Охотница на Лис
Шрифт:
Но я не жалела о том, что тогда указала ему на дверь. Воронцов поступил неправильно, снова попытавшись то ли купить меня, то ли потопить моё и без того дырявое судёнышко. Меня злило то, что он не поговорил со мной перед тем, как принять решение. Создавалось ощущение, что я была для него куколкой, которой он подбирал аксессуары на свой вкус. Да — я хотела открыть свой центр, но всё должно было быть иначе. И уж точно не в тот период, когда журналисты медленно и с кайфом поджаривали меня на вертеле.
К слову об этом — количество статей заметно сократилось. В городе намечались выборы нового мэра, и кандидаты, видимо, выкупили все полосы, так что новостные ленты заполонили заметки о «благих» делах чиновников. В общем, пиар-компания других людей спасала меня. Я даже начала задумываться над тем, чтобы проголосовать там, или что принято делать в таких случаях? Я никогда не была сильна в политике.
Тем не менее, в универ мне по-прежнему было нельзя, так что я занималась ничегонеделаньем. Катя, как могла, поддерживала меня, но у тётушки была своя жизнь, и было бы эгоистично с моей стороны просить её менять свой распорядок ради меня. Тем более, у неё начала налаживаться личная жизнь и она, отойдя от своих прошлых, не слишком удачных отношений, позволила себе, наконец, снова увлечься кем-то. Так что ей явно было не до пребывающей в депрессии племянницы.
Марина, наоборот, проводила всё своё свободное время со мной. Игнат был занят на работе — я помнила, что им с Елисеем предстояло пройти немало проверок, прежде чем клуб снова разрешат открыть. Подруга не ворчала о том, что её королевское величество задвинули на вторые ряды — более того, она сама в моменты, когда мужчина звонил ей, требовала не отвлекаться и возвращаться к работе. Андреева действительно выросла, и смогла избавиться от эгоизма, который казался неотъемлемой частью её натуры.
Но больше всего я удивилась и даже восхитилась, когда рыжая, краснея и смущаясь, пробормотала мне о том, что призналась Игнату в своих чувствах. Вот тут я точно бы села от неожиданности, если бы не лежала на кровати. Ведь это была Марина — человек, который требовал любви от других, но никогда не дарил её в ответ. Никому. Нет, я была уверена, что родителей она любит, да и меня тоже (я надеюсь). Но мужчины — они могли смело идти лесом. А тут…в общем, Игнат точно был волшебником. Вместе с его другом. Блин, я опять его вспоминала!
Но это было неудивительно, ведь Васильев с Лисом были друзьями и коллегами. Они были неразрывно связаны. И я, как истинная мазохистка, ловила малейшие клочки и обрывки информации, которыми меня снабжала Марина. Разумеется, при этом я делала вид, что мне совершенно не интересно, что у них происходит. Андреева это понимала, но тактично молчала.
Елисей не звонил, я тоже не торопилась брать в руки телефон. Хоть меня и ломало изнутри, но я твёрдо решила для себя — он должен был сделать первый шаг сам. Пусть это было по-детски, но ведь Лис сам сказал, что я — ребёнок. Где поблажки, в таком случае? Почему я должна была вечно давать ему шансы? От него требовалась сущая мелочь — просто объявиться. Я бы приняла его. Потому что безумно скучала. Мне так сильно хотелось прикоснуться к нему, что я чувствовала, как мои руки сводило от напряжения. Всё моё тело тосковало и тянулось к нему.
Но он молчал. И в какой-то момент я просто перестала ждать. Не смирилась и не отпустила — просто начала занимать свою голову чем-то другим, помимо мыслей о своём, видимо, уже бывшем мужчине. Начала просматривать объявления — мне показалось, что настало время найти себе новое занятие, раз уж с любимым зоопарком было покончено. Я сходила на парочку собеседований, но везде требовался диплом о высшем образовании, и меня вежливо, но настойчиво выпроваживали. Однако сдаваться я не собиралась.
— Аль?
Голос подруги заставил меня вынырнуть из своих мыслей. Вздрогнув, я повернула голову:
— Я снова отключилась?
Марина кивнула с мягкой, понимающей улыбкой. Мне всё еще было непривычно видеть её такой — не язвительной и слегка взбалмошной, а спокойной и будто сияющей изнутри. Закончив учёбу, она вытянула меня из дома и потащила, словно на буксире, в парк. Середина апреля радовала — погода разгулялась не на шутку, и люди, сбросив пуховики и шубы, переоделись в плащи и ветровки. И мы с рыжей исключениями не стали. Более того — купив себе по большому мороженому, мы уселись на лавочке и с удовольствием уплетали холодное лакомство. Правда, погрузившись в свои мысли, я об этом малость подзабыла, и чувствовала, как прохладная подтаявшая сладость стекала по моим пальцам, остужая кожу.
Покачав головой, Марина отобрала у меня рожок и, выкинув его в ближайшую урну, достала из сумки упаковку влажных салфеток. Ну конечно, это ведь была Королева Марина — кто-то вообще сомневался, что у неё в сумке можно было найти всё? В конце концов, не так давно именно она снабдила меня контрацептивами. Протянув мне пачку, она со смешком сказала:
— Чувствую себя мамой. Хочешь, мордочку тебе тоже вытру?
Я, покачав головой, отказалась:
— Думаю, нас не так поймут. Ни к чему привлекать внимание окружающих.
Андреева закатила глаза:
— Брось, Алька. Всем уже давно плевать на тебя. В хорошем смысле этого слова. И даже если пара человек продолжит тыкать в тебя пальцем — рано или поздно они тоже затихнут, раздавленные чужим безразличием. Прекрати сама себя закапывать.
Я хмыкнула, оттирая ладонь:
— Поверь мне, я пытаюсь. Но тяжеловато сделать это, когда…ну… — я замялась, не зная, как признаться в том, что меня волновало больше всего.
Но Марина не зря была моей лучшей подругой. Ей не нужны были слова, чтобы понять меня. Притянув меня к себе и обняв за плечи, она уверенным тоном произнесла:
— Он позвонит. У него просто много дел. Вот и всё.
— Каких? — даже не попыталась я скрыть тоску в голосе, — Проверки закончились неделю назад. Клуб работает, неурядицы улажены. Я думала, что…
Я замолчала, чувствуя, как к горлу подступает ком. Разумеется, я знала о том, что у Лиса всё в порядке — говорила же, что Марина снабжает меня информацией. И да — как бы я не гнала от себя мысли о любимом, они упорно лезли в мою голову. Подсознательно — и не только — я ждала, что как только закончатся инспекции, Елисей тут же приедет, мы помиримся, и всё снова станет хорошо. Но дни шли, а мужчина всё не объявлялся. И я начала думать самое худшее — что он просто забыл обо мне. Собственно, поэтому я и решила начать искать работу — чтобы отвлечься. Ведь подобные мысли убивали лучше любого яда.