Охотник на духов
Шрифт:
Примирение вышло спонтанным и не обошлось без недоговоренностей. Иными словами, Имма молча меня «простила», а я… ну да, так же молча согласился с такой постановкой вопроса. Ну лень мне ее «лечить». Ле-энь. Обошлось – и ладно.
А потом приехали Ринна с Иттой и начался цирк. Химм-то не успел им сообщить, что я уже согласился провести первый выходной на организуемой ими выставке.
Впрочем, увидев, какой стол они накрывают нам для обеда, я решил тоже помолчать, по крайней мере пока. В конце концов, не каждый день удается полакомиться свежей радужной форелью. Дорогая она, зараза, но вкусная-а!
Переглянувшись
Ну а когда я уже миновал ворота района Сейна, на телефон пришла фотография… Женщины Рона красивы по определению, но обескураженные лица придают им какую-то особую пикантность. Отбив сообщение с благодарностью для Химма, приславшего этот шедевр, я улыбнулся и прибавил ходу, чтобы через минуту остановиться и ответить на звонок Барахольщика.
Заказ – это хорошо. Пусть даже не «острый», а уж если он оборачивается знакомством с духом предмета – и вовсе замечательно. А именно так дело и обстояло. Собственно, именно в надежде на встречу с предметом-вместилищем многие антиквары и работают с артефактами. Да только определить, является ли попавший в руки коллекционера или торговца предмет вместилищем духа, порой весьма и весьма сложно. Куда проще отличить артефакт от проклятого предмета.
– День добрый, уважаемый Холл, – просочившись в лавку Барахольщика, я тут же нацепил привычную маску. Все как договаривались.
– А-а, явился, шалопай. – Отвлекшись от копания в корзинке с возможными приобретениями, Холл поднял на меня взгляд и изобразил сурового работодателя. – Где тебя носит, оглоед? Надоело получать у меня жалованье? Почему я еще должен тратить деньги на звонки тебе, когда ты должен сидеть в лавке?
– Извините, уважаемый Холл, я обедал, – повесив нос, вздохнул я.
– Вот, полюбуйтесь, ллон Тейтон, на современную молодежь! – заворчал Барахольщик, обращаясь к единственному зрителю нашего спектакля. – Учишь их, делишься опытом, а у них только жратва да девки на уме!
– Ну мы тоже когда-то были молодыми, ллон Квиддон, – примирительно пробурчал толстый посетитель и, усмехнувшись, договорил: – И тоже когда-то больше интересовались девочками, чем произведениями искусства, а?
– Но даже тогда мы почитали старших и старательно перенимали их знания и опыт.
– Не буду спорить. Но воспоминания о тех временах давай оставим для беседы за чаем, а сейчас… – кивнул толстяк, возвращая разговор в деловое русло, и подвинул корзинку с принесенными предметами Барахольщику. Тот хмыкнул, но вновь занялся осмотром предложенного товара. Через минуту Холл небрежно отодвинул от себя корзинку.
– Хлам.
– Квиддон! – укоряюще покачал головой толстяк. – Даже мне понятно, что там как минимум четыре артефакта и один проклятый предмет, который легко может оказаться вместилищем…
– Пф… Проверим? – Холл ткнул в меня пальцем. – Мальчишка, иди сюда.
А вот теперь начинается настоящее шоу. Я подошел к стойке и выжидающе взглянул на Барахольщика.
– Рассортируй.
Быстро кивнув, подчиняюсь приказу и начинаю споро выкладывать плошки и брелоки на столешницу. Рука на миг замирает над главным предметом спора – завернутой в тонкую черную ткань нефритовой статуэткой. Хм, кажется, кому-то сегодня повезло. Легкая волна силы, совершенно незаметная со стороны, касается статуэтки – и тут же приходит осторожный, но полный любопытства ответный посыл. Игра? Игра!
Заметив краем глаза останавливающий жест Холла, направленный на толстяка, аккуратно разматываю ткань и, отправив посыл-просьбу, решительно берусь голой рукой за нефрит. Вспышка!
Изображая потерю ориентации, пытаюсь подняться с пола под довольное бормотание Холла и вновь падаю.
– Что я тебе говорил, Тейтон? Хлам. Артефакты еще туда-сюда, а вот это… обычный проклятый предмет.
– И не жалко тебе паренька, старый? – со вздохом, в котором явно слышится согласие, бормочет толстяк.
– Да ничего с ним не будет. Ты думаешь, чего я с ним вожусь? У него вся сила воли заточена на защиту от проклятий. Детский перекос… что ты хочешь! – с хихиканьем отвечает Барахольщик, отрабатывая мою легенду.
– М-да, повезло тебе. – Меня ни один из них не стесняется, но это и неудивительно: я же вроде как в отключке. – Ладно, сколько дашь за все?
– Триста тугров, Тейтон. И ни одним таоро больше.
Толстяк вздыхает, но, кивнув, соглашается. Ха, а что еще ему остается?
Жду, пока зазвенит колокольчик и хлопнет дверь, и, повременив еще пару минут, поднимаюсь с пола. Холл улыбается, но лишь до тех пор, пока я не покачал головой.
– Жаль, я надеялся. Очистишь?
– Конечно, – я киваю и, аккуратно замотав статуэтку обратно в ткань, кладу ее в карман. Иногда мне кажется, что столь редкие встречи коллекционеров с вместилищами обусловлены в первую очередь тем, что слушающие, только и способные наверняка отличить проклятый предмет от обиталища духа, тоже очень любят подобные вещи. Ха.
Можно, конечно, подумать, что я, такой негодяй, кинул своего коллегу и компаньона. Да, кинул. Однако есть одно «но». Судя по тому, что я ощутил в этой нефритовой статуэтке, внутри нее заточен отнюдь не домашний хранитель или дух-охранник, за которыми в основном и гоняются коллекционеры и торговцы, готовые платить о-очень большие деньги за бестелесных воинов, противопоставить которым хоть что-то могут лишь сильные стихийники или слушающие. Нет, в статуэтке обитает совсем другая сущность, для большинства абсолютно бесполезная, но от этого не менее живая.
Погладив нефритовую фигурку и перекинувшись с Холлом парой слов, я пообещал ему вернуть функционал проклятого предмета и, хлопнув дверью, отправился домой. Но по пути… покинув Бокко, я заглянул на Базар и, прошвырнувшись по нескольким лавкам, обзавелся всем необходимым для переселения столь удачно попавшегося мне духа.
Можно было бы, конечно, найти что-то подобное и в Бокко, но у обитающих там торговцев имеется своя сеть, и мне не хотелось бы вызывать даже малейшие подозрения у Холла. Пусть, как и большинство людей, он даже не подозревает о том, что слушающие способны переселять духов из одного предмета в другой, но земля, как говорится, слухами полнится, так что… В общем, лучше перебдеть.