Охота за слоновой костью. Когда пируют львы. Голубой горизонт. Стервятники
Шрифт:
Последние рулоны посыпанной солью слоновьей кожи и последние, самые маленькие, еще незрелые бивни маленьких слонят они загружали при свете автомобильных фар. Когда, поднявшись по неровной, продуваемой ветрами дороге из котловины, они подъехали к Управлению национального парка, уже стемнело.
Джонни вел свой зеленый «лендровер» во главе медленно движущейся колонны рефрижераторов. Дэниел сидел рядом. Они разговаривали, легко перескакивая с одной темы на другую, как и подобает старым друзьям.
— До чего же ужасная погода. — Дэниел отер пот со лба рукавом защитной рубашки.
— Скоро польют дожди.
— Хорошо, что уезжаешь, — буркнул Джонни. — Дорога во время дождей превращается в болото, а через реки вообще не проедешь.
Неделю назад в Чивеве закрыли туристскую базу в преддверии наступления сезона дождей.
— А уезжать не хочется, — признался Дэниел, — как будто вернулись старые времена.
— Да, старые времена… — согласился Джонни. — Весело тогда было. Когда думаешь возвращаться в Чивеве?
— Не знаю, Джонни, но насчет телевидения я серьезно. Поехали. У нас вместе всегда хорошо получалось, получится и сейчас. Я в этом не сомневаюсь.
— Спасибо, Дэнни. — Джонни покачал головой. — Но у меня есть работа. Здесь.
— Хорошо, но я от тебя все равно не отстану, — предупредил Дэниел.
Джонни усмехнулся: — Я знаю. Ты так просто не сдаешься.
Глава II
Утром Дэниел забрался на небольшую скалу невдалеке от жилых построек управления полюбоваться рассветом. Небо покрывали темные горообразные кучевые облака. Стояла изматывающая духота.
Настроение Дэниела вполне соответствовало этому хмурому утру. Да, он отснял великолепный материал за то время, что здесь находился, да, он обрадовался встрече с Джонни — своим хорошим другом, которого любил и уважал, но его удручало, что снова увидятся они, похоже, нескоро.
Перед отъездом Дэниел пришел к Джонни на завтрак. Тот ждал друга в своем бунгало с тростниковой крышей, на широкой веранде, закрытой сеткой от комаров. Когда-то это бунгало принадлежало самому Дэниелу.
Прежде чем подняться на веранду, Дэниел на миг остановился и оглядел разбитый перед хижиной сад. Он сохранился в том виде, как его разбила Вики. Много лет назад Дэниел привез свою двадцатилетнюю невесту в Чивеве. Она была всего на несколько лет моложе самого Дэниела — хрупкая девушка с длинными светлыми волосами и смешливыми зелеными глазами.
Она умерла как раз в той комнате — ее спальне, — окна которой выходили в сад. Никто и предположить не мог, что простой приступ обычной малярии приведет к инфекции и церебральному параличу. Болезнь убила ее в считанные часы — до того, как в парк успел прилететь доктор.
Ее смерть омрачилась жутким последствием: ночью в сад пришли слоны. Раньше они никогда здесь не появлялись: сад был огорожен — там росли гнущиеся под тяжестью плодов цитрусовые деревья, а огород полнился овощами.
Слоны появились как раз в момент кончины Вики и полностью опустошили сад. Вырвали даже декоративные кусты и розы, посаженные ее руками. Видимо, у слонов есть какая-то восприимчивость к смерти. Казалось, они чувствовали, что она умирает, чувствовали безутешное горе
После Вики Дэниел так и не женился. Вскоре после ее смерти он уехал из Чивеве; воспоминания о Вики причиняли нестерпимую боль, и оставаться там, где была она, он просто не мог. Теперь в его бунгало жил Джонни Нзоу, а за садом Вики ухаживала его жена Мэвис — красивая молодая женщина из племени матабеле. О лучших руках для своей бывшей собственности Дэниел и мечтать не мог.
В это утро Мэвис приготовила традиционный завтрак племени матабеле — маисовая каша и кислое молоко, густое, выдержанное в сосуде из тыквы горлянки, — любимое лакомство пастухов племени нгуни. После завтрака Джонни и Дэниел сошли вниз — к складу. Спускаясь по холму, Дэниел остановился на полдороге. Прищурившись, прикрыв глаза ладонью от солнца, он стал смотреть на коттеджи с тростниковыми крышами на берегу реки в тени инжира. Эти домики с круглыми стенами для гостей заповедника, так называемые рондавелы, окружала плотная изгородь, через которую не могли проникнуть дикие звери.
— Ты вроде говорил, что парк закрыт для посетителей, — сказал Дэниел, — а в одном рондавеле кто-то живет. И машина рядом.
— Это наш почетный гость. Дипломат — посол Китайской Республики Тайвань. Приехал из столицы, — объяснил Джонни. — Весьма интересуется животным миром, особенно слонами. Здорово потрудился для сохранения природы Зимбабве. Здесь он пользуется привилегиями. Захотел погостить у нас, пока нет туристов, вот я его и пустил… — Не договорив, Джонни воскликнул: — Да вон он!
У подножия горы стояли трое, на таком расстоянии, впрочем, лиц разглядеть было нельзя. Продолжая спуск, Дэниел спросил: — А куда делись белые егеря, которые участвовали вчера в отстреле?
— Их прислали из Национального парка Уонки. Сегодня утром поехали обратно.
Приблизившись к стоящим внизу людям, Дэниел, как ему показалось, узнал посла Тайваня.
Он оказался моложе, чем можно было предположить, принимая во внимание такую высокую должность. Хотя европейцу трудно определить возраст азиата по лицу, Дэниел приблизительно установил, что китайцу немногим больше сорока, высокий, худощавый человек с прямыми черными волосами; напомаженные, они зачесывались назад так, чтобы полностью открыть высокий умный лоб. Красивое, чистое лицо словно из воска. Во внешности его проглядывало что-то европейское — его влажные, блестящие глаза были округлыми и черными, как вороново крыло, несмотря на то, что на верхних веках, во внутренних уголках глаз, отсутствовали характерные для китайца складочки кожи.
— Доброе утро, Ваше Превосходительство, — поздоровался с послом Джонни. В его голосе звучало неподдельное уважение. — Вам, наверное, жарковато?
— Доброе утро, смотритель. — Посол оставил черных егерей и подошел к ним. — Я, знаете ли, предпочитаю погоду попрохладнее — Одетый в голубую рубашку с открытым воротником и короткими рукавами, светлые брюки, он производил впечатление хладнокровного и элегантного человека.
— Я хочу представить вам доктора Дэниела Армстронга, — сказал Джонни. — Дэниел, это Его Превосходительство посол Тайваня, господин Нинг Чжэн Гон.