Охотник на ведьм

Негатин Игорь

VII

— Что же вы решили? — спросил меня толстяк, прикрывая ладонью левое ухо. Да, погодка разыгралась не на шутку; пронизывающий ветер добирался до тела, несмотря на теплую куртку. — Дом хороший, как раз для небольшой семьи.

— У меня нет семьи, — отрезал я и, отвернувшись, продолжил осматривать двор.

Домик и правда выглядел неплохо. Построенный до «исторического материализма», то есть чуть раньше того периода, когда строители начали гнать халтуру, возводя картонные стены и пластмассовые крыши. Я, конечно, слегка утрирую, но поверьте — не так уж сильно. В последнее время строительный бизнес в Литве стал очень популярным, и занимались им все, кому не лень — от музыкантов до бандитов. Это не улучшило качество построенных за последние пять лет домов, скорее наоборот — возведенные на скорую руку строения (домами их можно назвать с большой натяжкой) добавляли нешуточных

проблем новым жильцам. Здесь и плесень, неожиданно покрывающая стены, и протекающие трубы, и звукоизоляция, позволяющая услышать, как у соседа тараканы по кухне бегают.

С домом мне определенно повезло — человек его строил для себя, придирчиво проверяя качество работы. Участок небольшой, примерно восемнадцать соток, огорожен невысоким глухим забором. Половина участка — газон (в теплое время года конечно — сейчас здесь лежал снег). Вторая — сад с небольшой круглой беседкой, построенной в глубине участка. По левую строну — гараж, рассчитанный на две машины, и маленькая, покрытая фигурной плиткой, парковка для гостей. Рядом с воротами — двухметровая елка. Прекрасно — не надо будет на Новый Год дерево покупать. По периметру участка стоят фонари с круглыми шарами-плафонами белого цвета. Невысокие, где-то сантиметров пятьдесят. Как мне объяснили, они могут работать в двойном режиме: первый — по датчику, реагирующему на движение; второй — постоянное освещение участка. Удобная вещь.

Дом двухэтажный, стоит на фундаменте, облицованном диким камнем. Узкие щели подвальных окон, закрытые коваными решетками, неплохо вписывались в общий вид. Это хорошо, что есть подвальный этаж — одно из моих требований. В общем, дом, как говорили в старину — «в плепорцию». Небольшой, но и не маленький, хотя второй этаж можно считать лишь наполовину — нечто вроде мансарды, где разместились две спальни, небольшая детская и ванная комнаты. Одна из спален — с небольшим балконом, выходящим на внутренний двор. Оно и верно — вдруг я утром решу сигарету выкурить? В неглиже. Негоже на фасаде голым торсом сверкать. На первом этаже холл, совмещенный с кухней; комната с камином, подходящая для библиотеки; маленькая комната для гостей и еще одна ванная. Все это хорошо и прекрасно, но меня больше интересовал подвал. Нет, я не собирался там устраивать тюрьму для Нежити — скорее оружейную комнату. Подвал — то, что нужно; сухой, разделенный на три отсека, один из которых прекрасно подходил для задуманного. Входа с улицы сюда нет — лестница располагается в коридоре, у выхода во двор. Отопление автономное, так что городская теплоцентраль может умыться своими непомерными платежами за услуги.

Все это великолепие находится в небольшом старинном городишке Раудондварис (Красный двор), в десяти километрах от города. Носит статус деревни, но, извините, язык не поворачивается так назвать городище, которое известно с XIV века. Все-таки это старейшее место в округе. Неподалеку от него, на слиянии двух рек — Немана и Невежиса, на небольшом острове, который сейчас исчез под водой, находился замок Виргалис, разрушенный крестоносцами в 1362 году. Некоторые историки полагают, что гибель этого замка как раз и послужила причиной строительства нового, Каунасского замка. Вполне может быть, что это маленькая деревушка — колыбель нашего города, кто знает?

Здесь же находится двор, купленный в 1819 году знаменитым родом Тышкевичей. Как написано в одной из энциклопедий: «в Российской империи наибольшей известностью пользуется граф Константин Тышкевич, польский археолог, историк, географ, родившийся в 1806 году. Его брат Евстафий — персона хоть и менее известная, но основал археологический музей в Вильне, собрания которого легли в основу Национального музея Литвы»…

Ладно, вернемся в наши времена, к делам скорбным и заботам. Сигитас, приехавший вместе со мной, пока я разговаривал с продавцом, успел облазить весь дом, что-то помечая у себя в блокноте, и лишь спустя тридцать минут присоединился к нам.

— Что скажешь, технический гений?

— А что я могу сказать? — пожал плечами Сигитас. — Тебе здесь жить, тебе и решать. То, что в входит в мою компетенцию, на обратной дороге обрисую.

— Ясно, — кивнул я и повернулся к продавцу. — Думаю, что ответ дам в течение двух дней. Если он будет положительный, то в тот же день мы можем подписать договор, и вы получите аванс. Вас устроит такой вариант?

— Ну я не знаю, — он начал привычную песню, — за эти дни этот дом могут и купить. Им уже неоднократно интересовались, такие хорошие дома сейчас в цене.

