Охотник на оборотней
Шрифт:
Каверин: А убийства простых мотоциклистов, которые не являлись ни детьми бизнесменов, ни политиков? Преследовали ту же цель, как вы считаете?
Бураков: Вы отлично все понимаете, товарищ полковник юстиции первого ранга! Я уверен, что здесь преследовалась более глобальная цель: паника, паника, и еще раз паника! На фоне бессилия исполнительной власти, силовых структур, мэрии перед валом преступности и расчетливых убийств, губернатор под давлением общественности сменил бы власть в Тулеевске. План заключался именно в «выдавливании» прежнего руководства города из властных структур. Митинг у здания мэрии в июле стал первой ласточкой, но в связи с прекращением убийств мотоциклистов и нашей работы, план, очевидно,
Каверин: Хм… Вам удалось найти доказательства причастности «Террариуса» и лично директора концерна Омелина Николая к убийствам? Нам есть за что его привлечь в данном деле?
Бураков: Никак нет, товарищ полковник юстиции первого ранга! Киллера или киллеров, как в таких ситуациях часто, к сожалению, бывает, мы не нашли. Как я уже докладывал, ни засады из сотрудников силовых ведомств, ни тщательнейший поиск улик. Да что там говорить, ни одной стреляной гильзы обнаружить не удалось! Такие профессионалы в девяносто девяти случаев из ста неуловимы. Но я плотно работал с «Террариусом». В «Адмантисе» методично убеждал Стрельникова Павла Афанасьевича отказаться от возможных планов мести в отношении высшего менеджмента нашего зеленодарского «Террариуса». Это было очень не просто сделать, но удалось.
Каверин: Да! Большие деньги — не ручейки, а реки крови! Скажите, Дмитрий Константинович, по нашим сведениям, в результате нашей с вами профилактической работе намечается некое слияние вышеназванных структур? Я слышал об этом.
Бураков: Действительно, благодаря нашему оперативному и продуманному подключению к делу наметилась несколько странная метаморфоза в бизнес — взаимодействии «Террариуса» и «Адмантиса! Еще недавно заклятые враги, так сказать, или соперники, вдруг пришли к соглашению. Суть его сводится следующему: согласно подписанному меморандуму о намерениях, администрация города Тулеевск выделяет несколько участков из предполагаемых пятнадцати топливному концерну «Террариус» из Зеленодара. В свою очередь «Террариус» готов выделить тулеевской топливной компании Стрельникова «Адмантис» три участка для строительства автозаправочных станций с магазинами запчастей на выкупленных ранее «Террариусом» землях в окрестностях Зеленодара. Причем на весьма оживленных трассах! То есть бизнес обеих структур расширится. Произошло взаимопроникновение бизнеса обеих компаний на новом уровне.
Каверин: Вот уж действительно удивительная метаморфоза! Как такое стало возможно?
Бураков: Разъяснительная работа с нашей стороны, плюс обычный здравый смысл, плюс боязнь упущенной выгоды или, говоря проще, запах больших денег. Как только это понимание возникли в руководстве «Террариуса», киллер просто исчез.
Каверин: Наверняка еще где-нибудь выплывет! Будет нам опять морока! Кстати, как вам работалось с коллегами из следственных подразделений местного УВД?
Бураков: Изначально расследование вел молодой оперуполномоченный Петр Прокопчук. Весьма неглупый молодой человек. Из него получится отличный кадр, как для нашей системы, так и для МВД. Но это — дело будущего. Он выдвигал какие-то малосущественные версии, но весьма интересные, которые не подтвердились с одной стороны. Но и официально не были опровергнуты, с другой. Тем не менее, он их отрабатывал, пока я занимался основной версией — война за власть в г. Тулеевске. Версия, разработка которой и привела к прекращению кровопролития в городе. Парень еще «зеленый», молодой, так что он мне в некотором роде даже помог. Что касается полковника Мельникова, то, как я не раз говорил, он прекрасно соблюдает субординацию и, по мере возможностей, оказывал содействие действиям прокуратуры. То есть нам с вами.
Каверин: Будете в завтра Тулеевске, передайте ему от меня наилучшие пожелания лично!
