Охота
Шрифт:
Спать не хотелось совершенно.
Поэтому волей-неволей задумалась над другим вопросом.
Знает ли Хантер, кто я? Я хоть нигде и не засветилась, но достаточно небольшого снимка, чтобы мало-мальски умеющий специалист засёк меня в Сети. Правда, сейчас у меня, благодаря линзам, зелёные глаза и короткие волосы брюнетки… Не буду думать. Будет факт — посмотрим, как отбиться.
В гудении машин катера, с трудом улавливаемом ухом, послышался посторонний звук. Ритмичный и в то же время диссонирующий с ровным гудом. Шаги. Издалека. Скоро затихли перед дверью в наш отсек. Я напряглась. Эти шаги из легко узнаваемых.
Щелчки
Хантер, как и ожидалось. Широкая ухмылка скуксилась в недоумение при виде нас, лежащих. Не ожидал? Думал — будем сидеть и трястись?
Поспешно закрывать глаза не стала. Только за рукой не уследила: машинально дёрнулась крепче прижать к себе спящего мальчика. И в то же время напряглась — прыгать, если что… Большие глаза, жёсткие и упорные, застыли на моих. Я смотрела спокойно, не смаргивая его взгляда.
Ничего не сказал. Тихо сделал шаг назад, за порог отсека. Снова закрылась дверь.
Я снова попыталась заснуть. Только начала задрёмывать, как вздрогнул в руках Рольф. Его дыхание зачастило, я даже расслышала сухой, почти бесшумный всхлип… Что ему приснилось? Снова отравленный цех? Снова работа в сущем кошмаре? Прижала к себе. Выпростала вторую руку, на которой лежала, осторожно погладила его по голове. Не проснулся. Снова расслабился… Странно обнимать ребёнка. Впервые… Нахлынуло мгновенно. А ребёнок от Кирилла? Будут ли у него такие же странные, словно припорошённые карие глаза?
Я конвульсивно вздрогнула и тут же испугалась, не разбудила ли мальчишку. Открыла рот — постепенно успокоить взбудораженное дыхание. Кирилл. Вспомнила, как оставила его — за спиной, сама решительно пошла к бандитам. Не оглядываясь… Наверное, здорово обидела. Он, наверное, думает о собственной никчемности и…
Снова шаги за дверцей отсека. Снова тихие щелчки открывающейся двери. Хантер. Не спуская с меня глаз, не вошёл, но перегнулся через порог и поставил у входа какой-то небольшой контейнер — величиной где-то с коробку для обуви. Выпрямился — с кривой ухмылкой — и закрыл за собой дверь.
Мысли сразу о другом.
Наши с Кэссии пропустили катер спокойно. Наверное, Эрик уже собрал ребят на Сэфа. Ждёт нас там. Что он сделает с Кириллом? Запрёт куда-нибудь, чтобы не рыпался, не лез бы спасать меня… Мне стало горячо, едва я вдруг вспомнила тот ураган по имени Кирилл, когда всего лишь провела кончиками пальцев по его животу…
Начала в подробностях вспоминать все секунды, когда мы были наедине с ним. И уснула. Глубоко.
… Толпы людей. То мимо нас, то тащат нас куда-то. Мальчишка жмётся ко мне. Я пытаюсь держать его за руку, чтобы не разлучили даже во сне. Что вижу сон — я это понимаю даже сейчас. Голоса — призрачные, со всех сторон: гулкие, эхом отпрыгивающие от высоких стен… Где-то далеко прошёл Кирилл. Обернулся, сосредоточил взгляд на мне, будто хочет предупредить о чём-то, и пропал в толпе. Меня толкнули в спину — чуть не налетела на кого-то впереди: «Смотри, куда прёшь!» А потом пихают в спину, выталкивая куда-то между людьми. «Смотри!» Это уже мне. Толпа раздаётся в стороны. Я смотрю, но ничего не чувствую. Хантер. Охотник. Но сейчас сам кем-то подстреленная дичь. Лежит на грязном бетонном полу. Умирает. Его тускнеющие глаза останавливаются на мне. Он всё ещё хочет ухмыльнуться. Губы медленно разъезжаются… А зубы будто сто лет не чищенные.
… Что-то шевельнулось, едва заметно толкнулось в живот.
Меня как выбросило из сна. Спиной ударилась в стену, когда шарахнулась защититься. Глаза открыла резко.
В отсеке никого. Кроме меня и Рольфа.
Сон — остатками впечатлений. И первая мысль: как же я ненавижу Хантера, если готова увидеть его убитым даже во сне!
— Ингрид… — прошептал под животом мальчишка.
— Я не сплю, — тоже ответила тихо.
— Тебе страшное приснилось?
— Вроде нет. А что?
— У тебя рука дёргалась.
Вон как. Думала — мальчишка меня разбудил. Оказалось — я его.
Убрала руку — Рольф сел на краешек койки, насторожённо приглядываясь к контейнеру у входной двери. Я села рядом.
Никогда не думала, что во сне неспокойная. Неужели до такой степени нервничаю, что… Посмотрела на правую руку. Рольф сказал: «Рука дёргалась»? Тепло усмехнулась сама себе. Или над собой. Рука не просто дёргалась. Там, во сне (снова эхом донесло обрывки), я добивала красивого, но злобного, смертельно раненного зверя. Стреляла.
— Ингрид, а что здесь? — Рольф кивнул на контейнер.
— Тащи сюда. Посмотрим.
Он встал и осторожно подошёл к коробке. Кажется, я уже сообразила, что это такое. Примерно то же самое было у нас с Кириллом всего несколько часов назад. Мы доставали из такой горячие лепёшки, макали их в отделения по бокам и наслаждались уличной едой. Всего несколько часов назад…
Рольф сел и поставил контейнер между нами на койку.
— Как открыть?
— Смотри. Вот здесь есть такие выпуклости. На них надо нажать — и…
И мальчишка немедленно сглотнул. И я. В нос шибануло такими ароматами жаренного в специях мяса, что мы оба ощутили зверский голод.
— А… это можно?
— Ну, со специями они немного переборщили, но, мне кажется, тебе вреда не будет. Берёшь вот эти кусочки и окунаешь сюда.
И я наглядно показала, как это делается.
И плевать хотели на капли соусов, падающие на одежду. Оголодали — сами того не подозревая, до ужаса. Мальчишка-то — ладно: у него тот голод ещё не прошёл, с момента как его вытащили было с Сэфа. Но я, которая только недавно… Впрочем, не знаю, сколько времени прошло с того ужина, когда мы с Кириллом с удовольствием ели прямо на улице. А Рольф, радостный, как-то быстро наелся и теперь не спеша, почти смаковал кусочки… И взгляд от сытости — сонный-сонный… И движения замедленные…
— Ингрид, — слабым голосом позвал он, удивлённо глядя на свою руку, застывшую над коробкой с едой. — Я так объелся… Я посплю немного.
С замершей у рта ладонью я смотрела на него, как он повалился на спину, забыв, что в руке у него ещё один кусочек мяса. Смотрела, как он закрывает глаза, а из ослабевшей ладони выпадает недоеденный кусочек… Метнулась… Какое там — метнулась. С трудом встала на толстые, надутые странной тяжестью ноги. Два шага к двери… Одной рукой оперлась в неё, чтобы не упасть… Перед глазами всё плывёт. Но успела сунуть в рот два пальца… А горло вздулось и не пропускает ничего из съеденного.