Охотница для оборотня
Шрифт:
Я остановилась только один раз, уже зайдя в лес, но даже не стала садиться, хотя рядом из-под снега выглядывал большой валун. Я понимала, что если сейчас присяду, то встать уже не смогу, просто не останется сил, поэтому прислонилась к стволу ближайшего дерева, кажется, это была сосна, или что-то похожее на неё. Сняла с плеча мешок и заглянула внутрь, надеясь найти там хоть что-нибудь из еды. В животе уже не просто урчало, по моим ощущениям желудок начинал переваривать сам себя. Но, кажется, сегодня мне наконец улыбнулась удача, на самом дне мешка прощупывались небольшие кусочки сдобы и крошки. Видимо, лепёшка во время наших забегов по трущобам и подземельям выпала из свёртка и осталась незамеченной. Я достала лежавшую сверху шкуру, одну, вторая осталась у Арона, ниже лежал моток верёвки, под нею был небольшой мешочек с травами. Сейчас мне это
Я посмотрела вверх, на высоте примерно в полтора-два моих роста ствол разделялся на три части, и ветви немного искривлялись, образуя вполне пригодную для ночлега развилку, если я, конечно, смогу до неё добраться. О том, чтобы оставаться на земле не могло быть и речи, спящей я стану добычей первого же попавшегося хищника, причем даже не факт, что проснусь, когда меня начнут есть.
Я рассмотрела варианты подъёма на дерево, их, в общем-то, было два. Либо взбираться по веткам, которых до развилки не наблюдалось совсем, либо использовать верёвку.
Ответ был очевиден. Поэтому я упаковала всё, кроме бечёвки, обратно в мешок и принялась за подготовку к подъёму. Я попыталась закинуть верёвку на одну из толстых веток. С четвёртого или пятого раза у меня получилось. Подтянула к себе второй конец, затем несколько раз обвязала оба вокруг ладоней и запястий, так, что руки оказались чуть приподняты вверх. Попрыгав, проверила натяжение. Вроде, должна выдержать. Ну, начнём!
Упираясь руками в натянутые концы верёвки, я начала перебирать сапогами по стволу, медленно поднимаясь вверх. Конечно, было тяжеловато, но то, что ноги мои поднимались вверх, вселяло некоторую надежду. Когда же сапоги оказались на высоте моих глаз, я обнаружила, что тело приняло горизонтальное положение. И когда ноги продолжили движение вверх по стволу, они оказались выше головы, которая теперь, напротив, уходила вниз. Я попробовала чуть выше перехватить шпагат руками. Не получилось. Попыталась намотать побольше на ладони, но почувствовала, что сапоги начинают соскальзывать по коре вниз. Когда я наконец повисла над землёй, с поднятыми руками и ногами, с провисшей в отчаянии серединой тела, то поняла, что этим способом на дерево мне не влезть.
И что же делать? Я попыталась спрыгнуть на землю, но лишком сильно оттолкнулась от ствола, бечёвки, обмотанные вокруг запястий, хорошо меня удерживали, поэтому я вернулась обратно к дереву, ноги скользнули мимо него, но подбородок встретился с жёсткой, шершавой корой. Наконец-то остановив движение тела, обдирающего собой кору, я встала ногами на землю и начала распутывать онемевшие руки. Они посинели и отказывались дальше терпеть подобные издевательства. Я уж было решила немного передохнуть, посидев на снегу, как вдруг из леса донёсся протяжный волчий вой, которому тут же ответило ещё несколько голосов. Я хорошо помнила свою единственную встречу с волками, только сейчас рядом не было оборотня, чтобы защитить меня.
Я уже знала, что в моём подсознании хранится большое количество знаний и навыков, недоступных мне, пока не попаду в опасную для жизни ситуацию. Вот и сейчас, я вспомнила ещё один метод взбирания по стволу, которым я совершенно точно пользовалась в прежней свой жизни.
Немедля я схватила верёвку и подбежала с ней к валуну. Стряхнула снег, отыскивая более-менее острый участок. Разделив шпагат на две, примерно равные части, я начала тереть его о камень. Вой повторился, и мне показалось, что он стал немного ближе. И я удвоила усилия, перетирая волокна. Бечёвка лопнула совсем скоро, но мне показалось, что прошла целая вечность, тем более, что волки распевали свои песни, уже почти не замолкая. Наконец у меня в руках оказались два куска шпагата. Я очень быстро соорудила вокруг ствола две самозатягивающиеся петли, концы бечёвок связала крепким узлом, чтобы они тоже образовали петли, предназначенные для ног. Закинула мешок за спину и поставила сапоги в получившиеся своеобразные стремена. Приподняв правую ногу, освободила верёвку и подтащила петлю немного вверх по стволу, затем сунула ногу обратно. Потом приподняла левую, и вздёрнула вторую петлю повыше. Получалось почти как по ступенькам, главное было не перепутать, куда ставить ногу, и что поднимать.
