Охотница на Лис

Малышева Анастасия Сергеевна

Поэтому, когда к нему пришёл сокурсник и предложил сбить спесь с двух, по его словам, зажравшихся мужиков, Гречишкин, не долго думая, согласился. Но у него были условия.

— Вадим отказался выступать против тебя, Аля, — вновь заговорил Елисей, — Поэтому, он взял на себя Марину и Игната. Те типы — его знакомые. Им немного приплатили — а дальше всё было элементарно. Максим же взялся за тебя. Те статьи — его рук дело.

Аржанова перевела взгляд на Смирнова, который словно сдулся и, покачав головой, спросила:

— А клуб? С ним что?

— Тут подсуетился уже отец вашего сокурсника, — снова заговорил Игнат, — Ничего криминального в этом не было — просто чиновник забеспокоился тем, что происходит в городе. Всё было направлено на одну цель — заставить нас сомневаться друг в друге, нервничать, ругаться. По задумке этих гениев, рано или поздно мы должны были не выдержать, перессориться и расстаться. А там уже, кто знает, может, эти принцы подвалили бы к вам, предлагая своё плечо.

Аля молчала, пытаясь переварить услышанное. Такое она раньше видела лишь в дешёвых сериалах — с плохими спецэффектами, неважной актерской игрой и весьма предсказуемым финалом, когда убийцей оказывался садовник.

Но это была не кинолента — это была её жизнь. Её, и дорогих ей людей. А какие-то два «гения» решили поиграть в сценаристов, и возжелали переписать все диалоги и сцены на свой манер. И от осознания этого вся злость, которую она копила в себе, начала проситься наружу.

Но вслух она произнесла только:

— Зачем?

И Гречишкин, который сразу понял, что вопрос предназначен ему, ответил:

— Потому что я влюблен в тебя. И ты заслуживаешь большего, чем это недоразумение.

Лис дёрнулся было в его сторону — он вообще долго сдерживал в себе желание пересчитать все кости этого ботаника — но Аля остановила его одним движением руки. Вместо этого она покачала головой и произнесла:

— Это не любовь. Это болезнь. Которая разрушает не только тебя, но и окружающих. Когда любишь — радуешься, если объект твоих чувств счастлив. Ты же, пусть и чужими руками, сделал всё, чтобы я чувствовала себя униженной. Знаешь, — добавила брюнетка, скривив губы в подобии усмешки, — Больше всего мне сейчас хочется позволить Елисею сделать с тобой всё, что он желает. И я чувствую, что при таком раскладе живым ты из этой квартиры не выйдешь, и даже это меня не останавливает. Меня тормозит другое — я не хочу, чтобы мой любимый пострадал от этих поступков и решений. И вот это — настоящее. Чувствуешь разницу? Забота, а не разрушение.

Лис замер, услышав эти слова, после чего медленно перевёл взгляд на Алю. И в ту секунду у него больше не осталось сомнений относительно того, как закончится ИХ история. И закончится ли вообще.

— Что с ними будет? — спросила Марина, которая не скрывала ни своего отвращения, ни откровенного желания воткнуть обоим пилочки для ногтей в глаза, благо, маникюрный набор у неё был внушительный.

Вздохнув, Игнат признался:

— К сожалению, мы договорились не трогать этих двоих. Как бы не чесались мои кулаки — они уйдут на своих двоих. Прямо сейчас, — с нажимом добавил Васильев.

Максиму, кажется, не нужно было повторять дважды. Миг — и его словно ветром выдуло из комнаты. Остался лишь слегка горьковатый аромат его духов и запах страха, которым пропиталась, кажется, даже мебель.

Вадим же, поднявшись на ноги, сделал один неловкий шаг в сторону Али.

— Послушай, я… — начал было он, но брюнетка покачала головой:

— Уходи. Живо.

Гречишкин вздохнул, но всё же подчинился. И его взгляд, в котором читалось сожаление, как и вид побитой собаки, никого не смог ни разжалобить, ни хоть как-то задеть. Слишком поздно было для подобного.

Выпроводив неприятных гостей, четвёрка расположилась в гостиной. Алю при этом слегка потряхивало от пережитого стресса, а вот Марина была настроена более чем воинственно.

— Я не понимаю! — воскликнула девушка, — Почему мы их отпустили? После всего, что произошло!

— Потому что таков уговор, — сказал Игнат, сжимая её ладошку в своей руке, — Мы договорились с отцом Смирнова. Принесли ему все доказательства, что удалось собрать и объяснили, что будет с ним и его карьерой, если он не приструнит сына. Мужик ведь метит на место мэра, так что он сразу смекнул, что такой пиар ему не нужен. Да, его сын никак не был связан с отморозками, избившими меня, но доказать связь Макса и Вадима было не сложно. И потом — не было никаких гарантий, что ботаник не начнёт топить Смирнова, если его самого прижмут. Поэтому, мы пришли к соглашению.

— И что оно в себя включает? — поинтересовалась Андреева.

— Они оба переводятся в другой университет, — сообщил Елисей, — Больше вы их не увидите. Плюс — Смирнов-старший поговорит с деканом и Алю восстановят. Ну, и парочка опровержений в СМИ — вместо вишенки на торте.

Аржанова подняла взгляд на мужчину, сидящего напротив, и негромко произнесла:

— Спасибо.

В ответ Лис выдавил из себя кривую усмешку:

— Всегда к твоим услугам.

— А как вы всё это выяснили? — задала Марина следующий вопрос.

Её мужчина, выпрямившись и расправив плечи, голосом, преисполненным пафоса, произнёс:

— Нам пришлось изрядно протрудиться. Скажу честно — это было непросто, но мы приложили максимум усилий…

— Мы наняли частного детектива, — перебил друга Елисей.

— Предатель! — воскликнул Васильев, — Не мог хотя бы секунду ещё потерпеть? Они же нам почти поверили!

— Ну прости, — пожал плечами его друг, поворачиваясь к молчавшей Але, — Не привык зарабатывать очки враньём.

И все замолчали, чувствуя, как неумолимо начала меняться атмосфера в комнате. Аля и Воронцов не сводили друг с друга глаз, и в этом было что-то такое, что заставило Марину с Игнатом неуютно поежиться. Словно они наблюдали за двумя людьми в их спальне, спрятавшись за ширмой. Сексуальное напряжение между этими двумя было таким плотным, что его можно было коснуться.

Поэтому, Васильев, взяв свою девушку за руку, потянул её в сторону выхода. При этом мужчина нарочито бодрым тоном воскликнул: — Ладно, у нас тут куча дел вообще-то нарисовалась! А вам точно нужно еще многое обсудить. Душа моя, испаряемся.

Марина успела только подмигнуть подруге и послать ей ободряющую улыбку, прежде чем её чуть ли не вытолкали из квартиры. Дверь хлопнула, и Аля с Елисеем остались одни.

Девушка молчала, не зная, с чего начать разговор и вместе с тем осознавая, что сказать хочется очень много. Но ей было страшно, и тот факт, что Лис тоже молчал, не прибавлял смелости.