Охотницы
Шрифт:
Алый идет тебе больше всего алый идет тебе больше всего алый идет тебе больше всего…
Этого достаточно, чтобы я избавилась от чар. Ярость вскипает во мне с силой разрушительного шторма. Сила Киарана усиливает ее, укрепляет. Воздух кипит от этой силы — моей и Киарана. Когда первые капли дождя попадают на мои доспехи, рассыпаются искры.
Лоннрах пораженно глядит на меня. Я чувствую его разум в своем сознании. Зовущий. Убаюкивающий. И разрываю нашу связь. И улыбаюсь. В тот же миг лезвия оказываются у меня в руках.
— Если у
Я прыгаю, взмахиваю рукой, рассекая ему щеку. Поверхностный порез. Предупреждение. Я улыбаюсь, глядя, как кровь течет у него по лицу.
Глаза Лоннраха суживаются. Он говорит спокойно, на этот раз обращаясь к своей армии:
— Уничтожить здесь все.
Глава 37
Они ждали этого. Лоннрах еще не закончил говорить, а c`u s`ith уже прыгает на меня, оскалив зубы и вытянув огромные когти. Я подныриваю под ней и взмахиваю клинком. Он рассекает левый бок твари, кровь теплым потоком хлещет мне на щеку.
У меня нет времени убедиться, мертва ли она. Лошади окружают меня, daoine s`ith вскидывают мечи, а sluagh кружат над нами, пронзительными воплями разрезая ночную тьму.
А затем рука хватает меня за запястье. Киаран.
Там, посреди хаоса, я хочу сказать ему кое-что. Что хотела бы провести с ним больше времени и сожалею, что так и не рассказала, насколько он мне дорог.
Киаран кивает, словно понял, и отворачивается. Вытаскивает мечи из ножен. Я прижимаюсь спиной к его спине и разворачиваюсь к врагам с моей стороны. Мы готовы.
Кони рвутся вперед, я прыгаю и взмахиваю клинками. Металл сталкивается с металлом, громко, почти оглушительно. Воздух неподвижен и пропитан силой, окружающей нас мерцанием ярких цветов. Сила течет сквозь меня таким потоком, что мышцы болят и протестуют.
Я игнорирую боль и полосую daoine s`ith, бью кулаком в лицо следующего, уклоняюсь от одного меча за другим. Порожденная волшебством фейри молния ударяет в плечо, электричество жжет меня изнутри. Сила Киарана нарастает, когда я сжимаю мечи, и свет срывается с них, врезаясь в группу daoine s`ith.
Еще один фейри вытягивает руку, и лоза вырывается изнутри, оплетая мои ноги и руки. Сила рвется из меня, и растение опадает на землю хлопьями пепла.
Я прыгаю вперед, перерезая глотку этому фейри. Кровь хлещет на мои доспехи, на тонкие серебряные плети лозы, которыми покрыты наручи. Кровь фейри взаимодействует с моими доспехами. Поток смерти силен, и увеличившийся прилив энергии наполняет меня так, что я боюсь взорваться.
Мои клинки прорезают чужие кольчуги, рассекают кости и сухожилия. Я верчусь и бью очередного врага в живот. Сила удара отправляет его в полет, но он приходит в себя и вскидывает руки. В меня врезается разряд, настолько быстрый и мощный, что на груди под металлом остается синяк.
Вкус сухой земли скользит по моему горлу, и внезапно меня окружает пламя. Пламя жжет мои доспехи и опаляет кожу. Но сила Киарана — поток внутри меня, и я чувствую, как она наполняет, исцеляет, заряжает, резонирует с доспехами, с кровью фейри, которой они залиты, с моим сердцем. Я втягиваю эту силу, собираю ее внутри в единый заряд, в ураган и бросаю навстречу пламени. Оно гаснет, и дикая часть моего сознания испускает победный вопль.
Daoine s`ith пытается швырнуть в меня новой энергией, но с силами Киарана ей не тягаться. Я отправляю клинок в ножны, чтобы прицелиться в голову фейри из электропистолета, и стреляю. Так просто.
Окруженная дождем и телами, я смотрю на окраину долины, туда, где начинается город. Всадники daoine s`ith мчатся туда, прочь от битвы, в сторону моего дома. Я замечаю, что там кружит мой орнитоптер: Гэвин наблюдает за тем, чтобы битва не захватила город. Я не дам им такого шанса.
Я бегу к локомотиву, на ходу пряча пистолет и складывая клинки, чтобы они вернулись в форму звездчатого диска, который отправляется на мой нагрудник. Забравшись в кабину, я тяну за рычаг, который открывает отделение для оружия, и достаю звуковую пушку.
Нащупывая беруши, я кричу:
— Киаран!
— Айе.
Он оказывается в локомотиве вслед за мной, покрытый кровью и грязью. Его глаза сияют.
Я бросаю ему запасную пару берушей.
— Они тебе понадобятся.
Тщательно заткнув уши, я вскидываю пушку на плечо и выворачиваю уровень децибел до максимума. Краткий миг я наслаждаюсь тишиной настолько полной, что ни один звук не способен ей помешать. Затишье перед бурей. Сладкий звук покоя перед началом хаоса.
А затем я спускаю курок. Пушка дрожит в моих руках, и я смотрю, как фейри, настигнутые звуковой волной, падают на землю.
Я разворачиваюсь и снова прицеливаюсь, чтобы вывести из строя группу побольше, которая, подгоняя металлических коней, уже летит ко мне. Я снова нажимаю на курок. Звуковая волна встречает их, и они падают волнами, словно в них врезается нечто плотное. Фейри скукожились на земле, кровь течет у них из ушей.
Я вытаскиваю беруши и улыбаюсь Киарану.
— Отличная диверсия, не так ли?
Киаран явно впечатлен.
— Я знал, что ты не просто так мне понравилась.
Я киваю на обездвиженных фей в дальней части парка.
— Твоя добыча или моя?
— Моя, — отвечает Киаран. Улыбка у него плавная и пугающая. — Определенно моя.
Он спрыгивает с локомотива. Если бы мне не осталось так много врагов, я наверняка кинулась бы за ним.
Вместо этого я бросаюсь на кружащего sluagh и вгоняю клинок ему в шею. Холодный туман плещет на меня и окутывает доспехи.
Я снова бросаюсь на врагов. Все происходит так быстро, что у меня нет времени сосредоточиться на ком-то одном. Кто-то нападает, я его убиваю. Затем еще одного, и еще. Я использую гранаты, и меня осыпает землей и камнями. Долина светится от силы, а небо от вспышек света. Энергия бьет в меня, но я выношу эту боль. Я уклоняюсь, я рассекаю…