Охота за слоновой костью. Когда пируют львы. Голубой горизонт. Стервятники

Смит Уилбур

Но чтобы добраться из Африки до Лондона, требовалось не менее десяти дней, даже если он пересекал континент на старой летающей лодке «Сандерленд», когда-то бороздившей небо над Африкой и совершавшей частые посадки, чтобы дозаправиться, на Замбези, на больших озерах и, наконец, на Ниле.

Гаррисон не сомневался, что для того, чтобы научиться ценить богатство и роскошь, необходимо пройти сквозь суровые испытания и выстоять. В молодости на его долю выпало немало трудностей, но он достойно их перенес. Зато до чего, черт побери, приятно откинуться сейчас на мягком сиденье лимузина и чувствовать себя на все сто, с нетерпением ожидая предстоящих переговоров. Нынешние переговоры

грозят быть тяжелыми и беспощадными, но именно это сильнее всего раззадоривало Гаррисона.

Он наслаждался остротой ситуации и резкими выпадами заинтересованных сторон во время обсуждения сделки. Ему доставляло удовольствие менять манеру ведения переговоров с учетом индивидуальных особенностей противника. Он мог быть грубым, как мужлан, а мог так тонко обрабатывать своего конкурента, что комар носа не подточит. Если того требовала ситуация, он мог заорать или бухнуть кулаком по столу и ругаться на чем свет стоит не хуже какого-нибудь техасского головореза или австралийского золотодобытчика. А мог со сладчайшей улыбкой на губах едва слышно произносить пропитанные ядом слова, чего не чурался также и человек, на встречу с которым он сейчас ехал.

Благодушно улыбаясь, он повернулся к сидевшему рядом на заднем сиденье «роллс-ройса» мужчине. Он был не прочь поболтать с ним о восточных нэцкэ и керамике.

— В 1949 году генералиссимус Чан Кайши привез с собой с материка редчайшие из сокровищ культуры, — сказал Нинг Чжэн Гон, и Гаррисон понимающе кивнул.

— Все цивилизованные люди должны благодарить его за это, — согласился он. — Если бы не он, все эти бесценные вещи сгинули бы во время культурной революции Мао.

Пока они непринужденно болтали, Таг внимательно поглядывал на младшего сына человека, пригласившего его на переговоры. Несмотря на то, что Чжэн Гон пока еще никак не проявил себя в финансовых делах династии, оставаясь в тени старших братьев, Таг знал достаточно, имея на него полное досье.

По некоторым признакам Чжэн был любимцем отца.

Младший сын в семействе, он родился, когда отец уже достиг преклонного возраста, а англичанка-мать — третья жена Нинга — была совсем юной и очень красивой. Как это зачастую бывает, в результате смешения восточной и западной крови в ребенке проявились лучшие качества обоих родителей. Нинг Чжэн Гон был умен, дьявольски хитер, безжалостен и очень удачлив. Таг Гаррисон никогда не сбрасывал со счетов элемент везения. Так уж получалось, но некоторым действительно везло в жизни, а от некоторых — какими бы умными они ни были — удача просто отворачивалась.

Похоже, старик Нинг Хен Сюй воспитывал своего любимца с особым вниманием и тщанием, как породистого жеребенка, терпеливо и старательно готовя его к будущему забегу. Он дал ему все, не позволив при этом вырасти мягкотелым размазней.

После получения ученой степени в университете имени Чан Кайши Нинг Чжэн Гон отправился в Тайваньскую армию. Отец палец о палец не ударил, чтобы освободить Чжэна от воинской повинности, апеллируя к своему авторитету. По всей видимости, рассуждал Таг, старый Нинг таким образом воспитывал в наследнике твердость духа.