Когда я, уставшая, еле дыша от напряжения, достигла развилки из трёх веток и упала на неё животом, чтобы хоть чуть-чуть перевести дух, к дереву подбежали волки. Вряд ли это была та же самая, пострадавшая от зубов и когтей Арона, стая, но мне казалось, что эти звери были обозлены именно на меня. Они рычали, бросались передними лапами на ствол дерева, пытаясь подпрыгнуть и достать меня за по-прежнему свисавшие ноги.
Я знала, что на этой высоте уже могу чувствовать себя в безопасности, поэтому раньше времени расслабилась. Когда я переворачивалась на спину, чтобы удобнее было снять с ног верёвочные петли, левый сапог, которым я упиралась в самую тонкую из веток, соскользнул, я потеряла равновесие и полетела вниз. Каким-то чудом я сумела ухватиться руками за эту самую ветку и повисла на ней. Подо мной бесновались волки. Не хватало совсем чуть-чуть, чтобы они смогли плотно поужинать всей стаей. Я висела, обхватив ладонями тонкую, опасно провисающую и трещавшую под моим весом ветку, и едва дышала от страха. Руки, уставшие от долгого подъёма на дерево, казалось, вот-вот разожмутся, отправив меня прямо в алчно раскрытые звериные пасти.
Я сделала глубокий вдох. Затем ещё один, и ещё, успокаивая бешено стучавшее сердце и заставляя себя сосредоточиться. Так. Упереться левой ногой в ствол, правую расслабить и слегка потрясти, высвобождая из верёвочной петли, упереть и её в дерево. Теперь подтянуться на ветке, обхватив её локтями и предплечьями, закинуть левую ногу на развилку, отталкиваясь руками от ветки, продвинуть ногу ещё глубже. Оседлать развилку, наконец отцепив от ветки скрюченные, дрожащие пальцы.
Теперь я не могла сдержать мелкую дрожь, пронизавшую всё тело. Я осознавала, что находилась всего в нескольких шагах от гибели, что только что заглянула в глаза смерти, и от этого понимания на меня волнами накатывали слабость и дурнота. Зря я поела перед восхождением, сейчас бы не было так плохо. Я откинулась на самый толстый ствол и прикрыла глаза. Я уже настолько привыкла к рычанию и завыванию зверей внизу, что скорее услышала, если бы они замолчали. Поэтому вскоре я почувствовала, что проваливаюсь в сон…
Нет! Это был такой громкий выкрик внутри моей головы, что я проснулась и вздрогнула. Оказывается, засыпая, я начала съезжать на бок по ветке, ещё бы чуть-чуть, и я скатилась вниз, прямо в голодные пасти.
Я отвязала верёвочные петли от ствола и тщательно примотала себя к ветке, свесив ноги по обе стороны от развили, для большей устойчивости. Наконец достала из мешка мягкую тёплую шкуру и накрыла ею себя сверху. Несмотря на неудобную позу, я мгновенно провалилась в сон…
22
Когда я проснулась, ещё только-только начало светать. Я бы с удовольствием повернулась на другой бок и снова сладко уснула, если бы лежала на чём-то хоть чуточку более удобном, чем ветка дерева, к которой я привязала себя накануне. Всё тело затекло, я с трудом могла пошевелить руками и ногами. Единственная радость – волки, устав ждать ужина, отправились по своим волчьим делам. И я снова осталась одна, хотя в данный момент это меня очень радовало.
Я развязала бечёвку и, наклонившись вперёд, как могла, принялась возвращать подвижность рукам и ногам, разгоняя кровь, разрабатывая застоявшиеся мышцы и суставы.
Очень хотелось пить. И есть. И умыться. И ещё много чего… Я, вздохнув, начала обратный спуск с дерева. Снег вокруг дерева, на котором вчера потоптались волки, не внушал мне доверия, поэтому я углубилась подальше в лес прежде, чем набрать полную пригоршню и с наслаждением позволить ей растаять во рту холодной влагой.
Я снова шла по лесу, проваливаясь в сугробы, монотонно, одну за другой, переставляя ноги, обходя, покрытые снежными шапками кустарники. Во мне уже не было усталости, лишь отупение, накрывшее меня спасительным коконом. Стало уже настолько всё равно, что даже, если бы сейчас передо мной выскочила вчерашняя стая волков, я не испугалась, а, напротив, была благодарна им, хотя бы за то, что это невыносимое путешествие наконец-то завершилось.