лемминг Кимберли

Я взяла у него меч, а также кобуру для ношения его на пине. Длинные мечи были слишком громоздкими для ношения на бедре, и у меня всегда возникали стреляющие боли, если я носила их слишком долго. А может быть, я просто старела. Говорят, что после двадцати пяти лет организм начинает давать сбои. Работа кузнецом всю жизнь, наверное, тоже не помогла. Когда мне исполнилось двадцать, я в основном занималась магазином и бухгалтерией, но и будучи молоденькой, я не избежала изнурительного труда в семейном бизнесе. Из приятного — я могла выковать копье, достаточно острое, чтобы пробить любую броню.

По дороге домой я мысленно

составляла список того, что нужно взять с собой. Не зная этикета извинений перед демонами, я решила, что бутылка хорошего вина и несколько печеных угощений — вполне подходящее начало.

— Эй, меч, — позвала я позади себя. — Что любит твой хозяин?

В ответ послышалось приглушенное бормотание. Незаметно, я потянула рукоять меча вверх, так что небольшая часть лезвия высвободилась из ножен.

— Так-то лучше! — вздохнула она.

Головы повернулись, чтобы посмотреть на нас, но я проигнорировала их и продолжила идти. Все уже знали о проклятии — не было смысла притворяться, что я не сумасшедшая женщина, в открытую болтающая с мечом. Свернув за торговый квартал, я направилась в переулок, где располагался ряд скромных квартир. В воздухе витал восхитительный запах свежего вишневого кобблера, и я сделала еще одну мысленную пометку — попросить у соседки Анны кусочек, чтобы добавить его в корзину «пожалуйста, сними этот пиздец с нас».

— Ну что? — спросила я.

— О, дорогая, я понятия не имею. Я родилась три дня назад, когда твой отец сделал меня. Если бы мне пришлось гадать? Я бы сказала, что-то для задницы.

— Это твой ответ на всё?

— Нет! — кричало оно. — Иногда насилие — это тоже ответ!

Я почувствовала, что в будущем меня ждет ослепительная мигрень.

— Точно, меч, которая любит штуки для задницы и насилие. Прекрасно. Ты идеальный попутчик.

Голос меча приобрел серьезные нотки.

— Я разносторонняя. Ничто не встанет на нашем пути! Мир будет наш!

— Ты ведь понимаешь, что мы просто идём извиняться перед лисом? — спросила я, остановившись перед выцветшей красной дверью своего дома. Быстро вошла внутрь, взяла корзину для пикника и поставила её на кухонный стол. Если я правильно разыграю свои карты, то смогу покончить с этим дурацким поручением ещё до наступления темноты.

— Да, да, сначала лис, но потом я предлагаю продолжить это сотрудничество! Забудь этот вонючий город! Давай отправимся по открытым дорогам и пойдем на Восток! В конце концов, мы доберемся до моря! Ты ведь знаешь, что есть в море?

— Пожалуйста, только не говори морские задницы, — протянула я.

— Русалочьи задницы! — закричала она от восторга.

Мой стон был встречен шквалом гоготания.

— Давай просто покончим с этим.

Глава 2

Снег покрывал лесную подстилку, заглушая все звуки в жуткой тишине. Мягкий хруст снега под ногами был единственным звуком в притихшей листве. Даже птицы молчали. А это никогда не предвещало что-то хорошее. Каждое темное предзнаменование начиналось с тихих или мертвых птиц.

Всегда ли лес был таким жутким?

— Может, хватит уже психовать? — меч звякнула из-за моей спины. — Что самое худшее, что может случиться?

Я поправила в руках тяжелое одеяло для пикника и постаралась не поскользнуться на обледенелой дорожке.

— Всеобщая боль и расчленение, смерть или

еще более раздражающее проклятие?

— Ты немного пессимистка, ты в курсе?

— И ты не совсем снимаешь груз с моей спины, меч.

Мы на мгновение замолчали, и я продолжила углубляться в лес. Деревья, хоть и голые и зловещие, ещё не ожили и не утащили меня, чтобы полакомиться. Полагаю, это хороший знак.

— Меня зовут Алексис.

В ответ послышалось раздраженное ворчание.

— Что?

Несмотря на отсутствие легких и других важных органов, меч вздохнул, и его дыхание вырвалось в виде холодного дыма вокруг нас.

— Меня зовут Алексис. Перестань называть меня Мечом.

— Когда у тебя появилось имя? Я думала, ты родилась три дня назад.

— Я только что решила! — он огрызнулась. — Раз ты отказываешься вести меня смотреть на русалочьи задницы, хотя бы называй меня по имени.

Я бы закатила глаза от такого нахального поведения этого куска стали, если бы не было так холодно. Эмоции были роскошью тепла.

— Ладно, Алексис, ты знаешь, где именно живет демон-лис?

— Эй, деревья! — крикнула он. — Мы ищем демона-лиса. Покажите нам дорогу!

Земля под ногами захрустела, выбивая меня из равновесия, и я упала на задницу. Скрипы и стоны наполнили воздух, в то время как тропинка передо мной сомкнулась в извилистых ветвях и колючках. Громкий стук падающего снега дополнял какофонию скрипа колючек. Слева от меня образовалась небольшая тропинка. Деревья изгибались по кругу, открывая туннель, ведущий вниз по глубокому склону.

Сердце протестующе стучало в груди.

— Это смертельная ловушка! Я туда не пойду.

Алексис фыркнула.

— Не будь трусихой.

— Трусы остаются живыми! — ответила я, пытаясь встать на ноги. Скользкое ледяное покрытие лесной подстилки делало мое поспешное бегство скорее медленным, отчаянным желанием.

Еще один громкий стон раздался перед тем, как большая ветка ударила меня в спину, от чего я полетела вперед по вновь образовавшейся тропинке. Я ухватилась за поднятый корень, но он вывернулся из рук. Лианы обвились вокруг моей талии и снова понесли меня вперед по ледяной тропе. Мой крик эхом разнесся по темному туннелю, и меня снова толкнуло вперед. Тропинка понесла меня вниз по извилистому склону, и я изо всех сил вцепилась в корзину для пикника. Проклятый меч смеялся всю дорогу.

Вот так я и погибну — из-за характерного меча и глупости отца.

Мое падение с высоты закончилось мягким ударом о сугроб. Где-то в хаосе я потеряла хватку за корзину и упала лицом в кусок вишневого кобблера. Не самый лучший день.

— Мы на месте! — прощебетала Алексис.

Липкая сладость упала с моей щеки и утонула в холодном снегу.

— Я расплавлю тебя на множество ручек для уличных туалетов.

Низкий раскатистый смех вывел меня из состояния гнева и заставил обратить внимание на то, что мы не одни. Подняв голову, я оказалась лицом к лицу с самой большим лисом, которого когда-либо видела. Ее массивная фигура могла сравниться с сараем, а длинный белый хвост медленно вилял взад-вперед. Черные губы оттягивались назад, обнажая острые белые клыки, и лис продолжала смеяться. Ослепительно белый мех почти не выделялся на фоне свежевыпавшего снега.