У Гаррисона имелась копия воинской характеристики Чжэн Гона. Его послужной список оказался безупречным. Он был отличным солдатом и уволился из армии в чине капитана, последнее время работая в генеральном штабе. Разумеется, командующий Тайваньской армией был личным другом Нинг Хен Сюя, но назначение Чжэна являлось, судя по всему, результатом его собственных способностей, а не связей отца. Характеристику Чжэна портила одна маленькая неприятная история. На капитана Нинга поступила жалоба от гражданских властей,

и военная полиция начала расследование, связанное со смертью молоденькой девушки в одном из борделей Тайбэя. Отчет следователя полностью изъяли из дела капитана, за исключением бумаги за подписью министра юстиции, где говорилось, что выдвинутое обвинение не имело под собой никаких оснований и никакому судебному преследованию капитан Нинг не подлежит. Гаррисон понял, что без вмешательства Хен Сюя тут не обошлось. И уже одно это очень высоко подняло в его глазах авторитет могущественного китайца.

После службы в национальной армии Нинг Чжэн Гон перешел на работу в тайваньский дипломатический корпус. По всей видимости, старый Хен Сюй считал его пока не готовым к тому, чтобы вести дела в «Везучем драконе». Но и на дипломатической службе успехи Чжэна были просто фантастическими: уже через четыре года его отправили послом в одну из африканских стран. Маленькая и на политической карте мира совсем незаметная страна, но Нинг Чжэн Гона, судя по всему, ожидало блестящее будущее.

Гаррисону удалось заполучить в Министерстве иностранных дел Тайваня досье Чжэна. Правда, взятки обошлись ему в десять тысяч фунтов стерлингов, но Таг не жалел об этом. В досье содержался материал, также свидетельствовавший о весьма необычных эротических вкусах тайваньского посла.

Дело в том, что однажды на Замбези выловили труп чернокожей девушки, лишь кое-где объеденный крокодилами. А в области гениталий и на грудях погибшей обнаружились следы жестокого надругательства, и полиция вынуждена была начать расследование. Выяснилось, что однажды китайский посол останавливался в охотничьем домике на берегу Замбези недалеко от деревушки погибшей. Вспомнили, что вечером того дня, когда она исчезла, она входила в бунгало Чжэна. Больше живой ее не видели. Но на этом расследование и остановилось, ибо из дворца самого президента поступила соответствующая директива. А затем закончился и срок посольских полномочий Чжэна. Он ушел с дипломатической службы и вернулся на Тайвань, где наконец-то был допущен к работе в компании «Везучий дракон».

Отец назначил его сразу вице-президентом компании, и Таг Гаррисон посчитал это знаменательным фактом, находя самого Чжэна личностью весьма интересной. Он был не только умен, но, по западным меркам, и очень хорош собой. Кровь матери заметно сказывалась в чертах его лица: типичные для китайцев складочки на верхних веках у него отсутствовали. Кроме того, он прекрасно говорил по-английски. Закрой Таг на минуту глаза, он бы решил, что разговаривает с молодым англичанином из высших слоев английского общества. Чжэн производил впечатление весьма сдержанного, вежливого и обходительного, хотя порой в его глазах появлялось вдруг выражение холодной жестокости и безжалостности. «Да, — решил Гаррисон, — у этого молодого китайца завидное будущее. Его отец может им гордиться».

Таг тотчас ощутил в груди знакомый укол сожаления, ибо его собственные отпрыски, трое его нерадивых сыновей, ни на что не годились — шалопаи и тряпки, больше ничего не скажешь. Единственное, что его утешало, было то, что винить в этом следовало их матерей, а не самого Гаррисона, Таг влюблялся несколько раз, покоренный несомненными внешними достоинствами особ, одаривших его своим вниманием. Когда ты молод, то чаще всего руководствуешься не какими-то разумными доводами, а тем, как ведет себя твой пенис, вздохнул Таг. Он женился четыре раза, став трижды отцом сыновей, которые были точной копией своих матерей — красивых, ленивых и безответственных. Ни одну из них он бы не взял к себе в контору даже простой секретаршей. А сыновей они ему нарожали.