Охота за слоновой костью. Когда пируют львы. Голубой горизонт. Стервятники
Шрифт:
– На девятом уровне мы наткнулись на поток грязи.
– Насколько он сильный? – спросил Дафф.
– Очень сильный. Затопило все до восьмого уровня.
– Иисусе, нам потребуется два месяца, чтобы все очистить! – воскликнул Шон. – Кто-нибудь в городе знает, ты кому-нибудь говорил?
– Нет, я сразу побежал к вам. Когда прорвало, в забое были Кронж и еще пять человек.
– Возвращайся немедленно, – приказал Шон, – но поезжай спокойно – ни к чему, чтобы весь свет узнал о наших неприятностях. Никого не подпускать к нашей собственности. Успеем продать.
– Да,
– Ты понимаешь по-английски? Ни гу-гу до десяти утра. Нам нужно время.
– Но мистер Кортни!.. – Кертис был в ужасе. Он стоял и глядел на Шона, и тот почувствовал легкий укол вины.
– Шесть человек утонули в густой, как патока, грязи… – Он сделал нерешительный жест руками. – Мы не можем…
Шон осекся, но Дафф тут же подхватил:
– Они уже мертвы и будут так же мертвы в десять часов, когда мы сообщим об этом их женам. Отправляйся, Кертис.
Свои акции «Младшей Сестры» они продали в первый же час с начала торгов и через неделю снова купили их за полцены. Два месяца спустя «Младшая Сестра» вышла на обычный уровень производства.
Глава 18
Свою землю у Апельсиновой Рощи они разделили на участки и продали их – все, кроме ста акров, на которых начали строить дом. В проект дома они вложили всю свою энергию и воображение. За большие деньги Дафф переманил из Кейптаунского ботанического сада садовника и привез его в карете. Ему показали землю.
– Вырастите мне сад, – сказал Дафф.
– Все сто акров?
– Да.
– Это встанет дорого.
– Не страшно.
Ковры привезли из Претории, древесину – из лесов Кении, мрамор – из Италии. У входа на главную подъездную дорогу они приказали выгравировать слова: «В Ксанаду Кубла-хан приказал воздвигнуть чертог земных соблазнов». [45] Как и предсказал садовник, все это стоило дорого. Каждый день после закрытия биржи они вдвоем отправлялись туда и смотрели, как работают строители.
45
«Кубла-хан» – поэма английского поэта Сэмюэля Кольриджа.
Однажды с ними поехала Канди, и они показывали ей все, хвастаясь, как двое мальчишек.
– Здесь будет бальный зал. – Шон поклонился ей. – Могу я иметь часть пригласить вас на танец?
– Спасибо, сэр, – сделала она реверанс и полетела в его объятиях по еще не отшлифованным доскам.
– Здесь будет лестница, – рассказывал Дафф, – из черного и белого мрамора, а здесь, на лестничной площадке, мы поставим в стеклянной витрине голову Градски с яблоком во рту. – Они со смехом поднялись по неровному бетону. – Здесь будет комната Шона с дубовой кроватью – прочный дуб выдержит любые колебания. – Взявшись за руки, они шли по коридору. – А здесь будет моя комната. Я подумывал о золотой ванне, но строитель говорит, она слишком тяжелая, а Шон – что слишком вульгарная.
– Красиво, – мечтательно сказала Канди.
– Тебе нравится?
– О да.
– Тут могла бы быть и твоя комната.
Канди начала краснеть, потом на ее лице проступила досада.
– Шон прав – ты вульгарен.
Она повернула к выходу. Шон занялся сигарой, прикрывая ею лицо. Дафф в два быстрых шага догнал Канди и развернул лицом к себе.
– Дура, я сделал тебе предложение!
– Отпусти! – Она, на грани слез, вырывалась. – Мне это не кажется смешным.
– Канди, я серьезно. Ты выйдешь за меня?
Сигара выпала у Шона изо рта, но он подхватил ее, не дав упасть на пол. Канди стояла неподвижно, как изваяние, глядя Даффу в лицо.
– Да или нет? Ты выйдешь за меня?
Она кивнула – сначала медленно, потом, очень быстро, еще дважды. Дафф через плечо оглянулся на Шона.
– Оставь нас, приятель.
По пути в город к Канди вернулся дар речи. Она счастливо болтала, а Дафф отвечал ей своей кривой улыбкой. Шон мрачно сидел в углу кареты. Его сигара горела неровно, и он выбросил ее в окно.
– Ты позволишь мне сохранить за собой «Палаты Виктории», Канди?
Наступило молчание.
– Что ты хочешь сказать? – спросил Дафф.
– Третий лишний, – ответил Шон.
– О нет! – воскликнула Канди. – Это будет и твой дом.
Дафф резко сказал:
– Это мой тебе подарок в честь свадьбы.
– Заткнись!
Дафф улыбнулся.
– Здесь нам всем хватит места.
Канди быстро пересела к Шону и положила руку ему на плечо.
– Мы так давно вместе. Нам без тебя будет одиноко.
Шон хмыкнул.
– Пожалуйста!
– Он согласится, – сказал Дафф.
– Пожалуйста!
– Ну ладно, – неловко ответил Шон.
Глава 19
Они съездили на гонки в Милнертон. Канди в шляпе со страусовыми перьями, Шон и Дафф в жемчужно-серых цилиндрах, при тросточках с золотыми рукоятями.
– Можешь окупить подвенечное платье, поставив пятьдесят гиней на Пассат. Эта лошадь не может проиграть, – говорил Дафф Канди.
– А как новая кобыла мистера Градски? Я слышала, на нее можно ставить, – сказала Канди, и Дафф нахмурился.
– Хочешь встать на сторону врага?
– Мне казалось, вы с Градски почти партнеры. – Канди повертела зонтиком. – По слухам, вы все время с ним работаете.
Мбежане придержал лошадей – они оказались в толпе пешеходов и карет у ворот ипподрома.
– Ты ошибаешься в обоих случаях. Его Солнечная Танцовщица не устоит против Пассата на длинных дистанциях: она слишком легконогая. А что касается нашего партнерства с Градски, мы иногда бросаем ему кость. Верно, Шон?
Шон смотрел на спину Мбежане. Зулус, в одной набедренной повязке, положив копья у ног, легко и привычно правил лошадьми. Они скашивали уши на его голос, низкий и мягкий, когда он разговаривал с ними.