Охота за слоновой костью. Когда пируют львы. Голубой горизонт. Стервятники
Шрифт:
— Ну, давай, давай же, родная, — шептал Дэниел, вцепившись в руль.
Наконец машина затряслась, подпрыгнула и под отчаянный визг мотора стала выползать на сушу. Над водой показались фары и сразу же осветили мощными лучами все перед собой. Поток еще раз подбросил машину, подтолкнув ее к прибрежной полоске речного ила, и через секунду джип, встав на дыбы, уже вгрызался передними колесами в размытый водой берег.
Оказавшись в вымоине, джип накренился и съехал на бок. Дэниел резко крутанул рулем, двигатель взвизгнул, и, с корнем вырывая мелкие кусты, которые пощадил поток, колеса наконец зацепили каменистое дно и вывезли их из потока, оставляя
— Я жив, — пробормотал Джок. — Слава тебе, Господи!
Дэниел повернул машину, и они поехали вдоль русла, объезжая деревья, то и дело притормаживая, пока наконец не оказались на дороге. Дэниел газанул, и, набирая скорость, машина понеслась к дорожной развилке.
— Ну и сколько еще таких переправ? — спросил Джок с тревогой.
— Четыре-пять, не больше, — Дэниел невесело усмехнулся — впервые после того, как узнал о гибели Джонни. — Тоже мне переправа — воробью по колено.
Он взглянул на часы. Чжэн с рефрижераторами шел с отрывом часа в четыре. Они преодолели броды до того, как те были перекрыты грязевыми потоками. Почва на обочине дороги размокла и напоминала растаявший шоколад. В сезон дождей здесь нередко застревали и большие грузовики. В черной липкой грязи, которая когда-то была дорогой, колеса то и дело прокручивались вхолостую, однако машина упрямо ползла вперед.
— Приближаемся к реке! — предостерегающе крикнул Дэниел, заметив, как дорога резко пошла под уклон, а плотные черные заросли кустарника подступили прямо к обочине. — Надевай спасательный пояс, если есть.
— Больше я такой переправы не вынесу, — простонал Джок. Даже при тусклом свете приборной панели было видно, как он побледнел. — Выберусь живым, двести свечек поставлю…
— Ну тогда уже точно выберешься, — усмехнулся Дэниел, при свете фар отыскивая брод.
В сезон тропических дождей вода в реках спадает так же внезапно, как и поднимается. Дождь перестал почти два часа назад, и земля уже начала подсыхать. Однако на другом берегу все еще видна была потемневшая кромка, свидетельствующая, что вода поднималась метра на два. На сей раз джип, легко преодолев реку, стремительно выскочил на противоположный берег, даже не замочив фар.
— Видишь, как Бог тебя любит, — заметил Дэниел. — Продолжай в том же духе, мы сделаем из тебя верующего.
На следующем броде вода спала еще ниже, по крайней мере, колеса было видно. Дэниел даже не переключил скорость, так что они буквально перелетели через реку, поднимая тучу брызг. А через сорок минут джип уже остановился у дома смотрителя парка в Мана-Пулз. Не отпуская гудок, Джок давал длинный тревожный сигнал, а Дэниел тем временем что есть мочи молотил кулаками в дверь.
На веранду, спотыкаясь, в нижнем белье вышел сонный смотритель — поджарый, мускулистый человек лет сорока по имени Айзек Мтветве.
— Кто тут? — закричал он на наречии шона. — В чем дело?
— Это ты, Айзек? — выкрикнул Дэниел в темноту. — У нас беда! Давай одевайся, да поживее! Нужна твоя помощь.
— Дэниел?! — неуверенно спросил Айзек, прикрывая глаза от резкого света фар. — Это ты, Дэниел? — Включив фонарь, он направил луч в лицо Дэниелу. — Что случилось?
— На лагерь в Чивеве напала большая банда браконьеров, — начал Дэниел на шона. — Убили Джонни, всю его семью, всех, кто там находился.
— О Господи! — пробормотал Айзек, окончательно просыпаясь.
— Я
Дэниел коротко изложил все, что знал о нападении, — примерное число бандитов, оружие, время отхода головорезов из Чивеве, маршрут их следования; прикинул скорость передвижения. А затем спросил: — Здесь, кстати, не проезжали рефрижераторы из Чивеве? На пути в Хараре?
— Примерно часов в восемь, — подтвердил Айзек. — Успели проскочить до того, как начался этот потоп. И с ними какой-то штатский — китаец в голубом «мерседесе». Машину тащил на буксире один из рефрижераторов. Ну разве проедет тут «мерседес»? — говорил Айзек, одеваясь. — И что ты собираешься делать, Дэниел? Я знаю, Джонни был твоим другом. Если ты поедешь с нами, то сможешь отомстить за него.
Хотя они сражались по разные стороны линии фронта, Айзек был наслышан о воинской доблести Дэниела.
— Нет, я поеду за рефрижераторами и «мерседесом», — покачал головой Дэниел.
— Не понимаю, зачем. — Айзек перестал зашнуровывать ботинок и удивленно поднял голову.
— Я пока не могу объяснить, но все эти машины связаны с убийством, — отозвался Дэниел, не желая посвящать Айзека в свои подозрения относительно слоновой кости и посла Нинга до того, как он добудет доказательства вины последнего. — Поверь мне, так надо.
— Хорошо, Дэнни, — согласился Айзек. — Бандитов мы поймаем, дальше реки не уйдут. А ты, раз надо, поезжай за машинами.
Дэниел расстался с Айзеком и его бойцами на берегу Замбези. Они погрузились в длинный быстроходный десантный катер с мощным, в девяносто сил, подвесным мотором «ямаха» на корме. Этим катером пользовались еще во время войны.
Машина Дэниела скрылась во тьме. Он двигался по дороге на запад параллельно руслу реки. Теперь следы колес рефрижераторов в раскисшей земле становились все глубже и глубже. При свете фар Дэниел разглядел, что они были совсем свежими — как будто их оставили несколько минут назад. Было ясно, что проехали они уже после ливня. В черной глине отчетливо различался рисунок протектора.
Видимо, один из рефрижераторов все еще тащил «мерседес» на буксире; провисая, трос задел размокший грунт. Дэниэл с удовлетворением подумал, что «мерседес» значительно задерживает скорость движения конвоя. Видимо, он быстро их догонит. Он стал напряженно вглядываться вперед, ожидая вот-вот увидеть во мгле красные габаритные фонари «мерседеса», и протянул руку к автомату, зажатому между сиденьями, словно желая проверить, на месте ли он.
Заметив его движение, Джок тихо предупредил: — Не делай глупостей, Дэнни. У тебя нет никаких доказательств. Нельзя просто так взять и напасть на посла — только потому, что тебе что-то взбрело в голову. Остынь.
Однако предположения Дэниела не подтвердились — машин нигде не было. Уже в полночь они доехали до Большой Северной дороги — на север это шоссе тянулось до реки Замбези, до моста Чирунду, а на юг уходило вверх, в горы, — на серпантин, ведущий к Хараре, столице Зимбабве.
На перекрестке Дэниел остановился у обочины и выскочил из машины с фонариком.
Скорее всего, конвой повернул на юг, к Хараре. Они знали, что проскочить через таможенные посты Зимбабве или Замбии на огромных государственных рефрижераторах, под завязку набитых свежим мясом и слоновой костью, не удастся ни за какие взятки.