— Интересоваться — еще не значит купить, — я прервал его словесный поток и повернул к воротам. — До скорого!

На обратной дороге Сигитас начал меня грузить всяческими техническими деталями и системой безопасности, которую можно установить в этом доме, но я его почти не слушал.

Во-первых — в этих делах я ничего не понимаю; во-вторых — это его головная боль, за это он деньги и получает. Кроме всего этого, он передал мне небольшую папку с информацией, собранной по моей просьбе. У меня руки зачесались добраться до этих людей побыстрее. Нет, не убивать — для начала просто поговорить. А потом — не обессудьте, как карта ляжет. Мне еще предстоял разговор с Вилией, которой я хотел предложить место экономки. Для меня это было бы очень удобно. Зверье, при моих частых разъездах, не останется без присмотра, да и дом тоже. Зачем нехороших людей провоцировать на бессмысленные визиты? Сигнализация — это хорошо, но человек все же лучше. Если немного забежать вперед, то скажу коротко — договорился. Я оказался прав — дочка моей соседки, которая жила в Америке, сейчас сидит без работы, и ей сложновато помогать матери. Полностью Вилия переселяться ко мне не собиралась, но приезжать днем и помогать по хозяйству согласна, тем более, что машина у нее есть. Все складывалось как нельзя лучше. Жить в своем доме я ей, кстати, и не предлагал — слишком привык к одиночеству, чтобы терпеть присутствие чужого человека. «Дела — не надо лучше», — как говорила моя тезка из фильма «Гусарская баллада».

Утром я позвонил продавцу и дал свое согласие на оформление договора. Квартиру выставил на продажу, воспользовавшись услугами этого же агентства. Цену ломить не стал; время, как говорится, деньги, а их мне понадобится очень много — в доме даже мебели нет. Все эти расходы нанесут сильный удар по финансам, но, на худой конец, в запасе есть книга, найденная в погребе. Если будет совсем плохо, продам Ватикану. Не обеднеют. Тем более, что сами напросились. Да, я не оговорился. Через несколько дней был удостоен такой чести, как личный звонок его преосвященства, кардинала Кастелли.

— Добрый день!

— Добрый, монсеньор!

— Надеюсь, Александр, вы находитесь в добром здравии.

— Спасибо, ваше преосвященство, это на самом деле так. Я прекрасно себя чувствую.

— Отрадно слышать, что, несмотря на все испытания, выпавшие на вашу долю, вы нашли в себе силы продолжить начатое дело. Это признак твердого духа, и я рад, что не ошибся в своем первом впечатлении.

Вежлив кардинал, прямо сама любезность. Вроде и комплимент сделал, и одновременно намекнул на мой пьяный срыв двухмесячной давности. И тактично так, вежливо. Весь разговор передавать не буду. Во-первых — ничего интересного не прозвучало, а во-вторых — меня пригласили в Ватикан, так сказать, нанести дружеский визит. Я, когда это услышал, если честно, дара речи лишился. Что это за дела такие, что скромного Охотника за Нежитью приглашают в гости? Вот уж воистину — чудны дела твои, Господи. Если уж так карта легла, то и я затягивать не стал — упомянул про некую книгу, которая имеет счастье находиться в моей библиотеке. Когда кардинал услышал ее название, он замолчал и несколько секунд молчал. Потом справился с удивлением, уточнив количество частей. После того, как я еще раз подтвердил, что в книге присутствуют все три части, кардинал замолчал надолго. Его преосвященство молчало секунд десять, никак не меньше. Понимаю его изумление — сам, когда начал углубляться в эту тему, немного ошалел, узнав, что именно попало в мои руки. Знаменитая «Liber subtilitatum diversarum naturarum creaturarum», написанная в середине XII века Хильдегардой Бингенской, позже возведенной в ранг святой. Книга дошла до наших дней лишь в двух частях, то есть «Liber simplicis medicinae» и «Liber compositae medicinae». Третья часть, то есть «Liber medicabilis herbis», до сих пор существовала лишь в виде нескольких строчек. В одном из своих писем Хильдергарда упомянула, что она «с Божьей помощью закончила работу над третьей частью книги». Это письмо было адресовано Николасу Брейкспиру, он же Адриан IV. Кстати, единственный англичанин, который был главой Римской Католической церкви.

Весь последующий разговор был посвящен обсуждению некоторых деталей моей поездки. Для этой цели меня должны будут встретить местные представители и сопровождать в течение всего визита. Что касается книги, скажу одно — как я понял, голодная смерть в ближайшие несколько лет мне не грозит, да и на новоселье хватит. Даже еще и останется, чтобы арсенал обновить. Винченцо предупредил о человеке, который через несколько дней свяжется со мной, чтобы обсудить дату и саму процедуру. На мой вопрос, как этот человек подтвердит свои полномочия, монсеньор только усмехнулся и сказал, что мы с ним знакомы. Даже так? Мне кажется, я уже догадываюсь, кто будет этим посланником кардинала. Я оказался прав — через несколько дней мне позвонили, и смутно знакомый голос попросил о личной встрече, упомянув одну деталь из моего недавнего прошлого. Услышав эту фразу, я поморщился; но что было — то было, ничего не сделаешь. Подумаешь, раковину разбил…