Охотник: Охотник. Зверолов. Егерь
Шрифт:
И они погибали – даже если и не умирали во время боя, то это случалось потом. Живых мы не брали, только детей. Уже более десятка их были отправлены в детдома центра СССР. В принципе я был доволен, группа Неклюева была полностью готова к самостоятельным действиям и продолжит без меня. Хотя продолжать там было нечего, похоже, мы истребили всех бандитов за эти шесть месяцев пребывания на Украине (честно говоря, было их не так много, не успели они широко раскинуть свои сети, вовремя нас сюда направили). Сам я хоть и был инструктором, но мог отдавать приказы майору, так как не только учил их, как нужно действовать в лесистой и степной местности, но и как командовать.
Кстати, когда я узнал, что работаем мы на Украине против «лесных братьев», то был, конечно, изрядно удивлен. В историю вернувшаяся из заключения в шестидесятых банда ОУНовцев почему-то не вошла. Их просто тихо и негласно уничтожили, и я в этом принимал непосредственное участие.
Погранцы охотно помогали нам, хотя мы и были не из их ведомства, заодно решая свои проблемы – пропало в наряде два пограничника. Нашли и их тела, и их оружие в схроне бандитов. Ну и бандитов, конечно, тоже нашли… мертвыми. В общем, работали достаточно тесно.
Наконец мы выехали на асфальтированную дорогу и погнали уже по ней. Ничего, тут рядом, полчаса – и на базе.
Вот мы проехали мимо небольшого городка и свернули к воротам войсковой части. Именно тут мы дислоцировались.
После проверки документов – пограничники на КПП ни на грамм не удивились моему пятнисто-лохматому виду с изукрашенными линиями лицом – пропустили на территорию части.
– Высади у гостиницы, – велел я.
– Есть!
Выпрыгнув из притормозившей машины, я вбежал в фойе общежития, которое мы назвали «гостиницей». Хоть вызвало меня и не мое непосредственное командование, однако являться к местному начальству в боевом костюме не стоило.
Забрав у дежурного ключ, я прошел в свою отдельную комнату и сразу убрал автомат в оружейный ящик, спрятанный в шкафу. Дальше последовало разоблачение. Костюм «гилли» в свернутом походном состоянии в шкаф, камуфляжный комбинезон на плечики, разгрузку – на одну из полок. Специальный растворитель, чтобы смыть краску с рук и лица, и быстрый душ. После чего я оделся в повседневную форму офицера-пограничника (работали мы под их видом) и направился в штаб части.
Ответно козырнув бойцу у входа, я открыл дверь и прошел в здание штаба. У входа слева находилась конторка дежурного, а за ней оружейка.
– Здорово, Олег, – пожал я лейтенанту руку. – Кто меня вызывал, не в курсе?
– В курсе. Замполит. Правда, из-за чего, я не знаю. Не хотелось бы соврать, но вроде не по службе. Что-то у тебя в семье случилось.
– Да? – насторожился я. – Георгич у себя?
– Да, как из штаба округа вернулся, так сразу и отправил приказ вызвать тебя.
– Ясно. Я к нему.
Быстро взбежав по лестнице на второй этаж, я козырнул двум капитанам, что разговаривали в коридоре, проскользнул мимо них и, остановившись у нужной двери, проверил, как сидит форма, после чего постучался.
– Войдите, – едва слышно донеслось из-за плотно закрытой двери.
Открыв дверь, я зашел в кабинет замполита.
– Вызывали, товарищ подполковник?
– Садись, Игорь, – сделав трагическое лицо, велел замполит части. Что-что, а с мимикой у него было все в порядке, должность обязывала. – В общем, у меня для тебя плохие известия…
– Что-то с родителями? Бабушкой? – тревожно спросил я, присаживаясь на ближайший стул.
– Про них я ничего не знаю, – сразу же открестился тот. – Ты знаешь, кто такая Тамара Авдеевна Клюева?
– Конечно. Это тетка моей… э-э-э… бывшей гражданской жены, матери моих детей. А в чем дело?
– Три месяца назад был совершен автомобильный наезд на Марину Львовну Клюеву, завершившийся трагически. Клюева погибла на месте.
– Кто?! – жестко спросил я, чувствуя, как у меня под пальцами трескается плексиглас, которым был покрыт стол.
– Я не знаю, – ответил замполит, опасливо косясь на покрытие стола. Мой крутой нрав он знал не понаслышке.
– Почему сообщили только сейчас?
– Женщина не имела контактов с тобой, отправляла письма по прежнему адресу. Не дождавшись ответа, она отправила письмо в медицинский институт, где ты учился. Там человек, который тебя знал, перенаправил его в управление, а оттуда уже сюда. Вот, держи, – протянул мне замполит вскрытый конверт, после чего замолк, пока я быстро читал коротенькое сообщение.
– Машину угнали, угонщика не нашли, – тихо пробормотал я, после чего разжал кулак и распрямил смятый лист бумаги.
– Это еще не все. Бюрократическая машина у нас медленная. Пока письмо лежало в деканате института, пока попало в нужные руки, выяснилось, что Тамара Авдеевна Клюева умерла от остановки сердца через две недели после гибели племянницы. Твои дочки были отправлены в детдом. Это все, что я знаю… Сядь! – рявкнул подполковник, когда я вскочил, потом продолжил спокойным тоном: – Я договорился с летунами из соседней части, у них как раз борт вылетает в Москву, они сделают крюк и забросят тебя в Харьков. Собирайся, у тебя есть пара часов. Из московского управления уже пришел приказ предоставить тебе отпуск. Похоже, к нам ты уже не вернешься.
– Похоже, так. Служба для меня закончилась… Почему Тамара Авдеевна не связалась с моими родителями?
– Ты это у меня спрашиваешь?! Прибудешь на место, сам выяснишь… А теперь все равно уже больше не увидимся. Подпиши-ка мне четыре книги, – с просительной интонацией попросил замполит и достал из-под стола четыре толстых томика «Интернов», которые за последний год произвели настоящий фурор в литературной среде. Критики плевались, а вот простой народ был в восторге. Там не было высокопарных штампов, а была простая, понятная даже старому кочегару речь (даже с матом) и жизнь, какая она есть. Никому не скажу, чего мне стоило пробиться через цензуру, чтобы ее пропустили в печать. Скажу честно, без Брежнева у меня это бы не получилось, однако тот, прочитав подсунутую ему рукопись (постарался один товарищ из охраны, которого я тренировал), поржав, дал разрешение на издание. Первый тираж был в сто тысяч экземпляров, на пробу. Его смели за две недели. Народ распробовал, цеховики и спекулянты изрядно поднялись на продаже моих книг. Следующий тираж был в пятьсот тысяч экземпляров, на полках его даже не видели – как мне говорили, его смели мгновенно. Выпустили уже третий тираж в миллион, немного насытив рынок. Так теперь издательства просто засыпали письмами из разных республик и областей с просьбами ускорить выпуск второй части, которая у меня пока была в работе. Издательство сейчас вело переговоры с рядом стран, чтобы издать «Интернов» на иностранных языках.
О том, что я и есть Игорь Соколов, автор шести книг и более чем двадцати хитов, что исполняли известные певцы и певицы, замполит вычислил достаточно быстро, хотя на обороте обложки было ясно написано, что Игорь Соколов – это псевдоним. Да и никто не связывал меня и известного автора (популярность мне была не нужна по долгу службы), а вот замполит связал. Он пообещал, что никому не расскажет, но за это я должен подписать ему пару книг. «Пара» уже давно перевалила за десяток, и вот если считать эти, то будет семнадцать.