Бураков: С удовольствием, Валентин Макарович!
Каверин: И все же этот киллер…Как бы он опять нам головной боли не принес…
Бураков: Я уверен, в городе он уже не появится. Во всяком случае, пока. Специалистов такого уровня очень ценят. Возможно, он, или она, всплывет в другой части страны, но там уже не наша юрисдикция. А может быть, и за границей. Пока же, как я полагаю, искомый объект «залег» на глубочайшее «дно». Если резонов уложить его самого на самое что ни на есть «дно» у заказчиков немало, то в живых его не оставят. Хотя, это маловероятно: признаемся, что он не оставляет следов и пока неуловим. Важно то, что мы имеем результат: молчание снайперской винтовки Драгунова в районе нашей юрисдикции. Мирная жизнь наладилась.
Каверин: От лица губернатора выражаю Вам, Дмитрий Константинович, благодарность за службу Достижение мира — это, в конце концов, и есть наша основная миссия! Не поймать, посадить, наказать, что, тоже, конечно, необходимо! Но, прежде всего, предотвратить эти самые преступления!
Бураков: Так точно, товарищ полковник юстиции первого ранга!
Каверин: Удачной вам завтра дороги в Тулеевск, Дмитрий Константинович! До встречи!
Бураков: До встречи, Валентин Макарович!
Г. Шаповск, территория городской больницы, осень 2010 г
С трудом передвигая ногами, дядя Беркута Петелин Олег Викторович, поддерживаемый племянником с одной стороны и членом банды «Беркуты» Пескарем с другой, вышел из дверей медицинского учреждения и подставил лицо теплому солнцу юга России. Он застыл в этом положении, уголки губ растянулись в довольной улыбке живого человека.
Лечащий врач дяди сообщил при его выписке страшную тайну: оказывается, бывший биатлонист, боец криминалитета девяностых, торговец огнестрельным оружием и боеприпасами, в последнее время балансировал на грани жизни и смерти. Обширное кровоизлияние в брюшную полость могло произойти в любой момент. Сейчас же Петелин Олег Викторович представлял собой совершенно счастливого человека. Он чувствовал, что «заглянувший» по ту сторону жизни, иначе смотрит даже на обычное голубое небо. Иначе, чем обычный обыватель ловит лучи раскаленного небесного светила.
Беркут и Пескарь понемногу начинали нетерпеливо перетаптываться и, простой в обращении, весьма «дипломатичный» главарь банды «Беркуты» посоветовал родственнику, что все так же жмурился на мягкое солнышко:
— Дядька! А, дядька! Ты, конечно, извиняй меня, но я советую тебе тут, на входе в больничку, особенно не загорать! Вот сходим на карьер, там кинем тебе на песочек мягкое одеяльце, у баб наших…девчонок, имеется какой-то кефир, что ли, для загара. И станешь ты коричневым, а не белым, как стираная простыня на балконе!
Олег Викторович сдвинул брови, разлепил глаза и с укоризной и любовью посмотрел на племянника. Парень поспешно добавил:
— Да это я так, дядька! Ты, конечно, можешь и тут позагорать. Стоя, только не «лафово» это! Виды не те! — он обвел рукой пространство у больницы. — Здесь же не курортная территория, как на карьерах. Здесь покалеченных привозят, месиво после авто аварий, с ножевыми и прочими ранениями, еще…
— Хватит! — довольно резко для больного в таком состоянии выдохнул Олег Викторович. — Ну, ничего ты не понимаешь! Поехали-ка лучше до дома!
— Вот и я про тоже! Домой — это дело! — повеселел Беркут, а за ним улыбнулся Пескарь.
Вечером, когда в доме Петельных все улеглись спать, Роман Петелин, он же Беркут, потягивал перед телевизором лимонную водку и смотрел передачу об открытии нового «Торгового дома» в Тулеевске.
— «Эх! Тулеевск! Тулеевск! Я не сумел покорить тебя с первого захода! Но только лохи сдаются после поражения!» — бурчал тихонько под нос лидер Шаповской преступной группировки малолетних граждан «Беркуты».