Охотничий инстинкт (сборник)
Шрифт:
— Да надо бы, но ведь… — неуверенно заговорил Игорь, морщась при каждом движении.
— Ну что еще?
— Так ведь денег-то от этого не прибавится… К тому же на мне заживает все как на собаке. Я завтра как новенький буду, Геннадий Андреевич.
Филимонов скептически посмотрел на своего сотрудника. Действительно, Игорь при нем был давно, и шеф знал, что после одной серьезной переделки он вылечился буквально за несколько дней. Хотя травмы тогда были, может быть, и посерьезнее, чем сейчас.
— Ну ладно. — Филимонов затушил бычок в пепельнице. — Я тебя поставлю начальником
— Вы, надеюсь, не очень это… Ну…
— Чего ты мнешь слова, как женские сиськи? — раздраженно воскликнул Филимонов. — Неужели сложно научиться называть вещи своими именами?
— Вы… не разочаровались во мне, Геннадий Андреевич?
— А ну тебя в баню! — отмахнулся Филимонов.
— Просто их было трое. Потом я, ей-богу, не ожидал…
— Думаешь, я ожидал, — проворчал в ответ Филимонов.
— А вообще, как думаете, кто это?
— Я пока над этим не думал, — отрезал в ответ шеф. — К тому же в это я попрошу тебя не лезть. Вообще не лезь туда, куда не положено. Ясно?
Игорь вместо ответа кивнул и нахмурился. В комнату вошла Мария Владимировна и поставила перед мужчинами две чашки черного кофе и вазу с печеньем.
В этот момент зазвонил телефон. Филимонов снял трубку и услышал знакомый звонкий голос президента банковской ассоциации «Двадцать первый век» Николая Ястребова.
— Алле, Геннадий Андреич, привет!
— Что так, с утра пораньше? — недовольно пробурчал Филимонов.
— Дело в том, что я уезжаю сегодня с ночевкой на базу отдыха развлекать гостей из Словакии. Хотел уточнить, во сколько завтра собрание ассоциации…
Филимонов слегка задумался.
— На час дня вроде бы назначали, — наконец произнес он.
— О\'кей, — почти с пионерским задором отреагировал Ястребов. — Насчет кредита поговорим, а то Березов уже забодал меня.
— У тебя — все кредиты, а у меня — сплошные радикулиты, — съязвил Филимонов. — Слушай, Коля, на тебя никогда утром не нападали, когда ты выходил из подъезда?
— Нет! — бодро ответил Ястребов. — Я один раз прямо-таки почувствовал, что на меня нашлют киллера, и не ночевал у своей любовницы. А вместо меня киллер грохнул ее мужа — представляешь, какой пассаж! — И громко заржал в трубку. Отсмеявшись, он серьезно спросил: — А что случилось-то?
Филимонов уже был готов рассказать об утреннем происшествии, как вдруг передумал и сказал Ястребову, что сейчас ему позвонил старый клиент и сообщил о том, что на него напали. Ястребов не проявил к информации никакого интереса и, распрощавшись с Филимоновым, отключил связь.
«Черт возьми, — выругался Филимонов. — Везет мальчишке! Едет на базу развлекать гостей… Да наверняка все переговоры будет проводить Березов, а он будет только демонстрировать свою голливудскую улыбку и отбирать для гостей девок. По этому делу он большой мастер…»
Ястребову было всего двадцать шесть лет, и банк он возглавлял чисто номинально, а действительным владельцем его являлся некто Роман Березов, по кличке Боцман. Этот человек был, что называется, из тех, кто связан с мафией. То есть его капиталы
Он, Ястребов и Филимонов составляли лишь половину лиц, входящих в так называемую «большую шестерку». Вторую половину составляли двое братьев Шестаковых — Алексей и Борис, державшие под собой две фирмы, торговавшие оргтехникой и аудиовидеотехникой. И наконец, украшением этой компании была владелица акционерного общества «Ресторан «Чайка» Лариса Котова.
Весь этот, так сказать, конгломерат бизнесменов играл значительную роль на городской бизнес-карте Тарасова. То, что предприниматели объединились в ассоциацию, было вполне естественно. Ассоциация была призвана лоббировать интересы бизнесменов в органах власти, то есть проводить в депутаты своих людей. Кроме того, обсуждались и различного рода проекты, под которые банк Ястребова — Березова иногда ссужал деньги. Словом, инициатива не только поощрялась, но временами еще и оплачивалась.
Вот и завтра должно было состояться очередное совещание «шестерки», посвященное вопросу о кредите, который структура Филимонова брала взаймы у «Двадцать первого века» для осуществления прорыва на другом рыночном направлении, ранее Филимонову не свойственном.
Тарасовская кондитерская фабрика, давно уже дышавшая на ладан, была не один год предметом особого интереса Гээфа. И только сейчас, уговорив Березова и проведя соответствующую работу в структурах власти, он был готов купить ее на корню и попробовать перестроить производство. Под это дело «Двадцать первый век» дал Филимонову кредит в сто тысяч долларов.
Филимонов хотел было еще посидеть и подумать относительно того, что он скажет завтра на совещании, потом посмотрел на часы и понял, что уже пора ехать в офис.
— В «Чайку» езжай прямо сейчас, — сказал он Игорю, когда выходил из дома. — Я никому ничего рассказывать не буду, сам понимаешь… Мы — крупнейшее охранное агентство в городе, а тут — сапожник без сапог получается.
Игорь виновато опустил голову на грудь. Ему, прошедшему афганскую и чеченскую войны, безусловно, западло было бы признаться, что его отделали, как мальчишку.
— Ничего, не волнуйся, — похлопал его по плечу Гээф. — Все будет как надо… Насчет нападения этого — я разрулю. Узнаю кто — гениталии выдеру к чертовой матери!
Дмитрия, который до сих пор находился под воздействием паров хлороформа, он оставил на попечение своей жены и обещал прислать в середине дня за ним человека.
Несмотря на протесты Игоря, Геннадий Андреевич решил ехать на работу на своей машине, сам находясь за рулем. Он завез Игоря в ресторан «Чайка», дал соответствующие распоряжения охране и поехал к себе в офис.