Охота
Шрифт:
— Ты понимаешь, что ты иначе сам приведёшь к Рольфу убийц? — сухо спросила я. — Быстро в кабинет, если только ты не предатель.
На понт хотела взять. Не вышло. Не глядя на меня, чувственно вздыбившийся, словно попавший в ловушку зверь, он тихо велел:
— Опусти оружие.
И что-то в голосе его прозвучало такое металлическое, что я послушалась сразу. Единственное утешение: боевики за моей спиной — настороже. Если что — и стрелять не будут — скрутят. Кирилл покрутил головой, внимательно приглядываясь то к ним, то оглядывая косяк двери, словно боясь, что он может снова взорваться тревожными звуками, и перешагнул
Кирилл постоял уже в кабинете, недоверчиво прислушиваясь к тишине. И сам прошёл дальше — к человеку, слегка лысоватому и кругленькому, который ожидал его, стоя у кушетки. На столике рядом — раскрытый медицинский чемоданчик.
Я закрыла дверь. На замок. Сунула пистолеты в жилетные карманы.
— Извини. Так нужно.
— Знаю. Но ты могла бы написать, если не могла сказать вслух, — равнодушно ответил он.
Толстячок, спец по жучкам, вживляемым в тело, вежливо предложил Кириллу раздеться и лечь на кушетку. Кирилл молча выполнил его пожелание. Я присела на корточки рядом с ним. Он посмотрел мне в глаза и отвернулся.
— Сейчас будет не очень болезненный укол — обезболивающее, — сказал толстячок.
— Не надо, — процедил сквозь зубы Кирилл. — Обойдусь.
«Садомазохист!» — в мыслях бросила я ему. Хотя понимала, что с ним происходит. Наверняка армейские вживлённые «жучки» с него сняли новые хозяева, о чём ему обязательно сообщили. Но наверняка же не сказали ни слова о том, что собираются вживить свои — для прослушки и так невольно преданного им раба, ещё и шантажируемого похищенным братом.
Вспоминая, что именно было сказано за утренним столом, я угрюмо следила, как споро и ловко работает специалист, медицинским «пистолетом» вытаскивая из тела Кирилла микроскопические «жучки». Время от времени Кирилл кусал губы, когда специалисту приходилось выуживать слишком глубоко введённый аппарат-прослушку.
Закончив одну операцию, специалист проводил по телу Кирилла прибором для определёния, где именно и в каком месте находится следующий «жучок», и снова вводил длинную «иглу». Насколько я поняла, в него впихнули столько аппаратов, что работы толстячку хватит надолго. В одном месте, например, прежде чем впихивать свою «иглу» специалист быстро взглянул на «пациента». Тот, уже напряжённо следивший за «операцией», помедлил и кивнул. После закрыл глаза. Наверное, там было нечто, что вытаскивалось весьма болезненно. Только откуда он про это знал?
Поэтому я села на пол, у кушетки, отвернувшись от Кирилла. И стала усиленно думать, плакать или с него хватит.
Плакать я не умела, разве что со злости. А уж демонстративно — никогда бы не думала. Но сейчас хотелось. И даже не столько демонстративно, чтобы пожалели меня. А от той боли, которую назло себе — и мне — испытывал Кирилл.
— Что с Рольфом? — услышала я негромкое над ухом.
— Его вывели из дома первым. Сейчас перевозят.
Я снова повернулась к нему. Всмотрелась в злые карие глаза. Дурацкая ситуация.
— Как только ситуация разрулится, можешь уматывать со своим Рольфом на все четыре стороны, — процедила я сквозь зубы. Кирилл ещё не понял, что именно я сказала, а у меня уже сердце торкнулось… Сердце, которого я никогда не замечала, больно ударило меня же — при одной только мысли, что теперь Кирилла рядом со мной не будет. Никогда… С трудом удержалась от внезапного желания взвыть — не слабей тех сигнальных воплей определителя «жучков» в спецкосяке. Как болит горло… Расслабить бы его. Но как?.. Выйти из кабинета? И успокоиться? Но сколько мне теперь времени отпущено быть рядом с Кириллом?
И он. Промолчал в ответ. Значит — уйдёт?
Тогда лучше уйти самой. Немедленно. Я напряглась — встать с пола. За мной резкий шорох с кушетки — и рука Кирилла вцепилась в ворот моего манто.
— Прекратите дёргаться, — рассердился спец. — Вы же сами себе причиняете боль!
— Не смей уходить, пока я не разрешил! — прошипел Кирилл. Его тёплое дыхание отдалось мне в лицо.
И попробовала бы я возразить человеку, который мало того что крепко держал меня за ворот, так ещё и скорчился от боли. Хотя выпасть из манто, а потом удрать было бы делом пары секунд. Так что я развернулась к нему и злобно ответила:
— Лежи и не двигайся!
И, всё ещё стоя на коленях, обняла его, уже снова лежащего на спине, так, что он просто был вынужден положить голову на мои руки. Щека к щеке со мной. Спец скептически посмотрел на нас, вздохнул и снова принялся за дело.
— Ты бы в самом деле вышвырнула нас? — не глядя на меня, спросил Кирилл.
— Скорей бы пристрелила тебя. Если б ты согласился уйти.
— Ну и логика у тебя, — пробормотал он.
Мысленно пожала плечами. А что логика? Логика собственницы, если он ещё не понял… Мою щёку грело прикосновение его щеки. И это был единственный реальный факт, который я сейчас воспринимала правильно. Всё остальное скрывалось в дымке путаницы и ужаса, что я могу его потерять.
Специалист закончил работу. Я встала, пока он собирал чемоданчик, и толстячок протянул мне влажные салфетки. Стерильные. Я кивнула и принялась протирать кровь с Кирилла. Он попытался подняться — я легонько толкнула его назад, на кушетку.
— Лежи. Сейчас принесут одежду. И не шевелись. Кровь начинает идти.
— Холодное, — недовольно сказал он.
— Потерпишь, — спокойно сказала я.
Он сел на кушетке, чтобы протереть себя спереди, а я устроилась за ним, чтобы снять выступившую кровь там, где он не дотянется. Смешно, но додумалась дышать на салфетки, прежде чем дотрагиваться до его кожи. Чтобы согреть. Осторожно притрагивалась к его коже, чтобы не причинить боли, а когда уже не осталось ничего, что бы мне дало возможность прикоснуться к нему, посидела, посидела, да и прислонилась щекой к его спине. Кирилл замер. Я снова обняла его так, чтобы манто, которое так и не съехало с меня, укрыло его плечи.
— Что?
— Замёрз же.
Повернётся? Нет?
Он сделал лучше: натянул на себя полы моего манто, будто ненароком притиснув и меня к себе, вынудив спустить руки и обнять его за бока.
— Чего? — теперь спросила я.
— Греюсь.
Коротко и ясно.
Я положила подбородок ему на плечо. Что-то с нами будет дальше?
Сидели недолго. Он вдруг быстро и ловко снял с меня манто вообще и положил его на ноги. Почти секунду спустя открылась дверь, и принесли одежду для него. Как услышал только… Забравшись с ногами на кушетку, я следила, как он привычно примеривает одежду, делая короткие замечания и пожелания, а служащие ателье, даже не глядя на меня, подобострастно кивают ему и быстро исправляют по его желанию.