Охотник на ведьм
Шрифт:
— Вот как, даже к тамплиерам причислили…
— Да, Александр. Давайте вернемся к делам. По информации, которую мне предоставил мой коллега из Ватикана, в дневнике Бернардоне, который умер спустя семь лет после битвы, упоминались два случая, когда прихожане видели привидение — усадьбу, восстающую из лесного озера.
— А там не упоминалось, почему это озеро не указано на картах?
— Было несколько предположений, — ксендз открыл блокнот и начал просматривать свои заметки, — нет, не это… Ах да — вот! Были упоминания о «призрачном лесном озере, таящем в себе проклятие с избавлением…». Может, оно появляется так же, как и усадьба?
— Призрачное озеро, порождающее призрак усадьбы?
— Не знаю, Саша, не знаю, — ксендз пожал плечами, — поэтому и собираюсь идти вместе с вами, чтобы разобраться в этой тайне на месте. Бросьте, — он махнул рукой, заметив мой удивленный взгляд, — один в поле не воин! Даже не надейтесь, что одного отпущу!
— Вдвоем — оно, конечно, удобнее, — согласился я. — Давайте прикинем, что нам может понадобиться в этой «экспедиции».
— Когда вы видели это озеро, — поинтересовался Казимерас, — вода была прозрачная?
— Нет, — покачав головой, ответил я, — черная, как смола. Если вы имеете в виду акваланг, чтобы исследовать озеро, то это идея у меня воодушевления не вызывает.
— Нам нужна бухта троса, длиной метров пятьдесят, — он положил на стол лист бумаги и начал делать заметки, — и кошка, то есть небольшой якорь…
— Кошку мы потеряем при первой попытке, — возразил я, — это же лесное озеро, пусть и призрачное. На дне столько коряг, что тралить бессмысленно.
— Резонное замечание. Ваше предложение?
— Скажите, святой отец, имеет ли право ксендз брать в руки оружие? Видите ли, почему спрашиваю… — я немного подумал, вспоминая собранную информацию. — Дело в том, что Некромант мог оставить после себя не только эту антрацитовую лужу, но и слуг, заклятых таким образом, чтобы они защищали его усадьбу. Это могут быть упыри, то есть блуждающие мертвецы, зомби и прочая нечисть. Над некоторыми из этих созданий время не властно, так что вполне можем столкнуться с одним из этих… видов.
— Если я решил идти с вами, то полагаю, приму этот грех на душу.
— Ну что же, значит, надо готовиться к небольшому приключению, святой отец. Сколько у нас есть времени? Вы говорили, две недели?
— Да, именно так.
— Прекрасно, значит, есть время подготовиться.
Через несколько дней после нашей встречи с Казимером я взял в полиции разрешение на приобретение гладкоствольного оружия. Не любитель я этих дудок, но что делать, выбирать не приходится — соваться в лес с двумя пистолетами желания не было. Ограничился заранее присмотренным Бенелли М4, теперь оставалось решить проблему с боеприпасами, которые пригодны для разномастной нежити. Закупил в магазине волчьей картечи, в ювелирном набрал дешевых украшений из серебра и все это отдал ювелиру — с просьбой посеребрить картечины. Может, у старого мастера и возникли какие-нибудь вопросы, но он был стар и мудр — зачем знать больше, чем это нужно для работы? Спустя два дня все было готово и я передал Виктору мешочек с крупной дробью, попросив снарядить патроны. Сдал мастер-оружейник, ох и сдал! Осунулся — видно, нелегко ему без работы приходится. Ладно, разберусь с усадьбой — и можно будет подумать о работе. Кстати, Авгур так и не появился, зараза такая! На звонки не отвечал, телефон или выключен, или вне зоны доступа. Хотел бы знать, где его черти носят, когда он нужен, советчик долбанный!
Две недели пролетели незаметно; я по уши погрузился в подготовку к этому, как его назвал Казимерас, пикнику. Пикник, блин, на обочине. Ксендз звонил каждый день, делясь информацией, полученной из дневников Бернардоне, которую ему присылали из Ватикана. Информации об озере в них не было, но несколько записей монаха о событиях
Прошло еще несколько дней, и одним августовским вечером загрузил в машину необходимые вещи и отправился на «пикник». Казимерас меня ждал, сидя на веранде своего дома с какой-то книжкой в руках. Ксендз, извинившись за задержку, попросил меня подождать и ушел к себе. Правильно — помолиться не помешает. Спустя несколько минут он вернулся, и мы начали собираться. Загрузились, присели на дорожку и отправились, благо ехать недалеко. Машину оставили в лесу. Загнали в кусты и укрыли от любопытных взглядов куском маскировочной сети, купленной накануне в армейском магазине.
Если бы я видел Казимера впервые, то не сказал бы, что он ксендз — совершенно не похож. Одетый в цивильное — скорее военный в отставке, чем священнослужитель. Эдакий крепыш; несколько раз подумаешь, прежде чем связываться. Ружье, которое я ему подал, взял, хоть рука слегка и дрогнула. Вместе с дробовиком ксендзу достались два охотничьих патронташа, который он надел крест-накрест, окончательно потеряв вид служителя церкви. В рюкзак бросили несколько коробок с патронами, про запас. Кто знает, как оно обернется? Как говорит мой друг: много патронов не бывает — их или очень мало, или просто мало, но больше уже не поднять. Я вооружился попроще — Глок, к нему шесть запасных магазинов и стилет.
— Ну что, святой отец, тронулись? — поинтересовался я.
— То, что «тронулись» — несомненно, — усмехнулся он. — Пойдем. И перестань говорить мне «вы». Нам, может быть, помирать вместе придется, а ты до сих пор выкаешь.
— Договорились, — кивнул я и, бросив взгляд на карту, пошел вперед.
Войдя в лес, ксендз окончательно преобразился. Воистину — бывших бойцов не бывает. Даже спустя столько лет после его последней войны не растерял того, что вдалбливали потом и кровью. Походка изменилась, стала мягкой и настороженной, как у кошки перед прыжком. Через полчаса мы остановились, и я сверился с метками на карте. Да, идем правильно; если опять нечистая сила не закрутит, то минут через десять должны увидеть озеро. Нашли, куда мы денемся. Точнее, не нашли, а, как и в прошлый раз, неожиданно на него вышли. Вода, блестящая антрацитовым блеском, была неподвижна. Даже листья, упавшие на воду, выглядели, как приклеенные. Несколько поросших мхом валунов на берегу и одинокая береза, шелестящая листьями. Казимерас подошел к берегу, осмотрел озеро и поморщился.
— Неприятное здесь место.
— Куда уже неприятнее, — согласился я. — Сколько там времени?
— Двадцать три сорок. Еще несколько…
Ждать не пришлось. Неожиданно вокруг все замерло, угасли цвета, звуки, и прямо на наших глазах мир начал превращаться в что-то похожее на кадры черно-белого синематографа. Не сговариваясь, бросились к небольшому песчаному пятачку, который еще сохранил краски в этой серой взвеси. Встав спиной к спине, мы вглядывались в окружавший нас лес, который глухо скрипел, словно выдавливал из себя нечто ужасное. Как и в прошлый раз, на душе стало холодно и мерзко, появилось желание все бросить и бежать. Бежать, пока хватит сил.