Охотница для оборотня
Шрифт:
Измученная, растерянная, с пульсирующей от боли ногой и умирающим возлюбленным на руках, я не знала, что мне дальше делать. Как же так получилось, что я не могу его спасти?
– Арон, пожалуйста, не умирай, пожалуйста, - просила я сквозь слёзы. Но он меня уже не слышал. Мои пальцы стали красными и скользкими от крови. Всё бесполезно. Всё кончено.
Я убрала руки от раны, перевела взгляд с всё более бледнеющего лица мужчины на такое же бледное небо, проглядывающее сквозь чёрные ветки деревьев, переплетающих свои кроны, причудливыми тревожными узорами. Потом сделала глубокий вдох и закричала, громко, протяжно и безнадёжно. Лес наполнился
А откуда-то сверху на живот Арона вдруг спрыгнул белоснежный паучок и засеменил к ране, быстро перебирая всеми своими лапками. Я хотела было скинуть настырное насекомое, но тут почуяла его магическую природу. И решила посмотреть, что он будет делать дальше. Паук добрался до повреждения на боку оборотня и устроился рядом, начав оплетать разрыв тонкой белой нитью. Он скользил по всей поверхности раны, закрывая её плотной сетью магической паутины. Кровь уже не хлестала, а лишь сочилась кое-где по краям, но очень скоро иссякла совсем. Сам паук, раскинув лапки в стороны, лёг на паутину, медленно растворяясь вместе с нею в теле Арона. Когда магическое насекомое и его сеть исчезли, сквозь прореху в куртке проглядывала светлая кожа, целостная. Не осталось никаких следов раны.
Арон открыл глаза и удивлённо посмотрел по сторонам, на мне его взгляд немного задержался, а затем переместился вниз, на то место, где совсем недавно была смертельная прореха. Удивление в его взгляде сменилось радостью.
– Ты вылечила меня?
Я покачала головой.
– Не думаю, что это была я. – Хотя совсем не знала, что и думать.
– Глупости, кроме нас здесь никого нет. А твоя магия приходит, когда ты в ней больше всего нуждаешься.
– Тогда почему моя нога по-прежнему болит? Как ты можешь объяснить, что она так и осталась вывихнутой?.. – Уже заканчивая произносить эти слова, я вдруг почувствовала, что моя лодыжка не причиняет мне никакого беспокойства. Чтобы убедиться в своём подозрении, быстро стянула сапог, размотала повязку и уставилась на совершенно здоровую ступню, без малейших следов вывиха.
Я растерянно посмотрела на Арона, а он задорно улыбнулся мне в ответ.
– Я же говорил…
31
Хорошо, что в лесу никого больше не было, потому что выглядели мы с оборотнем как бродяги, к тому же сильно помятые, в грязной, порванной во многих местах одежде. У Арона на куртке ощерилась рваная дыра с красными от крови краями. Набредя на ближайший ручей, мы долго отмывались в ледяной воде и приводили одежду в порядок. Сделали, что смогли, но всё равно в столице наш вид сразу бы привлёк к себе ненужное внимание стражи, значит, придётся что-то придумывать по пути.
Дальше нам пришлось идти пешком, потому что обнаруженная неподалёку от места падения метла, была сломана ровно посередине рукояти. Поэтому, погоревав немного о потере такого удобного и быстрого средства передвижения, мы спрятали её поглубже в землю от случайных и не слишком прохожих, которые могли бы задавать ненужные вопросы, вроде: «А что это ведьминская метла делает так близко от столицы, и куда подевалась её владелица?».
На опушке леса мы сделали привал, чтобы немного отдохнуть и составить дальнейший план действий. Впереди виднелась достаточно крупная деревня, расположенная на берегу небольшой реки, через которую был перекинут широкий мост, через него-то и шла наезженная дорога, ведущая в Карину.
Деревня вызывала у меня огромное желание поесть нормальной горячей пищи и поспать на настоящей кровати, но я помнила, чем закончилась вчерашняя ночь, поэтому молчала, не высказывая больше никаких опрометчивых предложений. Арон тоже не спешил озвучивать план действий, он лёг на сухую, прогретую уже почти по-весеннему ярким солнышком землю, и, прикрыв глаза, о чём-то размышлял или даже дремал.
Я не решалась его позвать, подумав, что мужчине следует немного отдохнуть перед самой сложной частью нашего пути. Я, конечно, не считала, что раньше нам было легко, всё-таки мы перенесли уже немало невзгод и много раз находились буквально на грани жизни и смерти, но попасть в столицу государства, объявившего охоту на оборотней, пролезть в подвал дома, расположенного по соседству с резиденцией Охотников, которые с особой жестокостью уничтожали всех, кто имел хоть малейшее отношение к двуликим… Это, конечно, превосходило всё, испытанное нами ранее. А ведь ещё нужно как-то выбраться из города живыми, и желательно – невредимыми.
Как я ни старалась, не могла придумать ни одного варианта проникновения в столицу, ворота которой охраняли усиленные патрули стражи со специальными амулетами – определяющими кровь оборотня в каждом, кто возьмёт это приспособление в руку. Хотя… В Верден-то мы пробрались через тайный лаз контрабандистов, может, и здесь Арону известно что-нибудь подобное, какой-нибудь подземный ход. Наконец я не выдержала этой неизвестности и обилия тревожных мыслей и окликнула оборотня.
– Арон, что мы будем делать дальше?
Он тотчас открыл глаза, значит, не спал, думал.
– Я пойду в деревню, разузнаю, что к чему, а ты, - он сделал особое ударение на этом слове и со значением посмотрел на меня, - ты остаёшься здесь и ждёшь меня, не двигаясь с места. Я могу рассчитывать, что ты никуда не влезешь, пока меня не будет, и не пойдёшь вслед за мной?
Почему он разговаривает со мной, как с непослушным подростком? Разве я влезала куда-нибудь? Ну, не считая ведьм-кровопийц, вторжения убийцы в нашу комнату в трактире и падения с метлы. Но разве это всё моя вина?
– Я обещаю, что буду сидеть здесь и ждать тебя, даже если на меня нападёт стадо бешеных белок. – Сказала и сразу пожалела, ведь действительно веду себя как подросток, вот и обижаюсь без причины.
Арон обнял меня, поцеловал в висок, в щёку, затем в губы. Поцелуй был тёплым и нежным.
– Я люблю тебя, - сказал он, глядя мне в глаза. – Ты ведь никуда не уйдёшь? Это может быть опасно.
– Я буду ждать тебя здесь, обещаю. – Растаяла и растеклась в его ласковых руках. Вот почему нельзя было сразу так?
Арон ушёл, а я осталась ждать его, спрятавшись за стволом широкой берёзы и наблюдая за деревней.
Неподалёку проходила дорога в столицу, она огибала деревушку с правой стороны, поэтому мне был едва виден самый краешек, но иногда досюда доносилось ржание запряжённых в повозки и телеги лошадей, мычание перегоняемых на рынок коров или громкие людские голоса, но вот слов уже было не разобрать.
Я и сама не заметила, как уснула. Сказалась безумная ночь, облава, устроенная Охотниками, собственные раны и страх за умирающего от потери крови оборотня. Мне опять приснился особняк с красной крышей, старческий голос отдавал какие-то указания, слов которых я не могла разобрать, хотя очень старалась вникнуть.